Богатых убивают чаще - Рогожин Михаил. Страница 65

— Что за странная любовь у Ады с Петелиным? — спросила, равнодушно поглядывая на тусующуюся публику, Кира. Она, как всегда, была в черном, соответствовавшем ее настроению. Убийство Сурова напугало ее намного больше, чем покушение на Ариадну Васильевну. Впервые в жизни Кира услышала, как свистят пули. Это был очень короткий, очень сжатый, стремительный звук, от которого душа ушла в пятки и на какой — то момент наступил паралич всего организма. Она никогда не сможет забыть этот звук… Всю ночь после случившегося ее утешал протрезвевший Сергей Грач. Гладил по голове и упрямо повторял:

— Тебе не плакать, а радоваться нужно. Чего надрываться над убитым Суровым? Надо выпить за то, что ты осталась жива! Повезло, так повезло! Мне Сурова не жалко, а тебя было бы очень жаль. Напился бы вмертвую. Так не лучше ли напиться за живую?

К моменту появления милиции Кира уже успела смыть косметику и махнуть рюмок пять водки. До сих пор она не могла отойти от той ночи. Поэтому пила минералку и не могла сидеть на одном месте. К ней, как и после убийства Артема, подходили с соболезнованиями, и она уже чувствовала себя дважды вдовой.

— Нам всем придется дружить с Петелиным, — ответил на ее вопрос Вакула.

— Только без меня. Омерзительно это все.

— А я так скажу, — тихо продолжил Егор Пантелеймонович, — если вице — премьер объявит о поддержке «Крон — банка», придется и тебе обняться со старухой. Иначе нельзя. Деньги делают людей родственниками быстрей и надежней, чем любые родственные связи.

— Никогда, — отрезала Кира.

— Жизнь заставит. Старуха — наследница банка, а ты — основного взноса в его уставный фонд. Артем не по забывчивости не дезавуировал завещание в Амстердаме. Он хотел, чтобы после его смерти вы были скованы одной цепью. Так что — стерпится, слюбится. И тебе не следует лезть на рожон. Вступай спокойно в права наследования и получай свои дивиденды. А мы с Петелиным сумеем наладить бизнес. Ариадна все равно долго не протянет…

— Вот тут ты ошибаешься, — перебила его Кира. — Она переживет нас всех.

— Если ей позволят, — пошутил Вакула. Он не боялся быть откровенным с Кирой, зная, что старуха не поверит ни единому ее слову.

— А где гарантии, что позволят мне? — вдруг, резко склонившись к нему, спросила Кира.

— Честно? — став серьезным, спросил он своим пропитым голосом.

— Честно!

— Нет таких гарантий.

Кира провела по его длинным льняным волосам и печально заметила:

— Постричься бы тебе следовало. Уж очень не вписываешься в московскую тусовку. Дикий какой — то.

— А я и есть дикий. Меня не приручить никому. Хотя ты бы могла попробовать, — и поднял на нее свои голубые, почти васильковые глаза.

— Ой, ой, Вакула, — подняв руки над головой, запротестовала Кира, — только без этого. Даже нет сил над тобой издеваться. Дай с почетом нести звание дважды вдовы республики.

— Старуха считает, что ты неравнодушна к Петелину. Это правда? — не отставал Егор Пантелеймонович.

— Вот уж нет.

— Тогда зачем же ты его освободила? Кто — то попросил?

— Нет. Просто пожалела. И вообще при чем тут я? Нашла его Ядвига.

— Чушь собачья. Твоя Ядвига — манерная лживая шарлатанка. Она очень хорошо пристроилась к Барину. Тратит его деньги и внушает вам всякие глупости. А Барину чем веселей, тем лучше. У него в жизни один план — дожить до утра.

Кира терпеть не могла, когда о ее друзьях говорили плохо, а уж высказываться в таком тоне о Ядвиге и подавно никому не позволяла.

— Вы не просто дикий, — сказала она грустно, — вы очень дикий человек. И никакие деньги нас с вами не породнят.

После чего резко отошла от таежника. И тут же попала в объятия Покатова, которого толком и не знала.

— Какая ужасная несправедливость, — покачал головой и по — отечески потрепал ее по плечу председатель Высшего экономического совета. — Надо с вами что — то делать. Недопустимо, чтобы такую красивую женщину преследовал рок. Наша обязанность защитить вас.

— От кого? — высокомерно скосила на него взгляд Кира.

— От обстоятельств. Только государство может себе позволить это. Признаюсь, я хорошо относился к Леше, как — никак сын сталинского наркома. Зря он втянул вас в финансовые разборки. Хочу вам порекомендовать своего друга, господина Сарояна. Его предложения могут вас заинтересовать.

— Вряд ли… — насторожилась Кира, но, поймав ревностный взгляд Ариадны Васильевны, достала сигарету и уже более миролюбиво попросила: — Дайте прикурить.

Покатов сделал легкий жест рукой, и рядом возник Сароян.

— Артур Александрович, вы, кажется, курите?

— Да, да, — подтвердил тот и щелкнул зажигалкой.

— Покурите, поговорите… — пожелал им Покатов и, удовлетворенно пожевав губами, отошел.

Но поговорить не удалось. Публика пришла в движение, и в зимний сад энергично вошел вице — премьер Суховей. Все замерли. Он обвел взглядом присутствовавших, заметил в инвалидном кресле Ариадну Васильевну и, улыбнувшись всем, подошел к ней.

— Как ваше самочувствие? — спросил он, склонившись к протянутой сухой старческой руке с массивным рубином на пальце.

— Стараюсь держаться. Вот Евгений Архипович помогает. Сына матери никто не заменит, но он — моя последняя надежда.

— Почему же последняя? — бодро отреагировал Суховей.

— Потому что Женя должен продолжить все начинания моего сына.

— Целиком с вами согласен!

Это был не просто ответ. Это было решение правительства…

Сароян тут же, извинившись, отошел от Киры. Крюгер машинально пригладил беспалой рукой свою седую шевелюру. Вакула залпом допил остававшийся в фужере коньяк.

После некоторого замешательства раздались сначала редкие хлопки, потом робкие аплодисменты и постепенно грянула овация. Суховей стоял и словно именинник раскланивался на все стороны. Потом, почувствовав неловкость, подозвал Петелина и обнял его за плечо, показав, что непрекращавшиеся аплодисменты предназначены новому председателю правления «Крон — банка», получившему поддержку правительства.

Презентация удалась на славу. Гости разъехались глубоко за полночь. Петелин праздновал свой первый успех в жизни. Затянутая в лиловое шерстяное платье с жесткой стойкой Ариадна Васильевна в образе несгибаемой матери была запечатлена огромным количеством фото — и телеобъективов. Вакула на радостях основательно напился. С битьем хрусталя и бесконечными поцелуями взасос. Вице — премьер побыл сего полчаса, подтвердил, что у союза «Крон — банка» и «Сибирсо» отличные перспективы, и в окружении свиты отбыл домой. Вслед за ним с мрачными лицами покинули бизнес — клуб Покатов, Сароян и Крюгер.

Глава 36

События последних дней окончательно измотали Киру. Она, как обычно, бродила босиком по ковру в своей маленькой квартире на Белорусской, пила крепкий кофе, курила сигарету за сигаретой и отхлебывала из бутылки шотландский виски. Все пепельницы, хрустальные вазы, грязные чашки и блюдца были полны окурков. На креслах валялись платья, кофты, брюки, которые она периодически надевала, собираясь за продуктами. Долго искала ключи от машины и, не найдя их, снова раздевалась. Мальчик уже напрудил лужу на кухне и, боясь возмездия, забрался в шкаф, прихватив с собой полбатона хлеба.

По всем программам новостей крутили репортажи о представлении в бизнес — клубе нового председателя правления «Крон — банка» Евгения Петелина. И почти в каждом камера выхватывала крупным планом Киру. Ее настороженный взгляд совершенно не монтировался с жизнерадостными голосами корреспондентов и показным весельем мероприятия. Разглядывая себя на экране телевизора, Кира смахивала непрошеные слезы.

— Омерзительно… все омерзительно, — повторяла она и бросалась к телефону. Набирала номер очередной подруги и спрашивала: — Ты видела? Сейчас по ТВ — центру показывали! Какой ужас! Пир во время чумы! Ну, смотри, еще по НТВ покажут.

Через каждый час ей звонила Майя. У нее был очередной приступ неизлечимой болезни. Поэтому она лежала в постели и от нечего делать поучала Киру.