Богатых убивают чаще - Рогожин Михаил. Страница 66

— Зря ты разочаровалась в Петелине. Мне он понравился. Конечно, ему не хватает фактуры Гоши, но вместе они смотрятся вполне надежно. А то, что он подстригся, просто замечательно. Раньше, с перекидыванием волос через голову, он был похож на председателя колхоза. Кто ему подсказал?

— Не я…

— И вообще после похищения он как — то возмужал. Правда, правда. Когда я увидела его в первый раз, он был уж очень обыденным. Затрапезным. От всего шарахался. На женщин смотрел, как первоклассник на скелет динозавра в зоологическом музее. Типичный неудачник. Вот что с человеком превратности делают. Сначала недовзорвали, потом украли, и пожалуйста — готов образ мужественного банкира с впечатляющей мужской внешностью…

— Майя, отгадай загадку, — в ответ предложила Кира. — Висит груша, нельзя скушать. Что это такое?

— Ну? — прозвучало в трубке.

— Что «ну»? Тетя Груша повесилась!

— Да ну тебя. Шутки — шутками, а жизнь продолжается. Дважды вдова — это только начало женской истории.

Кажущаяся бессмысленной болтовня Майи имела свою четкую сверхзадачу. Вдова кинорежиссера всеми силами хотела вернуть Вакулу, тем более после того, как его шансы полезли вверх. Но таежник не очень поддавался на провокации и предпочитал держаться от Майи на расстоянии. Вот она и решила для достижения своей цели убедить подругу в необходимости завладеть сердцем Петелина. Тогда у них получится компания и Вакуле просто будет некуда деваться.

— Ты представь морду Ады, когда она узнает, что ее ставленник влюблен в тебя до беспамятства.

— С чего ты взяла, что он влюбится до беспамятства? — вяло поддерживала разговор Кира, сидя на ковре и пытаясь намазать глаз, держа в руке и кисточку, и сигарету.

— А разве в тебя влюблялись иначе?

— Он не такой. Для него самый большой кайф — пить пиво с копченой скумбрией и вытирать руки о штаны.

— Откуда тебе известно?

— Я к нему дважды заезжала на Сеченовский.

— Положим, не к нему, а к себе… а впрочем, здорово получается. Ты уехала от Артема, оставила почти все вещи, посуду, а теперь есть возможность вернуться назад и вместо бывшего мужа получить нового.

— Хорошо, что меня не испортил квартирный вопрос, — перефразировала Кира классика. — Даже если бы там оказался не какой — то Петелин, а Бандерае, я все равно не вернусь туда.

— Ну, хорошо, — сдалась Майя. — Но для меня ты можешь это сделать?

— Что именно?

— Организовать встречу — Петелин, Вакула, ты и я.

— Еще не хватало, чтобы я приглашала мужчину.

— Нет, важно твое согласие, а пригласит их Барин. Уж он найдет подходящее место… Чем плохо?

Кира вспомнила о навязчивой идеи Ядвиги, утверждавшей, что Петелин чуть ли не подарок судьбы. Как она ни любила прорицательницу, ее оценка Мстислава Перфилова не давала Кире покоя. Сравнивать Мстислава с этим — значит, просто не видеть чудовищного несоответствия. Хотя что можно понять по фотографиям? И тут в голове Киры блеснула шальная мысль! Взять и впрямь продемонстрировать Ядвиге свежеиспеченного банкира. Пусть она пообщается с ним, сама все поймет, а потом извинится за сравнение с Перфиловым.

— Ты заснула?! Отвечай! Что с тобой?! — кричала в трубку Майя, испуганная молчанием подруги.

— Нет, нет… нормально. Я подумаю. Вернее, я согласна. А Ядвига будет?

— Зачем нам Ядвига? — по интонации можно было понять, что, несмотря на стычку Вакулы с прорицательницей, Майя уловила в васильковых глазах нефтяного барона мужской интерес к красоте Ядвиги.

— Без Ядвиги ни за что.

— Ну, ладно… Барин без нее и не появляется. Всех баб бросил. В нищету вверг.

— Договорись с ними и перезвони.

Закончив разговор, Кира достала из ящика фотографии Мстислава Перфилова и разложила их на ковре, а под ними расположила валявшиеся на столе фотографии Петелина. И вдруг от удивления ойкнула.

На нее смотрели два разных непохожих человека, один из которых был интересней, привлекательней, загадочней и добрей. И им оказался — Евгений Петелин!

Больше всего на свете Баринов обожал устраивать праздники. На этот раз гости были приглашены на его дачу в Валентиновке. Занесенный снегом участок был приведен в порядок. Расчищены дорожки, из снега сделаны различные комические фигуры, елки и голые стволы огромных сосен увиты гирляндами лампочек. По крыше и стенам трехэтажного особняка пропущены разноцветные световые трубки. Через каждые полчаса в темное вечернее небо взлетали петарды, огненными астрами рассыпались фейерверки. Крутились, разбрасывая снопы искр, пиротехнические колеса. На площадке возле дома клубился ароматный дым от готовящегося в мангале шашлыка и парной баранины, жарящейся на решетке. Повара в высоких колпаках, официанты в красных жилетках и джаз — бенд, встречавший гостей на террасе, создавали ощущение грандиозного события. Возле распахнутых дверей встречал сам Барин в смокинге и наброшенной на мощные плечи собольей шубе.

С Вакулой он расцеловался троекратно. Смущенному барской роскошью приема Петелину протянул руку со словами:

— Эта рука вас никогда не подведет!

Дамы, обметая полами шуб пышные сугробы, взволнованно восхищались рождественской сказкой, устроенной добрым волшебником. Народа съехалось много. Барин любил щегольнуть своими знакомствами. А после того, как вице — премьер Суховей лично поддержал Петелина, новый председатель правления «Крон — банка» стал столичной знаменитостью. Этим и объяснялся легкий ажиотаж, царивший в загородном доме.

Царицей приема была несравненная Ядвига Ясная — затянутая в белое плотное платье с открытой спиной, в длинных до локтей серебристых перчатках на крепких изящных руках, с забранными в высокий узел платиновыми волосами, обнажившими матовые аккуратные уши с огромными бриллиантовыми подвесками.

Глядя на нее, и мужчины, и женщины не могли сдержать возгласов восхищения. Она царственно позволяла целовать руки и едва прикасалась щекой к тянущимся губам приятельниц.

Среди многих красавиц, сверкающих драгоценностями, платьями от Валентино, Гучи, Шанель, изысканнейшей косметикой, Кира являлась достойным противовесом светлой гамме Ядвиги. Она, как всегда, была во всем черном, но на этот раз не в облегавшем ее фигуру, словно срисованную с вечно юной Твигги, а в легком объемном шелковом пиджаке и ультракороткой плиссированной юбке, броско выставив напоказ стройные тонкие ноги. Редкая женщина, миновав девичий возраст, могла себе позволить подобное. Кира всегда умела выдерживать стиль. Ей удавалось выглядеть одновременно неприступно, порочно и легкомысленно.

Сопровождавший Киру Петелин старался не глядеть на нее. Она же не утруждала себя разговорами с ним. После пережитого шока с фотографиями, стоило ей увидеть его в реальности, как всколыхнувшиеся было чувства мгновенно угасли. «Вот оно, искусство фотографии!» — печально отметила Кира и пожалела, что согласилась на уговоры подруги.

Петелин же до последнего момента не знал, что встретится с ней. Баринов умело закрутил интригу. Сначала сговорился с Вакулой, а потом уже тот пригласил своего нового партнера. Когда Петелин сел в подъехавшую белую «БМВ» и увидел за рулем Киру, то поначалу хотел отказаться от поездки. Он хорошо запомнил два предостережения старухи: «Ты сам перед ними не расшаркивайся. Веди себя с достоинством» и «Не подходи к Кире. Хватит с нее Вакулы». Усевшись на заднее сиденье, он мучительно обдумывал свои действия, если вдруг Кира начнет с ним заигрывать. Ее несколько отстраненная декадентская красота его не прельщала. Он любил полных женщин. Поэтому сразу позавидовал Вакуле, который едва мог обхватить дородный круп Майи. С Кирой он чувствовал себя в напряжении и никак не мог разобраться, по чьему умыслу оказался в ее машине. По всему получалось, что Кира сама захотела на этот вечер стать его дамой.

Для сохранения душевного равновесия Кира уговорила приехать на прием Чиланзарова. Петр Наумович при всем своем брюзжании любил званые вечера. И был человеком светским. Единственное, что его раздражало, так это навязчивость потенциальных пациентов. Не было еще случая, чтобы ему дали спокойно отдохнуть. Как только выпивались первые рюмки, к нему устремлялись здоровые на вид люди, хватали под руку и без всякого позволения принимались шептать на ухо вопросы. Каждый хотел, чтобы ему немедленно был поставлен диагноз.