Тайна лорда Моргана - Романова Галина Львовна. Страница 60

Смущенный внезапным вниманием, я только пожал плечами.

— Мир бы рухнул! — ответила за меня Маска. — И об этом стоит помнить всем и каждому. Ибо что есть наша жизнь — иллюзия!

Остальные учителя, привычные к многословию Маски, спокойно поджидали, пока она выдохнется.

— Что случилось? — поинтересовалась леди Ульфрида, едва в страстном монологе преподавательницы магии иллюзий наметилась пауза.

— Нечто невообразимое! Это подрывает основы мироздания! Основы магии! Основы всего нашего мира! Это… революция!

— Сокрушение старого новым — есть вечный тинг мечей в подлунном мире, — изрекла, на миг подняв голову от конспектов, Сирена.

— Но это… это немыслимо! Это ужасно! Это невероятно! Он осмелился мне возразить!

— Кто?

— Этот мальчик, Эмиль Голда.

Я вздрогнул. Это был один из двух приятелей Даниила Мельхиора.

— То, что ученик возражает учителю, означает, что ученик перерастает его, — назидательно заявила леди Ульфрида. — Вы должны гордиться, Маска!

— Я? Гордиться? Чем, простите? Если бы Эмиль вел обычную дискуссию, я бы только радовалась. Люблю диспуты — они дают возможность посмотреть на вопрос с разных сторон. В споре чаще рождается истина, а у каждой медали есть две стороны, и глупо их не замечать. Я сама люблю, когда мои ученики высказывают свои точки зрения, ибо иллюзия не может быть иллюзией, если существует только одна точка зрения. Мир многопланов, и лишать его таинственности было бы преступлением…

Ее опять понесло, но леди Ульфрида не дала коллеге уйти в мир слов.

— А Эмиль? Что он сказал?

— О… — Маска даже растерялась. — Он… он просто начал дерзить. Что, мол, мир этот не таков, как нам говорят. Что он сложнее и вообще.

— Это, кажется, ваши слова?

— Ну, не совсем мои. Если бы мальчик стал приводить аргументы, я бы поняла, но он просто стоял на своем.

— Обычное упрямство, — улыбнулась из-под очков Труда. Она тихо вязала у окна, и я даже не сразу смог отыскать старушку взглядом. — Ему ведь тринадцать. В этом возрасте все деточки любят спорить.

— Да, я знаю, — яростно закивала Маска. — Переходный возраст, начало созревания и все прочее. Но чтобы вся группа!..

— А что группа?

— Они внезапно приняли его сторону. — Маска патетически воздела руки. — Мол, то, что мы говорим, — вранье. А они знают правду, но нам ее не откроют, потому что мы старые. И все! Больше ни одного аргумента! Только упрямое «НЕТ!».

— Обычный подростковый максимализм, покачала головой леди Ульфрида. — Когда мой старший внук Мальфрид был в их возрасте, он вел себя точно так же. Мой сын места себе не находил. Годам к семнадцати Мальфрид перебесился и угомонился. А когда настал черед взрослеть Малфою, его младшему брату, мы уже были к этому готовы. Максимилиан, — я опять вздрогнул, — вы, кажется, чаще нас общаетесь с детьми в неформальной обстановке. Скажите, что вы думаете о третьем курсе?

— Я их вижу раз в неделю, — сказал я. — И ничего сказать не могу. Знаю только, что среди них есть очень сложные ребята.

— Например? — напряглась Маска.

— Даниил Мельхиор. Ну и еще двое-трое…

— Исчерпывающий ответ! — фыркнула Маска. — Про Даниила мы все давно знаем. Можете сообщить нам что-нибудь новенькое?

— Нет, — сказал я. — Я ведь не психолог.

— Да успокойтесь вы все! — рыкнула Берегиня. — Можно подумать, мы все первый год работаем в школе! Каждый год что-нибудь происходит. Помните, два года назад что было, когда Артем Беляш оказался оборотнем? Парень терроризировал школу полгода. Первокурсники боялись спать по ночам! А за год до того попытка самоубийства Яны Магалиф? Девочку мучили такие галлюцинации, что пришлось вызывать специалистов из столицы. А Женни фон Ньерд, в конце концов? Оставьте пацана в покое. Возможно, он просто не пойдет на отделение иллюзий, когда придет пора специализации.

— Или, наоборот, лет через десять скажет новое слово в Магии Иллюзий! — кивнула леди Ульфрида. — Из таких спорщиков и вырастают гении, вы сами любите это повторять.

— Да, гениальность и послушание несовместимы, ибо гений — это тот, кто ищет шестой этаж у пятиэтажного дома, — согласилась Маска. — Но я ЧУВСТВУЮ — это неправда. Это… иллюзия, если хотите А под нею лежит нечто странное, пугающее!

Я уже хотел было сказать, что кое-что заметил в поведении детей, но не успел поделиться своим знанием как в дверь постучали.

Заглянул один из семикурсников — Орест Шорох, «Иван-Царевич» нашей Берегини. Он сделал старухе какой-то знак, и та молча вышла.

Вернулась она пару минут спустя, прошла к своему месту у камина и присела там на корточки, доставая трубку. Берегиня обычно дымила у себя в комнате или в укромных уголках. В других местах она доставала трубку, если случалось нечто необычное. И мы все невольно насторожились.

— Похоже, ты права, Маска, — выпустив облако дыма и мысленным усилием придав ему форму черепа, произнесла Берегиня. — Сейчас ко мне подходили мои «Царевичи» — умоляют о дополнительных занятиях по самообороне. Трех факультативов и четырех уроков в неделю им мало. Даже Адам пришел, а ведь ему еще дней десять нельзя давать нагрузку на руку.

— А при чем тут третий курс? — осторожно поинтересовалась Маска.

— А то, что «Царевичи», кажется, хотят от кого-то защищаться.

Я обомлел. То, что я еще пару минут назад хотел преподнести как сенсацию, внезапно обрело иной смысл. Будущие боевые маги хотят защищаться! От кого? Уж не от тех ли третьекурсников, которые предлагали Адаму Лексу прийти к ним и самому все увидеть? Что — увидеть? Или — кого?

Ответ на этот вопрос мы получили через несколько дней. И эти дни были наполнены для меня тревожным ожиданием. Нет, ничего не изменилось, но перемены носились в воздухе. Маска уверяла, что чувствует их.

За день до этого на уроке дама Морана давала одной из групп шестого курса задание раскинуть руны самостоятельно и задать любой вопрос. И, хотя пользовались мальчишки — группа была мальчиковая, — разными рунами, да и вопросы должны были задать разные, у доброй половины результат вышел один.

Все руны легли обратными значениями — «кризис», «отчуждение», «омрачение», «препятствие», «потеря энергии». Даже руна Наутиз, руна принуждения, легла своей второй стороной — «внутреннее зло». А такие благоприятные, как Йер — «положительный исход», Соул — «могущество и целостность» и Дагаз — «день», вообще отсутствовали в мешочках для гаданий. Зато руна Манназ — "собственное "я" — появлялась почти в каждом раскладе.