Под черным флагом - Романовский Александр Георгиевич. Страница 62

Летум ковырнул картофельное пюре. Причин для гордости он в этом не видел. Все это ерунда. Цель далека.

Если прежде он представлял себе эту цель в конкретных образах телесных страданий, ожидающих вероломного братца, — Маркиз четвертован; с Маркиза живьем сдирают кожу; Маркиза режут на полоски толщиной в миллиметр; Маркиз отдан на потеху голодным митрулгам, и многое, многое другое, — то теперь она превратилась в нечто абстрактное, некое аморфное пятно, на котором с трудом можно было разглядеть очертания материков и морей.

Зевс. Летум прекрасно понимал, что теперь Милан — глава могущественного синдиката, и, по сути, неотделим от столицы. На его защиту бросятся как государственные службы, включая тайную полицию и ВКС, так и коллеги. Они будут защищать рахитичного ублюдка, потому как теперь он является частью системы. Семейные разборки могли породить нежелательный прецедент — слишком уж много на Зевсе обиженных людишек, спящих и видящих, как бы вонзить клыки в глотки куда более вышестоящих родственничков.

«Конечно, это касается отнюдь не всех. Найдутся и те, что заприметят в происходящем собственную выгоду. Но я успел насолить слишком многим… За эту самую башку назначена награда. Нельзя просто прийти и прикончить Маркиза, — клану Вагнер в таком случае наступит полный и бесповоротный конец. Все — против меня».

Зевс. Объект его мести. Над городами, — алмазами в колючей стальной оправе, — вздымаются черные грибы атомных взрывов; тонны пыли закрывают солнце; черные звездолеты кромсают небо лазерными лучами; алая магма льется на улицы; людишки кричат и бестолково мечутся в своих роскошных квартирах, и трясется под жирным Диктатором черный трон, и осыпаются потолки… Едет крыша.

— Что с тобой? — Смайлсон пытался заглянуть ему в глаза. — У тебя такой вид…

Летум понял, что сжимает в кулаке вилку. Пластик согнулся, но не желал ломаться.

— Все в порядке. Просто задумался.

— У тебя был такой вид, — Смайлсон усмехнулся. — Вначале будто рвал кого-то на части. Потом погрустнел, и как-то сразу расплылся в улыбке. Меня аж морозом по коже продрало. Знаешь, такая зловещая улыбка. Обещающая, что ли…

— Знаю. — Летум отхлебнул из высокого стакана яблочного сока. — Ненавижу яблочный сок.

— О чем ты думал?

— Не важно. Впрочем… Думал, как вернусь на Зевс.

— И каким же ты это увидел? Придумал, как прикончишь братца?

Летум напрягся. Он не помнил, чтобы рассказывал лейтенанту о Маркизе. Впрочем, вот это — почти наверняка симптом паранойи. Смайлсон узнал все из головизионных новостей, — уголовной хроники, которая уже раструбила новость о смене правления клана на всю Галактику. (Большинство зрителей честно принимали эту самую хронику за светскую, жадно вслушиваясь в подробности жизни столичных аристократов. Ни к чему беспокоить гражданский покой всякими пустяками…) Летум явственно услышал сухой женский голос: «Небезызвестный Летум, директор концерта „Вагнер-Мониторинг“, также возглавляющий, — насколько можно судить по косвенным свидетельствам, — одну из самых влиятельнейших структур организованной преступности, продолжает успешно скрываться от правосудия. Напомним нашим зрителям…» Все это Летум слышал уже сотни раз.

— Сейчас не время и не место для таких разговоров. Да и вообще, слишком рано говорить о том, чтобы кого-то прикончить. Пока еще возвращаться на Зевс мне попросту не с чем.

Смайлсон пожал плечами и доел картофельное пюре.

Летум вспомнил, о чем они говорили до того, как он отключился.

— Почему капитан приказал не брать негров живыми? Их можно было продать. Крепкие, здоровые парни.

— На Роджере рабам делать нечего, — ответил Смайлсон. — Особенно неграм. Долго не протянут, кто-то убьет их просто так, потехи ради. — Смайлсон осклабился. — Я, например. Да и вообще, Роджер — планета свободы. Там нет места для рабства и унижений. Женщины еще куда ни шло, ведь это — неизбежное зло…

Летум нахмурился, хотя рассказ его позабавил. Он вообще привык хмуриться по поводу и без такового. Привычка, заработанная за время «царствия» — действовала безотказно.

— Слушай, давай сменим тему. — Смайлсон откинулся на спинку стула. — На такие темы, я вижу, ты разговаривать спокойно не можешь. Что тебе эти рабы дались? Переживаешь, что тебя и самого вроде как продали?

Летум не ответил. Смайлсон переоценивал любовь Летума к человечеству, рабы его абсолютно не трогали. Он торговал ими уже несколько лет, и, бывало, лично отбирал товар по специальным заказам.

Кроме того, до его сознания как-то не доходило, что главу синдиката можно просто взять и продать. Его можно похитить, лишить лица, купить билет в одну сторону на Номад, но продать — невозможно.

Летум переживал совсем по другому поводу. Но всякое заблуждение собеседника можно использовать в своих интересах…

— Ладно, давай сменим тему. Куда капитан собирается спихнуть сегодняшний груз?

Смайлсон безмятежно улыбнулся.

— На Роджере наверняка что-то подвернется. Там всегда крутятся дельцы с десятка планет. Знают, крысы, что у пиратов всегда можно купить самый классный товар по демпинговым ценам. Во всяком случае, дешевле, чем у поставщика. Или даже производителя. К тому же не нужно куда-то лететь, что-то искать: сиди и жди, пока из рейса вернется шкипер Хоукинс.

— Возможно, — кивнул Летум, — нам повезет с оружием. А как насчет наркоты? С таким объемом…

— Тут ты прав. На оружие всегда найдется покупатель. С зельем сложнее. Капитаны брать ее не станут, им команды наркоманов ни к чему. В принципе, торговать на Роджере можно абсолютно всем, еще не нашелся такой товар, который не толкали бы на пиратской планете. Но наркоту там обычно не ждут. Слишком уж редкий товар — контрафактный, всегда провозится тайно. Попасть на него — большая удача. Поэтому придется попотеть, подыскивая покупателя.

— Думаю, много пота на это все же не уйдет, — сказал Летум. — Будь мы в Автократии, я смог бы легко найти покупателя. На Окраине, к сожалению, знакомств у меня нет.

— Да, браток, — хохотнул лейтенант, — ты много потерял! Все дела-то здесь крутятся!

— Я не жадничал. — Летум не собирался плакаться Смайлсону о том, что преступность в Автократии делала то, чем обычно гнушались пробавляться спецслужбы. — На жизнь хватало.

Джек собирался было отмочить какую-то шуточку, но в последний момент сдержался.

— В общем, будем искать клиентов. Заранее ничего сказать не могу. Спроси у капитана, может, он уже с кем-то связался.

— Посмотрим. — Летум решил, что пора вновь сменить тему. — Позволь спросить тебя вот еще о чем…

— Ради Бога. — Смайлсон подчистил тарелку. — О чем угодно.

— Я всегда думал, что обычная тактика пиратов — пробить торпедами корпус и отлететь подальше, ожидая, пока весь кислород не улетучится в космос. Почему мы не сделали этого сегодня?

— Видишь ли, обычно мы поступаем так крайне редко. Стратегия захвата обычно определяется тремя важными факторами: типом звездолета, характером груза и числом людей в команде. Объясняю: команде ничего не стоит изолировать отсек, потерявший герметичность, если это предполагает конструкция корабля; если мы пробьем трюмы, то в космос может улететь сам груз; число же людей в команде, способных оказать сопротивление, наши абордажные группы должны превосходить как минимум втрое. Полностью герметичные скафандры есть отнюдь не у многих, как тебе могло показаться, а к бою в невесомости практически никто не приучен.

— Тем не менее, вы торпедировали номадианское судно, — заметил Летум, — на котором в тот момент путешествовал я.

— Да, но мы не собирались ждать, пока все Иные подохнут от кислородного голодания — как ты заметил, у них были скафандры. Кроме того, требовать застопорить двигатели и подготовить стыковочные шлюзы просто не имело смысла — номадиане знали, что пираты никогда не оставят в живых инопланетянина, которого можно убить. Поэтому нам не оставалось ничего другого, кроме как на ходу торпедировать шаланду.