Ярость on-line - Романовский Александр Георгиевич. Страница 49

С другой стороны, проклятая война уже добралась до печенок. Чем скорее она завершится, тем… лучше для победителя и, соответственно, печальней для проигравших. Объективно это также работало на личную безопасность Черепа: счет 0:3 в пользу Ордена. Чем скорее «Всадники» займут места на экспрессе в ад согласно билетам, тем скорее наступят мир и безопасность. Тем меньше работы у «штатного киллера».

И потом, Курт не видел, в чем состояла его «посильная интеллектуальная» помощь.

— Мы разгромили «Лавину», — ответил он. — Почти одновременно «Всадники» ударили по штаб-квартире. Поэтому мы не встретили никакого сопротивления в диско-клубе. К чему спасать то, что уже разрушено? Кроме того, в «Лавине» их ждали элитные части Ордена.

«Всадники» не решились рисковать. Судя по оперативности, нападение на Офис — не ответный ход, а масштабная диверсия в тылу врага. «Всадники» готовились к операции, о чем свидетельствует присутствие вашего знакомого, Смита Снежного барса… Ни одной попытки отвлекающих маневров, — продолжал Курт. — Если, конечно, не считать таковой постройку «Лавины». Просто дождались, пока большинство «череп…», простите, боевиков оставят Контору. Утечка информации возможна, но маловероятна… Я так думаю.

Курт замолчал, переводя дыхание. Машинально забросил в пасть сардину. Кажется, все.

Череп глядел на него, улыбаясь. Волку страстно хотелось смять, размазать эту ухмылку кулаком. Черные глаза не улыбались, смотрели непроницаемо, холодно.

— Гм, мне нравится, — наконец изрек гангстер. — Все верно. За исключением одного. Присутствие Смита (печь ему пухом) совершенно ничего не доказывает. Безусловно, они планировали операцию, тут ты прав. Но, судя по всему, погром «Лавины» стал искрой, под палившей бикфордов шнур. Всякий уважающий себя лидер организации, пребывающей в экстремальной ситуации (неважно, что это: налогово-ревизионная проверка или открытое вооруженное противостояние до полной аннигиляции), имеет про запас два-три альтернативных плана вероятного развития событий. А равно — собственных мероприятий, проистекающих из соответствующего плана… Вероятно, «Всадники» ничего не намечали на эту ночь — хотя «вероятно» еще не означает «точно». — Череп помолчал. Затем не к месту прибавил: — Старик — выдающийся руководитель и, — главное, чертовски хорошо это знает…

Глава Ордена обглодал кость и небрежно швырнул в дальний угол. Вновь протянул руку, пошевелил пальцами (этими плоскогубцами, замаскированными под хрупкую плоть), одним неожиданным рывком схватил кусок пирога. Бросок пираньи.

Откусил. Рассеянно жевал.

— Один хрен, чушь выходит, — сказал он. — Планировали они операцию или нет — суть не меняется. Мы вышвырнули их, как презренных волков… Прости, не хотел тебя обидеть. — Курт молча обрабатывал сардину. «О чем вы, шеф? Пустяки…» На самом деле Черепа не тревожили ничьи чувства (самое занятное, свои тоже). — Фактически ублюдки потерпели сокрушительное поражение. Ты укокошил Саймона. Это ощути мая потеря для «Всадников» (и, конечно, для моего кошелька). Спрашивается, зачем пытаться?! Делай либо не делай… — Гангстер задумчиво надкусил пирог. — Даже если допустить, что идея налета возникла у Смита спонтанно, а штурм всецело являлся его инициативой… По-прежнему не сходится. Барс был не такой дурак совсем не дурак, — чтобы решиться на столь масштабное безумие. Я не назначаю наград за дураков, — ин формировал Череп, будто это все объясняло. — Он не вошел бы в воду, досконально не обследовав брода (включая лоцманские карты, геологическое строение шельфа и т.п.)…

Бандит замолчал. Молчание конденсировалось. Волк не придумал ничего лучше, как сказать:

— Странно, он мне не показался особенно вдумчивым.

— Уверяю, — усмехнулся Череп, — первое впечатление, и крайне обманчивое. Эта зверюга в человеческом обличье… была хитрой, коварной и опасной, точь-в-точь вымерший барс. Прозвища ведь с пустого места не берутся. Смит не сядет играть, пока не распихает по рукавам все козыри… Редкостная сволочь. Но что его отличало, так это профессиональный подход. — Глава Ордена расправился с пирогом, стряхнул крошки.

— Завидное качество, — буркнул Курт.

Он слушал вполуха. Желудок, презиравший любого рода пустоты, не позволял концентрироваться на чем-либо, кроме еды. Поднос казался практически нетронутым.

— Ты слышишь? — спросил Череп. В черных глазах — раскаты далекого грома — сверкнули гневные искры. — Еда не убежит, она мертвая. А мы — еще нет.

Волк трижды стукнул о подлокотник. В последнее время он стал излишне суеверен.

— Вот-вот, постучи, — кивнул безволосый. — По тому что я не понимаю, чего добивались «Всадники». А меня, признаться, крайне раздражает, когда я чего-то не понимаю… — Глава Ордена вцепился в столешницу с такой силой, что длинные пальцы побелели. Раздался тихий хруст. Не пальцев — столешницы. — Они даже не сочли нужным отрезать Офис от внешнего мира, хотя это первое, что сделал бы профессионал. Окру жить, локализовать и обрушиться всей своей мощью…

Да, ублюдки перерезали провода, но в наше время балом правят ультракороткие волны. Проводная связь служила скорее для подстраховки… В итоге — ничто не помешало «дежурке» вызвать подмогу. То есть нас. — Гангстер вновь набросился на видеофон, точно беззащитный аппарат был в чем-то повинен. — Даже не по трудились прихватить «глушилку»… Склады «Всадников» ломятся от электронных игрушек, прибамбасов и прибабахов. На этом изобилии кормится (и прекрасно, скажу тебе, кормится: белугой, свининой, без вся кой там дешевой синтетики) четверть черного рынка той бездонной клоаки, что Мегаполисом кличут… Кстати, — безволосый усмехнулся, — ту «глушилку», что использовали мы, я достал через людей Старика. Помнишь?

Курт машинально кивнул. Как такое забудешь? Перед глазами мгновенно встали чеканные образы. Бойня. Подворье, залитое кровью; огненные отблески, вскрытые вены; оскаленные лица, разорванные рты; сталь, хлещущая через край; грохот пороха.

Аппарат, именуемый «глушилкой», сберег Волку шкуру (метаморф, знаете ли, был чрезвычайно привязан к кожному покрову, — он прикрывал его тело). Таран убрался ни с чем. «Глушилка» сцапала, растерзала, отбросила радиоволну, несшую приказ врубить «самый главный» рубильник. Ошейник ничего не расслышал.