Миллиард долларов наличными - Ромов Анатолий Сергеевич. Страница 9

— Садитесь.

Все, кроме сопровождающего, который остался стоять у двери, сели в кресла. Левон некоторое время еще продолжал крутить зажигалку. Наконец, отложив ее, посмотрел на Арбуза:

— Говори. Ты первый шум поднял.

— Левон… Ну сам подумай, кто мог замочить Грека? Только чужой. Ни одна команда не взяла бы на себя такой грех. А чужих в городе сейчас нет, кроме… — Скривившись, Арбуз посмотрел на Седова. — Кроме него.

— То есть никаких других данных, что он имеет отношение к вчерашнему случаю, у тебя не было? Только то, что он чужой?

— Левон, я… — Арбуз замолчал. — То, что он чужой, — мало?

— Он не чужой, — сказал Левон. — Он из команды Гани. А с Ганей мы не воюем.

— Откуда я знал, что он из команды Гани?

— Так спросил бы у него, — спокойно сказал Левон. — Почему ты не спросил? Ты же сам мне сказал по телефону, что вы сидите в одном кабаке.

— Я… Я хотел, чтобы с прихватом…

— С прихватом. — Левон поиграл желваками. — Ну и что, прихватили вы его?

Арбуз не ответил.

— Ладно. — Левон посмотрел на Довганя. — Ганя, кто будет говорить, ты или твой парень?

Некоторое время Довгань делал вид, что рассматривает ногти на руке. Вздохнул.

— Левон, мы с тобой люди равные. Ни я тебе не должен ничего объяснять, ни ты мне. Но хочу сказать одно: некрасиво получилось.

Подтянув к себе зажигалку, Левон снова занялся ею. Наконец, сунув золотую безделушку в карман, сказал:

— Не будем затягивать. Пусть твой парень коротко объяснит, что и как.

Довгань чуть заметно кивнул Седову. Тот сказал:

— Могу коротко, но дело, я вижу, касается убийства человека. Надо в нем подробно разобраться.

— Мы и разбираемся, — сказал Левон.

— Как я понял, весь вопрос в том, когда я появился в городе. Вчера или сегодня. Правильно?

— Правильно. — Казалось, Левон пытается определить, какого цвета шторы на окнах кабинета.

— Не буду показывать вам проездные билеты поезда, на котором я приехал сюда, их можно подделать. Я ехал на фирменном поезде «Черноморец», проводницы на нем ваши, новороссийские. Ехал я в девятом вагоне, на восемнадцатой полке. Проводниц было двое: высокая полная, ее зовут Инна, и маленькая, тоже полная, имени не знаю. Сейчас они в городе, и, думаю, вашим ребятам будет совсем не сложно их разыскать. Да даже если и сложно, если разговор идет об убийстве человека, дело того стоит. Пусть найдут любую из проводниц и привезут сюда. И покажут ей меня. Дураков здесь нет, и каждый сразу поймет, в самом ли деле я приехал в город сегодня утром или нет.

Оторвавшись от созерцания штор, Левон посмотрел на стоящего у двери парня:

— Бибик и Волына еще здесь?

— Здесь.

— Скажи, пусть привезут этих проводниц. Быстро.

— Понял. — Парень исчез за дверью. Левон посмотрел на Довганя:

— Ганя, ты знаешь дом. Хотите, посидите в холле. Посмотрите телевизор, журналы там есть.

— Да нет, мы посидим здесь, — сказал Довгань.

— Как хотите, — на Арбуза, сидящего с опущенной головой, Левон даже не посмотрел.

Они просидели в полном молчании около часа. Изредка звонил телефон, и Левон, прикрывая трубку ладонью, вел с кем-то переговоры, все очень короткие.

Наконец, ответив кому-то и положив трубку, Левон сказал:

— Они нашли одну проводницу. Везут сюда.

Минут через десять в дверь постучали. Парень, дежуривший у входа и приведший их в кабинет, заглянул в дверь:

— Левон, она тут. Прямо за дверью.

— Пусть входит.

Парень посторонился, и в дверь вошла высокая пышнотелая девушка, одна из проводниц его вагона, которую, как он знал, звали Инна.

— Садитесь, девушка, — сказал Левон. — В любое кресло.

— Спасибо. — Сев в кресло, Инна оглядела сидящих. Встретившись взглядом с Седовым, улыбнулась.

— Ой… Ведь я вас сначала не узнала. Вы же в нашем вагоне сегодня ехали. Да?

— Да, Инна, да, — сказал Седов. — Ехал, было дело.

— Зачем меня привезли-то? Ребята сказали, я очень нужна, а зачем, не объяснили.

— Спасибо, Инночка. — Левон криво улыбнулся. — Все, вы уже не нужны. Ребята вас отвезут.

— Да? — Инна растерянно посмотрела на каждого по очереди.

— Да, Инночка. — Левон встал. — Спасибо.

— До свиданья тогда, — встав, Инна вышла из кабинета. Левон подошел к Арбузу; подождав, пока тот посмотрит на него, сказал:

— Арбуз, что сидишь? Я ведь стою.

Арбуз встал, и Левон тут же хлестко и тяжело ударил его в живот. Согнувшись пополам, Арбуз открыл рот, задыхаясь, и Левон резко добавил боковым по челюсти. Челюсть хрустнула, Арбуз плашмя упал на ковер. Открыв дверь кабинета, Левон сказал негромко:

— Есть кто-нибудь? Волына, помоги, убрать надо кое-что. Вошедший в кабинет огромный детина без лишних слов взял отключенного Арбуза за ворот куртки. Посмотрел на Левона и, встретив бесстрастный взгляд, выволок тело в коридор.

Закрыв за ним дверь, Левон снова сел за стол. Сказал, разглядывая столешницу:

— Ганя, бывают проколы. Извини. Довгань встал.

— Ладно, Левон, забудем. Прости, у нас дела. Счастливо.

— Счастливо. — Левон продолжал разглядывать столешницу. Выйдя из кабинета, они прошли в палисадник, где все тот же парень при их виде сразу отодвинул засов.

После того как они сели в «Мерседес», Довгань сказал:

— Молодец. Держался ты нормально.

— А что тут держаться? Я ведь в самом деле ни при чем.

— Ладно. Как себя чувствуешь? Не устал?

— Какая усталость… Я же пообедал.

— До вечера мне нужно кое-что сделать. Потом поедем ужинать, с компанией, как я тебе говорил. Пока можешь походить по городу, посмотреть. Хочешь в кабаке каком-нибудь посидеть — посиди. Хочешь, сниму тебе номер в хорошей гостинице? Поваляешься, отдохнешь. А?

Подумал: никаких гостиниц и вообще мест, где могут возникнуть неожиданности. Сейчас ему просто нужно где-то отсидеться. До ночи, когда он должен будет обязательно встретиться с Чемиренко. Ужин в сауне, конечно же, эту встречу осложнит, но выход он найдет. Тем не менее других приключений искать сейчас ему не нужно.

— Да нет, Глеб. Гостиниц, если честно, я не люблю.

— Смотри. Я могу тебе устроить все, что ты хочешь. Хочешь, найду телку красивую? Побалуешься до вечера?

— Да нет, спасибо, Глеб. Может, я просто поторчу на твоей яхте?

— На «Алке»? — Глеб пожал плечами. — Да ради Бога. Поехали.

— У моря я как-то чувствую себя легче.

— Я тоже.

Довгань отвез его к яхт-клубу, сказав, что вечером за ним заедет.

На причале Довгань появился около девяти вечера. Втянув трап на борт, Седов спрыгнул на причал,

— Все в порядке, — сказал Ганя. — Нас ждут.

Они пошли к стоянке. Пока Довгань осматривал шины, Седов сел на заднее сиденье «Мерседеса».

Алла, сидевшая впереди, после того, как он сказал «Добрый вечер», лишь сухо кашлянула, даже не обернувшись. Девушка не в настроении, подумал он, но я-то здесь при чем. Ладно, меня от этого не убудет, но вообще надо будет перестать здороваться первым.

Убедившись, что с шинами все в порядке, Довгань сел за руль. Развернув машину, рванул вперед на полной скорости.

Движение они замедлили лишь после довольно долгой отчаянной гонки по городу.

Судя по тому, что на слабо освещенной улице, по которой шла машина, стояли лишь частные двухэтажные дома, это была окраина. Дома окружали палисадники, их крыши и окна из-за кустов и деревьев едва виднелись..

Миновав несколько кварталов, Довгань развернул машину. Седов вгляделся. Место, куда они медленно въезжали, было довольно неприглядным. Что-то промышленное — кругом столбы электропередачи, какие-то будки без окон, большая бетонированная площадка. Мягко качнувшись, «Мерседес» встал возле длинного одноэтажного кирпичного здания, похожего то ли на ремонтные мастерские, то ли на электроподстанцию. Света в окнах не было, здание освещали лишь два уличных фонаря.

На площадке рядом с ними стояли две машины, вездеход «Патфайндер» и большой белый «Мерседес». Чуть поодаль темнел микроавтобус.