Валентин и Валентина - Рощин Михаил Михайлович. Страница 3
Женя. По Фрейду, самых пылких чувств хватает года на четыре… (Подумав.) Да, не больше…
Бабка. Любови приходят и уходят, а муж остается…
Мать. Распущенность – больше ничего!
Бабка. Лотерея. Каждый думает машину выиграть, а много ли выигрывают?..
Женя. Как-как? Ничего!
Мать. Вот! Любовь – это машина! А все остальное – так! А ты уверена, что это машина?
Валя смотрит на Валентина. Идет к нему. Пауза.
Она. Ты уверен?
Он (через паузу). Я? Да. А ты?
Она. Да. Но чем ты можешь доказать?
Он. Ну чем?.. Просто вот она! Пожалуйста! (Делает жест, будто открывает дверцу машины.)
Она. Ты все шутишь. А они правильно говорят.
Он. Вроде бы. Только почему-то слушать их тяжело, а поступать по-ихнему невозможно.
Она. По-ихнему! Откуда у тебя эти «ихний», «ехай»?
Он. Темные мы, неграмотные. Сто лет всего, как из крепостного права вышли.
Она. Ну не остри, не до того.
Он. А что! Я серьезно. Я все-таки историк. Где уж нам любить, подниматься до святых высот! Небось какой-нибудь мой прадед ставил сына перед собой и говорил: «Жениться будешь на Маруське, а на Валентине не будешь. Что еще за Валентина!» И все, и сын действительно женился на Маруське. Хорошо?
Она. Не знаю, может, и хорошо.
Он. Может? Но, видишь ли, человечество почему-то смертным боем бьется против крепостных прав, совершает революции. Почему-то человек хочет быть человеком, а не рабом…
Она. Нет, ты лучше скажи: ты уверен? Точно?
Валентин хочет ее поцеловать.
Подожди… А если ты ошибаешься?..
Он. Аля!..
Она. Нет, ну а вдруг?
Он. Ну что вдруг, что?.. Ерунда какая-то! Во-первых, любовь – это не лотерея. И не машина. И мир существует потому, что в нем есть любовь, и исчезнет, если ее не будет! В наше время, не в наше, когда угодно, но люди любили друг друга, и каждый человек кого-то когда-то любил. «Любовь – такая же редкость, как талант или красота!» Почему? А может быть, любовь – это то же самое, что душа? А душа есть у каждого. Одни, значит, могут любить, а другие нет? Каждый человек в чем-то и красив и талантлив!..
Она (улыбаясь). Ты у меня жутко идейный.
Он. Да, между прочим. Я идейный!.. Куда ты?..
Она. Подожди. Еще не все. Это еще были цветочки!..
Он (злясь). Машина!
Валентина возвращается в комнату.
Мать (как бы продолжая). Мальчик, почти ребенок! Девушка в восемнадцать лет еще может, имеет право выйти замуж…
Бабка. Я уж родила в семнадцать!..
Мать. …но мальчик!..
Валя. Ну хватит! Я не маленькая! Муж, замуж, такой, не такой. Никто вам ничего не говорит! А насчет этого… ну любви, то… Любовь – не лотерея! И никакая не машина, между прочим! Любовь – это любовь! У кого есть душа, того она не минует!..
Мать. Это уже его влияние!..
Валя. Если он мне нравится! Что мне, к черту его послать? Почему? Ну почему? Я не понимаю! Чего вы от меня хотите? Какого фига?..
Мать. Ты что? Выбирай выражения!
Бабка. За проводницына сына выйдет, вовсе будет нас по матушке посылать.
Женя (поет). «А у этой проводницы шелковистые ресницы…»
Валя. За проводницына, за проводницына!.. Тебе-то, бабушка, как не стыдно? (Матери.) Что выбирать? (Жене.) А ты!.. Ты бы… Как это называется, кто сам делает, а других осуждает?..
Женя. Я? Осуждаю?..
Бабка. Всех разом обкусала!
Валя. Ханжа это называется!..
Женя. Ну, ты совсем уж!.. (Выходит и потом возвращается в пальто.)
Валя. Не трогайте меня лучше!.. «Обеспечивает, устраивает»! «Четыре года по Фрейду»!.. Сидеть и раскладывать, что выгодно, что невыгодно? Почему всегда говорят: кончи институт, кончи институт?! Чтобы дипломы были, а любви уже не было?..
Мать. Ты не знаешь, что такое жизнь! Что он может тебе дать? Самая распрекрасная любовь разлетится в прах, когда нечего будет есть и некуда преклонить голову.
Валя. Да почему он мне должен что-то давать? Почему нельзя на равных?.. Он, например, вечно на кухне, на табуреточке занимается, а я… у нас три комнаты…
Мать. Мину-у-точку!
Женя. Ого!..
Бабка. Вот тебе и застенчивый. Уж на нашу жилплощадь наметился!
Мать. Минутку!.. Вы поняли? И зачем мы так долго разговаривали? Ты, милая, открывала бы свои карты сразу: хочу, мол, привести вам в дом зятя. Ты открылась, и я тебе откроюсь. Ты говоришь: комнату…
Валя. Я ничего не говорю.
Мать. Ты говоришь – комнату, а мы тебе так же откровенно ответим: не надейся! И хитренькому мальчику своему передай: не выйдет!..
Валя. Мама!..
Мать. Что ж тут оскорбляться? Дело житейское. Но только как это ты себе представляешь, интересно? Вы с бабушкой в одной комнате, и он, что ли, с вами? Или к Жене его поселим? Или меня к бабушке? Я УЖ, может, и на свой угол права не имею?..
Бабка. Чего уж! Нам вообще на кладбище пора, а им место освободить.
Женя. Построим кооператив, и ключи на свадьбу.
Мать. Извини, не выйдет! И вообще запомни: ничего своего у тебя нет. Ты студентка, и все. И пока ты живешь в родном доме, изволь поступать не так, как тебе хочется, а как будет лучше. Для тебя же! Кстати сказать, чем забивать голову неизвестно чем, ты могла бы подумать, как твоя мать бьется всю жизнь, старается для вас. Другое дело, что я не люблю никому ничего показывать.
Бабка. На брюхе – шелк, а в брюхе – щелк.
Мать. Да, потому что женщина должна быть женщиной: пусть скромно, но…
Бабка. От женщины должно пахнуть чистотой.
Мать. Неужели ты не понимаешь сама-то, Аля! Если бы я хоть на минуту поверила, что все это серьезно, я бы все для тебя сделала. Но ты подумай, подумай!
Бабка. В музыкальной школе учили, английскому!..
Женя (глядит на часы). Бросьте, ребята! Ей ведь еще заниматься… «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте!»
Женю не слушают. Она уходит. Но не совсем. Стоит в стороне.
Мать. Можете называть меня отсталой, жестокой, несовременной, но я мать, и я хочу добра своему ребенку!.. А эту любовь мы знаем! На сестричку свою посмотри! Тоже вечно: любовь! Все в тумане, сама не понимает, что делает и что с ней делается. Знаем, слава богу! Ты девочка, ты первоцвет. А у нас опыт! Долгий, горький опыт! Туман рассеивается, остается грубая жизнь. Заплаканные глаза, больничный потолок, пустота и отвращение. Вот и вся ваша любовь! И тогда вы бежите к маме, рыдаете – если еще есть слезы – и говорите: «Зачем ты позволила, зачем ты меня не остановила, не связала? И зачем я тебе не поверила?»… Вот чем кончается ваш туман. Я тоже женщина, я тоже кое-что испытала в жизни, и неужели я не понимаю? Все я понимаю! Сейчас ты нас ненавидишь, мы самые злые твои враги, я знаю, все враги! Только он самый лучший, самый умный. Но это туман! Чуть-чуть опомнишься, и дело покажется проще. А если сама не можешь с собой справиться, мы поможем! Приведем тебя в чувство! Пусть я буду плохая – потом сама скажешь мне спасибо. Ты потеряла голову – я ее тебе найду! И надену на место!.. Потому что я тоже тебя люблю, и уверяю, не меньше твоего мальчика!.. Ясно?
Валя (резко). Да. Аудиенция окончена?
Бабка. Ох папаша! Ох кавалерист!
Мать. Стой!.. Если так, то с сегодняшнего дня ты вообще не будешь никуда ходить, ты не будешь с ним встречаться!.. Эти обнимочки кончатся!
Валя. Этого не будет!
Мать. Нет, будет!
Валя. Все?
Мать. Все!