Синдзю - Роулэнд Лора Джо. Страница 45

Дойдя до конца улицы, Сано двинулся назад. Три самурая с гербами-стрекозами семьи Ниу вошли в ворота, двое вышли. Младший Ниу не появлялся. Сано забеспокоился: улица была уже чистой. Он мечтал, чтобы кто-нибудь что-нибудь уронил и дал повод задержаться. Он пробыл возле имения столько, сколько позволяла осторожность, и отправился в очередной тур.

— Эй ты!

Сначала Сано не отреагировал: к самураю таким образом не обращаются, потом вспомнил о маскировке и обернулся.

— Хватит убирать! — крикнул охранник от ворот Ниу. — Надоел. Пошел вон, скотина!

«Скотина!» Тридцать лет самурайского воспитания восставали в Сано против оскорбления. Он гневно взглянул на охранника. Злой ответ рвался с губ. Сано бросил палку и потянулся к мечу, которого не было на месте.

— Ну, чего вылупился? — Охранник направился к Сано, поигрывая небольшим предметом.

Это был кинжал.

Смеясь, охранник крикнул товарищам:

— Заставить его плясать? — И обратился к Сано: — Если тебе дорога твоя задница, беги!

— Хорошо, господин!

Потрясенный, Сано низко поклонился, как подобает простолюдину, поднял палку и поспешно удалился за угол. Там постарался восстановить душевное равновесие. Охранник вполне мог заколоть его, как правитель Симабары Мацукура, который убивал крестьян за недоданную горсточку риса. И при этом отделался бы только выговором! Наконец Сано перестало трясти от злобы. Он осмотрелся и задумался над тем, как продолжить наблюдение за имением.

Через менее украшенные ворота в усадьбу шел непрерывный поток носильщиков и слуг. Здесь Сано мог быть уверен, что на него никто не покусится. Охранники заняты своим делом. Многолюдно. Полно мусора. Однако шансы увидеть молодого Ниу минимальны. Сын даймё наверняка пользуется парадным входом.

Сано печально побродил по улочке. «План провалился. Что делать? Можно поискать свидетелей, заметивших в районе реки человека с большим тюком. Можно снова съездить в Ёсивару и расспросить приятелей Нориёси: вдруг накануне исчезновения художника видели его с господином Ниу. — Сано вздохнул. — Не пойдет. Есть опасность, что разоблачат и доложат Огю».

Когда Сано в третий раз подошел к караулке, ворота открылись и выпустили черный паланкин. Его несли четыре самурая. На паланкине и одежде носильщиков отсутствовали гербы владельца, но ошибиться было невозможно: кто-то из членов семьи Ниу или ее именитый гость тайно покидал усадьбу. Сано напряг зрение. Сдвинутые шторки сильнее разожгли любопытство.

Внезапно шторки раздвинулись. Пассажир поговорил с носильщиками и пропал из виду. Лицо, частично скрытое плетеной шляпой, мелькнуло всего на несколько мгновений. Но Сано узнал его.

Это был молодой господин Ниу.

Для Сано не составило труда проследить за паланкином, тем более что оживленные улицы Нихонбаси заставляли носильщиков идти медленно.

Ниу посетил мастерскую оружейника-мечника и уехал без покупки. В сомнительной школе боевых искусств, куда частенько захаживают ронины, он поупражнялся с мечом, причем стальным, а не деревянным. Он блестяще действовал и в нападении, и в обороне, его реакция была молниеносной. Схватка за схваткой заканчивались тем, что его меч оказывался у горла соперника. Наблюдая за фехтованием с улицы через открытую дверь, Сано от восхищения затаивал дыхание. Лучше ему не встречаться с господином Ниу в бою!

После тренировки Ниу с тремя партнерами отправился в ресторан, расположенный вблизи школы. Сано по примеру носильщиков купил обед у уличного разносчика. Хотя Сано рискнул встать неподалеку от носильщиков, ничего полезного он не услышал: самураи ели молча. Сано очень бы хотелось подслушать, о чем говорят Ниу и его приятели. Увы, в ресторан мусорщиков не пускали.

Сано купил два пирожных моши на тот случай, если слежка приведет его в пустыню. Он готов был следить за Ниу всю жизнь.

Господин Ниу вышел из ресторана и сел в паланкин.

Носильщики повернули на дорогу, ведущую к усадьбе. Сано почувствовал глубокое разочарование. Он взбодрился, когда носильщики миновали район имений и двинулись дальше, по извилистым улочкам, через мост Нихонбаси, вдоль каналов, через богатые и бедные предместья, постепенно отклоняясь на север. В конце концов они покинули город и зашагали по коричневым и серым холмам.

Движение на дороге Окусюдо, ведущей в Уэно, было довольно-таки бойким, попадалось много крестьян, одетых точно так же, как и Сано. Носильщики повернули к лесу. Сано начал отставать, боясь, что его заметят. Однако, когда паланкин скрылся между ветвей, Сано прибавил шагу из опасения потерять след Ниу.

Сборщики хвороста расчистили почву, и идти было легко. Сано столкнулся с другими трудностями. Острые камни пробивали соломенные сандалии, кололи уставшие ступни. Лужи норовили его утопить. Воткнутая в дерево стрела подсказала, что это охотничьи угодья вельможи. Значит, в любой момент можно было напороться на егерей или охотников. К счастью, показалась стена с крытыми воротами, на которых красовался герб семьи Ниу. Носильщики поставили паланкин, из караулки вышли охранники и впустили паланкин.

Сано сообразил, что перед ним летняя вилла Ниу. «Коли даймё в провинции, а его семья в городе, вилла вряд ли строго охраняется», — рассудил он. Подбежав к стене, Сано услышал хлюпанье шагов по сырой земле. Он быстро присел за куст. Мимо Сано прошли самураи, вооруженные луками и стрелами. До Сано долетели слова:

— Я бы с удовольствием вернулся в Эдо. Здесь слишком тихо.

— Ну, уж не сегодня.

Раздался смех.

Что бы это значило? Сано поспешил в том направлении, откуда явилась веселая парочка. Он брел, повторяя изгибы стены, пока дорога и ворота не скрылись из виду. Остановился, прислушался, осмотрелся. В сторожевых башнях, устроенных на стене, ни души. Лес будто вымер, в тишине слышен стук капель, падающих с ветвей. Сано решил взбираться на стену. Земляная насыпь, облицованная плоскими камнями, плотно пригнанными друг к другу, высоко поднималась над головой. Сано нашел зазор между камнями, уперся ногой и тронулся в путь.

Вскарабкавшись, он лег животом на стену и посмотрел вниз. Парк — естественная смесь деревьев и кустов — казался пустынным. Сано на всякий случай выждал минуту и перевалился за стену. Осторожно спустившись наземь, он снял зашуршавшую накидку и спрятал под опавшей листвой. Дождь почти прекратился, темный плащ и штаны будут лучше скрывать в наступающих сумерках, чем светлый балахон. Сано двинулся к воротам. Тропинка вела в лес, похоже, она была специально протоптана для прогулок вельможных дам. Она кружила и вилась, пока не выбралась на поляну, за которой к воротам шла широкая гравийная дорожка. Неподалеку виднелся дом. Сано почудилось, что время рвануло вспять.

Построенная в стиле, распространенном примерно восемь веков назад, тенистая летняя вилла семьи Ниу стояла на небольшом пригорке. Большой главный дом — квадратное деревянное сооружение на столбах, крытое гонтом, — был обращен на юг. У подножия крутой лестницы стоял паланкин господина Ниу. Охранники наблюдали за дверью, выходящей на широкую веранду, прикрытую сверху крышей, опиравшейся на колонны. По обеим сторонам дома располагались флигеля. За фигурными решетками окон мерцал свет. Все строения были соединены подземными ходами. Кроме того, туннели опоясывали сад, заканчиваясь открытыми павильонами, стоящими на сваях. Позади комплекса находились строения, где размещались покои семьи, жилье слуг и вассалов, кухни, конюшни. Сано доводилось видеть подобные хоромы на старинных картинах. Писательницы Мурасаки Сикибу и Сэй Сёнагон, жившие при Хэйаньском императорском дворе, создавали в таких домах незабвенные произведения. В таких покоях, павильонах и садах принц Гэндзи увлекался плетением интриг. «Интересно, для чего сюда приехал господин Ниу?» — подумал Сано.

Прячась за деревьями, Сано подобрался к дому с тыла и обнаружил подземный ход. Сано нырнул в темноту и попал на свет. Туннель привел его под павильон. Сано осторожно выглянул наружу. Озерцо с островком посередине. Арочные мостики соединяют островок с берегом. На веранде охранники. Сколько же их здесь? Неужели все даймё столь усиленно заботятся о безопасности летних вилл в зимнее время? Есть ли охранники в доме, во флигелях? При такой страже сомнительно, что удастся приблизиться к Ниу. Раздосадованный и уставший, Сано съежился под павильоном и прислонился к крупному предмету изогнутой формы.