Спящий дракон - Мазин Александр Владимирович. Страница 91

– У тебя трудное имя! – сказала хозяйка. – Но я постараюсь запомнить его. Этайа! – повторила она. – Слава Матери Хаора, эта крыса Кунг догадался отправить тебя ко мне, когда понял, что ты не из тех женщин, что привозят к нам безбородые. Те, кто были с тобой, – твои мужья?

– Нет. Родственники и спутники. – Каждая реплика урнгрийки помогала Этайе сориентироваться. – Они прибыли со мной, и я не хочу, чтобы им было причинено зло!

Ронзангтондамени покачала головой:

– Кунгу – повеление сирхара. Они больше не принадлежат тебе. Они принадлежат Хаору. Но на женщин его власть не распространяется. И на моих мужчин тоже. У себя в Шугре он может делать, что пожелает, – то в воле Королевы. Но Гнон – мое селение. И три сотни мужчин, из тех хогр, что встретили вас в горах, – тоже мои! – И, решив, что дала понять гостье размеры своей власти: – А теперь скажи: что ищешь ты на нашей земле, Этайа, сестра?

– Ничего, Ронзангтондамени, сестра!

– Зови меня Генани! Тогда зачем ты здесь?

– Ты видела извержение Столпа Небес?

– Столпа Небес? А! Горы Хаора! Да, видела.

– Дорога к старому перевалу закрыта. Мы выбрали этот путь не по своей воле.

Лицо Женщины Гнона помрачнело.

– Плохо! – сказала она. – Теперь не будет торговли с Конгом. Мужчины, возможно, будут голодать. Плохие вести, Этайа, сестра! Верно, Хаор разгневан и не хочет, чтобы мы торговали с безбожниками! Прости, я не хочу оскорбить твою веру!

– Я поняла, – мягко ответила Этайа. – Но разве вам так нужны их товары и их девушки?

– Девушки? Вот уж кто нам не нужен! Конгаек покупает сирхар. Хотя и делает вид перед Королевой, что не знает, откуда они взялись. Нам они безразличны. В них нет силы Дочерей Урнгура!

– Дочерей Урнгура?

– Ну да! – Ронзангтондамени удивленно взглянула на собеседницу. – Ты спрашиваешь? У тебя-то она есть, сестра, раз ты не позволила Кунгу распоряжаться собой.

– Да… – Этайа поняла, о чем идет речь, и стала еще внимательней относиться к урнгрийке. – Но ты зря огорчаешься из-за вашей торговли. Новый перевал более труден, но зато путь лежит через твое селение, Генани!

Женщина Гнона задумалась.

– Пожалуй, ты права, Этайа, сестра, – признала она наконец. – Но это обидит моих сестер в соседних селениях. А самой мне нелегко будет отстоять нарушение запрета.

– Кто-то хочет прекратить твою торговлю? Кто? Сирхар? Королева?

– Нет. Сирхар получает девушек. Королева – оружие для своих хогр… Но Женщины северных селений… У них нет своей доли в Чагунской торговле. Чагун – принадлежность Королевы. Я сказала, что сама распоряжаюсь на своих землях, но если другие селения откажутся торговать с нами, нам придется туго. Еще хуже, чем без торговли с Конгом. И тогда я вынуждена буду отдать часть своих мужчин Королеве или сирхару. Прости, сестра! – вдруг встревожилась урнгрийка. – Я не предложила тебе поесть!

– Не беспокойся, Генани, сестра! Я могу долго обходиться без пищи!

– Это ясно. Но зачем, если ты – моя гостья? Мой дом еще не обеднел. Я содержу шестерых мужей, а могла бы и больше. Но нет достойных! – Женщина засмеялась. И хлопнула в ладоши.

В комнату тотчас вошли двое слуг.

– Приготовьте нам трапезу наверху! – велела Ронзангтондамени на языке Урнгура.

– Приятно поговорить с равной! – сказала она Этайе, когда слуги удалились. – Я лишена этого удовольствия уже два месяца.

– Неужели ты единственная женщина в селении?

– Нет, конечно нет! Гнон – большое селение. У нас двадцать шесть женщин! Но я – Женщина Гнона и должна держать их в подобающем удалении. Кроме моей дочери! – добавила она не без гордости. – Но малышке всего шесть лет.

– А мужчины? Сколько у вас мужчин? – спросила Этайа.

– Мужчины? Сотен шесть, я полагаю. Поля у меня невелики, но не меньше двух сотен надо, чтобы искать в горах испражнения Хаора.

– Что?

– Смола. Бальзам, который залечивает раны. Нам с тобой он ни к чему, но конгаи ценят его высоко. И хуридцы. Да и наши мужчины им пользуются.

– Я поняла. Скажи, сестра, сколько у тебя детей?

– Я же сказала: одна дочь. Разве это мало? – она улыбнулась.

– А сыновья?

– Сыновья? Странно, что ты спросила, Этайа, сестра. Я же не Королева. Рожала я раз двенадцать. По двое-трое. Только девочка выходит одна. Думаю, их десятка три. Конечно, не все выжили. Теперь, когда у меня есть дочь, я могу больше не рожать. По обычаю.

– Я хотела бы взглянуть на нее!

– Спасибо, сестра! Конечно, я покажу тебе ее! Но сейчас давай поднимемся наверх и поедим!

Нил, Эрд и Биорк тоже получили свой обед. Мякоть кактусов, грибы, пяток небольших озерных рыбок, сваренных в подсоленной воде. И кувшин с кисловатым напитком.

– Мои слуги не стали бы это есть! – сказал Эрд, попробовав каждое блюдо.

– Благодари богов, что нас кормят! – отозвался Нил, зачерпывая рукой содержимое миски и отправляя в рот: столовых приборов им, разумеется, не дали. – Ешь, светлейший! Нам понадобятся силы! Ты заметил, отец?

– Что?

– В селении я не видел ни одной бабы!

– Женщины, сын. Нас никто не подслушивает, ты мог бы говорить по-человечески.

– Неважно! Ни одной, отец! А мужчин – пруд пруди!

– Может, они работают в полях? – предположил Биорк.

– Или их держат взаперти. В Гураме, например, это принято, – вставил Эрд.

– Взаперти? Ха! Кстати, отец, как думаешь, сколько продержат взаперти нас?

– Кто знает! Чем дольше, тем лучше. Больше шансов, что солдат поубавится. Здесь горы – им не прокормить такую прорву народа.

– Тут ты прав. Уверен, они полагают, что, посадив под замок, упаковали нас надежно!

– А разве не так? – спросил Эрд.

Нил захохотал, роняя изо рта кусочки грибов.

– Не совсем, – невозмутимо ответил вагар. – Не думаю, чтобы здесь не нашлось лазейки.

– Ты радуешь меня! – пылко воскликнул Эрд. – Так выведи нас! Мой меч со мной! Мы прорубим себе путь – или умрем!

– Мой светлейший! – сказал Нил, отсмеявшись. – То же мы могли сделать и утром.

– Утром я был не в себе, – огорченно сказал Эрд.

– Я догадался, когда увидел, что ты безропотно отдал Белый меч. Кстати, почему этот парень с обручем не смог его вынуть?

– Меч Асенара может вынуть из ножен только рука Асенара! Таково родовое предание. Но, клянусь Рогами Тура, я сам вынул бы его!

– Я рад, что ты был… в печали! – заметил Нил. – Мне больше по душе славная жизнь, чем славная смерть!

– Но славная смерть и есть самое важное дело в жизни воина! – воскликнул светлорожденный. – Скажи, туринг, разве я не прав? Так учил меня твой брат!

– Не славная, а достойная! – проворчал вагар. – И не называй меня турингом! Я уже просил тебя об этом!

– Прости! Никак не могу понять, почему ты так не любишь собственную славу. Вот мой дядя, он адмирал. И останется адмиралом, даже если умрет от старости в своей постели, не дай ему боги такого несчастья!

– У вагаров свои обычаи. Уважай их, светлейший, и мы останемся друзьями!

Эрд кивнул, но продолжил:

– Но разве смерть в бою не есть достойная смерть? Умри я – передо мной в Нижний Мир бежала бы целая свора врагов!

– Нашего демона не было бы среди них, – сказал Нил.

И Эрд умолк.

– Я посплю, – сказал великан, ни к кому не обращаясь. И, завернувшись в шкуры, улегся в углу.

Эрд вынул меч и принялся выполнять один за другим все двадцать четыре малых танца Мангхэл-Сёрк. Биорк наблюдал за ним с удовольствием. Для не-вагара воин двигался недурно.

– У меня есть просьба к тебе, Генани, сестра! – сказала Этайа. – Но сначала ответь, конгайские купцы, те, что привезли девушек, что будет с ними?

– Да ничего! Хрор, старший над моими из королевских хогр, он потребовал, чтобы их отделили от принадлежащих Хаору. Мы возьмем их товары, дадим свои и отправим обратно. Если им причинят вред, кто привезет нам конгайские мечи и шелка? И девушек для сирхара! Даже шакал Кунг это понимает.