«Америкашки» - Ру Гийом. Страница 33

– Подожди, я пойду куплю газету, – сказал Гордон. Сообщение об убийстве де Льезака появилось накануне и сегодня утром во всех газетах, но там совершенно не говорилось о Гордоне. Было лишь сказано, что убийца скрылся и полиции не удалось его опознать. Гордон сделал из этого вывод, что речь шла о ловушке, расставленной Дебуром. Он знал, что его-то легко опознать. Или, может быть, Дебур хочет только избежать какой-либо шумихи относительно своего расследования.

Подойдя к киоску, Гордон заметил снимок Билли на первой полосе "Франс-Суар". Заголовок гигантскими буквами сообщал об убийстве известного писателя Билли Боттомуорта.

"Навесят ли они на меня и это преступление?" – в смятении подумал он.

Несколько раз за ночь Дебур звонил Кайо.

Они также ошиблись насчет Белькира. Неизвестно откуда черпая мужество и выносливость, которым могли бы позавидовать многие крепкие люди, он упорствовал в своем молчании.

В пять часов утра, так и не уснув, Дебур пришел на службу.

Кайо, менее стойкий, чем Белькир, задремал. Другой полицейский, опасаясь последовать его примеру, следил за Белькиром лишь вполглаза.

Однако Кайо сдержал свое обещание. Красивое лицо Белькира стало неузнаваемым. Он едва мог открыть глаза, он едва мог дышать. На нем оставили только брюки, и его тело также было покрыто черными кровоподтеками.

Заметив Дебура, Белькир безуспешно попытался приподнять свои опухшие веки.

– Есть ли у вас известия об Эрике? – пробормотал он хриплым голосом, который, перестав быть женским, стал похож на голос ребенка.

Кажется, участь Эрика волновала его больше, чем своя собственная.

Дебур стыдливо отвел взгляд. Чем еще, если не любовью, можно было объяснить то упорство, с каким это хрупкое создание отказывалось предать своего друга?

Он вышел из кабинета и перешел в соседний, еще пустой. Он позвонил в больницу. Эрик еще не пришел в сознание.

Допрос Белькира возобновился в шесть часов утра. В полдень он еще продолжал упорствовать и ни в чем не признался.

– Прекращайте! – решил Дебур. – Он скорее позволит себя убить, чем что-либо скажет... Есть ли новости о Шварце? – спросил он у Рейналя.

– Он сегодня с самого утра в своем кабинете вместе с Корнеллом, и с тех пор оттуда не выходили. Они даже попросили принести им туда легкий завтрак.

– Позови Канутти... пусть он даст мне знать, когда Шварц вернется домой.

Мэнни спустился в полуподвальную автостоянку, чтобы найти свою машину. Его "ягуар" был его личной игрушкой, которой мог управлять лишь он сам. У него, конечно, был шофер и парадный "шевроле", которым он пользовался лишь в исключительных обстоятельствах, но он редко вызывал шофера или машину. Чтобы чем-то занять своего шофера, он сделал из него рассыльного.

Открыв дверцу машины, он, к своему большому удивлению, увидел Гордона, скорчившегося под передним сидением. Тот, быстро поднеся палец к губам, попросил его ничего не говорить, затем жестами потребовал поскорее уехать.

Мэнни не заставил себя просить и тотчас же тронулся с места. Как обычно, он выбрал выход, который вел на улицу Колизея, всегда более свободную, чем улица ля Басти, на которой всегда были пробки. Было пять часов вечера. Он быстро доехал до Этуаль и поехал дальше по авеню Фош, чтобы добраться до Буа.

Улыбаясь, он посмотрел в зеркальце заднего вида, но Гордон по-прежнему не показывался.

– Что это ты так прячешься? – спросил Мэнни. Он еще не знал, что Льезак и Билли были убиты, Он никогда не читал газет.

– Посмотри прежде, нет ли за тобой слежки.

– Мне вовсе не надо смотреть, чтобы ответить тебе удовлетворительно.

– Ты думаешь, что сможешь от них оторваться?

– В Париже это невозможно.

– А если ты поедешь по автостраде?

– Это тоже не выход. Тогда их быстро сменят мотоциклисты... Поедем лучше ко мне. Я поставлю машину в гараж, а ты пройдешь в мою квартиру по черной лестнице, которая находится за гаражом. Я же один войду через главный вход, потому что с улицы видно все, что здесь происходит. Ну, а ты-то где был все эти дни? – спросил он затем, не сдержав любопытства. – Не я один искал тебя. За время твоего отсутствия я должен был по крайней мере четыре раза в день утешать Дороти. Но успокойся, я утешал ее по телефону.

До того, как они приехали, у них было время рассказать друг другу о своих злоключениях.

Все прошло так, как и было задумано. Гордон с облегчением нашел у Мэнни кресло, в котором он мог свободно вытянуть свои длинные ноги, затекшие от поездки в машине.

Прошло около двадцати минут после их приезда, когда они услышали звонок в дверь квартиры.

– Ты кого-то ждешь? – встревожено спросил Гордон.

– Нет. Спрячься в шкаф моей спальни, – предложил Мэнни. – Кто знает? Это, возможно, полиция.

Гордон поспешил скрыться.

– Это мсье Дебул, – доложил Кунг.

– Пусть он войдет.

Мэнни встретил его с распростертыми объятиями, с лицемерно радушным видом.

– Входите, входите! Я как раз думал о вас.

У Дебура не было настроения ломать комедию. Он без лишних предисловий перешел к сути дела и после краткого рассказа об убийстве Билли сказал, что они нашли на месте преступления принадлежащие ему волосы и запонку.

– Я предполагаю, что вы снова арестуете меня?

– Нет. Напротив, я приехал, чтобы принести вам свои извинения, – с усилием проговорил Дебур, опуская глаза, чтобы скрыть свое смущение. – Очевидно, что речь идет об инсценировке, осуществленной Эриком Дюшмэном... Нам остается лишь узнать, по чьему приказанию... Могу я задать вам еще один вопрос? Возможно, кто-то случайно знал, что вы хотели увидеть господина Боттомуорта?

– Нет, никто, – ответил Мэнни.

– Тогда все, благодарю вас.

Дебур повернулся к двери.

– Естественно, – прибавил он, не оборачиваясь, – я с этого момента прекращаю слежку за вами... Отныне она бесполезна.

Подойдя к двери, он внезапно обернулся:

– Если вы что-то узнаете о своем друге Гордоне Сандерсе, скажите ему, что я уверен: он, как и вы, стал жертвой махинации. Я хотел бы его видеть, чтобы знать, как все точно произошло. Это могло бы дать нам ориентиры...

Как только он ушел, Гордон вновь появился в гостиной. Он все слышал. Еще опасаясь, они вместе подошли к окну. Дебур сдержал слово. Машина Канутти уехала вслед за его машиной.

– Мы сейчас выпьем за это! Гордон! Думаю, что знаю, кто этот проклятый ублюдок, который вовлек нас в это дело! – воскликнул Мэнни с хищным огоньком в глазах.

Дороти ждала в Орли объявления о самолете, который должен был увезти ее в Нью-Йорк. Покидая Париж, она неотрывно думала о Гордоне. "Что такого она сделала, чтобы ему разонравиться?" – спрашивала она себя со смешанным чувством печали и жгучей обиды, ибо считала себя причиной исчезновения Гордона. Однако все между ними произошло так быстро, так хорошо! А Дороти была из тех женщин, кто в данном случае не ошибается.

Она направилась к бару, когда вдруг, на расстоянии пятидесяти метров, как ей показалось, она заметила Корнелла. Это действительно был он. Его сопровождала женщина с платиновыми волосами, в большой шляпе и огромных очках с дымчатыми стеклами. Однако тут же она увидела их со спины, так как Корнелл и его спутница направлялись к проходу на посадку на самолеты внутренних рейсов, отправлявшихся на Корсику.

Дороти поспешила за ними.

Услышав свое имя, Корнелл обернулся, но женщина продолжала идти вперед и поднялась по лестнице, ведущей в зал вылета.

– Ну, маленький скрытник! – пошутила Дороти, догнав Корнелла. – Увозишь своих любовниц в отпуск, но не желаешь представить их своим друзьям?

– Галантные приключения не в моем вкусе, – надменно и обиженно сказал Корнелл. – Это моя жена.

– Да позови же ее, чтобы я могла с ней познакомиться! – настаивала Дороти.

Корнелл, смущенный, покрутил пальцем у виска: