Генералы подвалов - Рыбин Алексей Викторович Рыба. Страница 44

ЧАСТЬ II

Глава 1

Барракуда понимал, что зашел в тупик, из которого нет выхода. Это не было преувеличением. И хотя сводить счеты с жизнью он не собирался, тем не менее действительно не представлял, что делать. Долги росли с каждым днем, механизм «счетчика» работал безотказно. Ну просто вечный двигатель какой-то! Будет крутиться и крутиться.

А начиналось все так славно! Была найдена лазейка в диком российском капитализме, затем свито маленькое, но теплое гнездышко. Дело пошло... И вот на тебе — расслабился, потерял бдительность. Впрочем, нет, бдительность тут ни при чем.

Магазин, который в течение полутора лет исправно приносил Барракуде отличный доход, вдруг «поплыл». Вместе с ним — и Барракуда, с висевшим на нем кредите в тридцать тысяч долларов за магазинное подвальное помещение. Получив заем, он без всяких проволочек вступил во владение своей недвижимой собственностью. Наличные — великая сила. Естественно, не было ни малейших проблем с печатью, документацией и всем прочим.

Купив подвал, он даже начал было гасить долг, но братки тормознули выплаты, мол, не к спеху. Не горит! Ну, Барракуда и «вбился» в ремонт. Восемнадцать тысяч долларов ушло на косметику помещения, правда очень солидную. Сантехника, потолки, то-се — так и набежало. Зато теперь здесь хоть живи да и в гости приглашай! За двумя торговыми залами — кухня, туалет, бухгалтерия, две комнаты с диванами, видео и прочей звучащей техникой. И квартиры не надо. Центр города опять же...

Да, Барракуду не торопили. Не «наезжали» с угрозами. Не требовали немедленного расчета. Просто на лицах тех, кому он был должен, стал замечаться переход от партнерско-делового выражения к снисходительно-небрежному. Бром и Крюгер теперь приезжали к нему раза три в неделю, расхаживали по залам, разглядывали товар, окидывали помещение уже прямо-таки хозяйскими взглядами.

Барракуда понимал, что это значит. До того они напомнили ему про долг только один раз — месяц назад. Сели напротив, налили себе чайку и выложили цифры. Процент накинули. Дескать, сам понимаешь, жизнь дорожает. Да и сроки, Миша, сроки, ты же не мальчик... Мы, мол, пошли тебе навстречу, пойми и ты нас... И свернули тему.

А вот сейчас деньги нужно было отдавать. Черт его дернул вложиться в производство! Эти календари долбаные... Хотя некоторое время назад ему пришлось заняться ими далеко не по прихоти. Запреты на «пиратский» товар резко снизили обороты торговли «Рокси» — любимого детища Барракуды. Того самого магазина, в который он вложил не только деньги, труд, но и душу.

Михаилу Боткину по кличке Барракуда было тридцать. Пятнадцать из них он занимался коммерцией. То есть сначала пробавлялся фарцовкой, потом, вслед за политическими изменениями в стране, обрел статус кооператора; теперь же стал каким ни на есть бизнесменом. В своем первом магазине без всяких кассовых аппаратов он сам стоял за прилавком с электрошокером в кармане. В помещении был сейф, полный черного нала. У Михаила под началом находилась очень приблизительно знающая бухгалтерское дело Марина. Больше подружка, чем сотрудник. Ночным сторожем работал какой-то пришлый паренек, который однажды безропотно, через четверть часа после закрытия магазина, впустил вовнутрь наехавших бандюков.

Михаил на него зла не держал. Ну что тот мог сделать против «волыны», которую ткнули ему в лоб? Хотя не ночь же была глухая на улице... Семь часов вечера, лето, светло, люди кругом...

Михаил с Мариной сидели тогда в небольшом закутке и подсчитывали дневную выручку. Да какое там — пришлось ее отдать, так и не досчитав. Трое молодцов лет двадцати пяти, поигрывая пистолетами, забрали деньги и наиболее ценный товар — «косухи», кожаные жилеты, компакт-диски, бывшие тогда еще предметом роскоши, аппаратуру и что-то по мелочи...

Потом был еще один магазин, заглохший — может, и кстати — как-то сразу. Так что Барракуда, а так прозывался Миша еще со старых фарцовочно-стремных времен, хоть потерял, но не все на неудачливой точке. Наконец ему удалось открыть тот самый подвальный, уже по-настоящему нормальный магазин — «Рокси», что в переулке Чехова. Повезло и с бухгалтером — Людкой Грачевой, или иначе Вороной, прошедшим огонь и воду специалистом. Черный нал болтался, конечно, как без него в России работать — невозможно ведь. Но найти его, вычленить из облагаемых всеми мыслимыми и немыслимыми налогами общих сумм она могла весьма умело.

А если и случались ревизионные проверки, большого ущерба от них не было, тем более что проверяющими присылали каких-то юношей, у которых, кроме непомерных амбиций и очень умеренных знаний бухгалтерского дела, ничего и не было. Так что совали им мелкие взятки, и «все было тихо и набожно», как любил говаривать Барракуда.

Деньги он уже почти отдал. Ремонт сделал. Снова занял и снова отдал. Вообще все шло как по маслу, но эти календари... Вбухал двадцать пять штук, чужих, конечно, взятых под проценты, а отдачи пока — ни на копейку... Производители как были совками, так и остались. Работали через пень колоду. Барракуда заказал полумиллионный тираж календарей с изображениями рок и поп-звезд. Звездам даже этим самым заплатил за использование их изображений, разумеется, черным налом — им-то, звездам, в самый раз: меньше налогов платить. Расписки только взял со всех. Вот теперь разве что в сортир ходить с этими расписками.

Барракуда понимал, что, даже если он продаст «Рокси» со всеми потрохами, ему тем не менее не хватит денег, чтобы расплатиться по старым и новым долгам. А эти суки — Бром с Крюгером — в его магазине уже как дома себя чувствуют.

— Как делишки, Миша? — прервал его размышления Крюгер, тихонько прокравшийся в бухгалтерию.

Продавцы даже и не подумали его у прилавка тормознуть, хозяина позвать. Свои, дескать, чего там.

— Нормально...

— Слушай, тут ситуация так выстраивается, что бабки нужны. Ты как, готов?

— Все? — спросил Барракуда, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног.

— Все! Что там с календарями твоими?

— Обещали через неделю весь тираж сделать.

— Ха... Через неделю. Ну, ладно. А продавать кому?

— Ну, есть оптовики...

— Оптовики... Оптовики, это хорошо. Так бабки-то, значит, в порядке. Чего Турку сказать, когда ему заехать? Завтра или сегодня?

— Сегодня нет. Я же их здесь не держу. Сам понимаешь, надо съездить туда-сюда. В один присест не собрать. Я тебе позвоню на «трубу».

— Ну, тогда сегодня вечером жду звонка. Все, будь, Миша.

Крюгер повернулся и зашагал к выходу. Он шел через зал уверенно, не сторонясь редких покупателей, это они расступались перед его мощной, затянутой в черную кожаную куртку фигурой. Хозяин идет...

Барракуда вернулся в бухгалтерию. Он и сам не заметил, как оказался в зале, провожая бандюгу. Нехорошо это. Что за подобострастность... Не так мужчина должен встречать неприятности...

Он сел за стол и начал «гулять» пальцами по клавишам телефонного аппарата. Надо найти кого-то, кто бы пособил в беде. Хотя надежды мало... Кто ему даст весьма солидную сумму? Это только в детективных западных фильмах герои легко манипулируют сотнями тысяч и миллионами долларов, таскают их в кейсах, увозят за кордон. Кино, одним словом! А здесь... Черт возьми, что же все-таки делать?

По тону и словам Крюгера Михаил понял, что на этот раз хаханьки кончились. А отсрочка ему если и будет, то на жутчайших условиях, предполагающих полную потерю бизнеса. Если бы еще только бизнеса...

— Ну, Костян, как он там? — Бром сидел за рулем черного «мерседеса», заворачивавшего на Литейный.

— Все путем! Нет у него бабок. Поэтому парнишке с крючка не соскочить.

— Я не пойму только, на хера столько возни с ним? Может, нам просто взять все у него, и кранты?

— Турок, понимаешь, хочет все официально провести. Ему магазин нужен с бухгалтерией. Ну да ты в этом не сечешь, братан. Рули давай.