В полночный час - Рэнделл Кимберли. Страница 88

Это не имело ничего общего с ее работой, просто Вероника полюбила Валентина, а он полюбил ее. Девушке хотелось, чтобы ее первым мужчиной был человек, которого она любит.

Вероника подошла к Валентину, но он отвернулся от нее.

— Валентин.

— Я знаю, милая, о чем ты думаешь. Это было бы пределом моих желаний, но мы не можем этим заняться.

— Почему? У нас еще три часа времени, правда?

Валентин кивнул.

— Дело не во времени. Я не могу взять то, что ты предлагаешь, как бы сильно мне этого ни хотелось. Это было бы нечестно с моей стороны. У меня нет ничего, что бы я смог отдать тебе взамен, — ни имени, ни богатства, ни будущего, — ничего, кроме короткого мига удовольствия.

Он был прав. Его аргументы в точности повторяли аргументы Вероники в тот момент, когда она решила, что самым правильным выбором с ее стороны было бы отдать свою девственность Валентину. Ничего не изменилось, и тем не менее все изменилось.

Валентин по-прежнему был для нее самым лучшим, но не потому, что он был безопасным и временным. Вероника хотела его, потому что он был человеком, которого она полюбила.

Девушка хотела его не потому, что он не мог дать ей будущего, она хотела его, несмотря на это. Вероника полюбила Валентина, и чувства толкали ее вперед, тогда как переживания и опасения должны были бы сдерживать ее.

— Ты ошибаешься, Валентин. Ты можешь подарить мне нечто гораздо большее, чем короткий миг удовольствия.

Ты можешь подарить мне жизнь, наполненную сладкими воспоминаниями об этой единственной ночи — об этой единственной драгоценной ночи с человеком, которого я люблю.

Валентин снова повернулся, услышав эти слова. Он на мгновение заглянул в глаза Вероники, и она увидела в его взгляде страх и нерешительность, гнев и ярость, страсть и любовь — невероятную, безмерную любовь…

— Пожалуйста, — прошептала девушка, и Валентин притянул ее в свои объятия, прильнув губами к ее губам в страстном поцелуе.

Казалось, в первые несколько мгновений ими руководило отчаяние, но затем… Валентин захватил инициативу, и поцелуй становился все более нежным.

Вместо того чтобы забирать, он начал дарить возбуждающее тепло телу Вероники. Наконец она покраснела, задыхаясь, и почувствовала сильное желание.

Она застонала, и Валентин поднял ее на руки и отнес к кровати. Там он не стал сразу же разжимать своих объятий, а просто держал девушку на своих руках, прильнув губами к ее губам. Потом Валентин осторожно опустил Веронику на ноги так, чтобы она медленно соскользнула вниз вдоль его разгоряченного, напряженного и возбужденного тела.

Вероника не знала, что произошло с их одеждами. Она помнила, как горячая плоть Валентина пульсировала под его бриджами, как ее груди отчаянно рвались на свободу из кружевного бюстгальтера. А в следующее мгновение, которое ей удалось запомнить, они уже стояли посреди кучи одежды. Валентин крепче прижал девушку к себе, страстно и вместе с тем осторожно поцеловал, перед тем как опустить ее на кровать.

Их тела соприкоснулись, потом он навис над Вероникой, загораживая все своим телом. Девушка могла видеть, слышать и чувствовать только его. Глаза Валентина блестели теплым переливающимся голубым светом, хриплое дыхание вырывалось сквозь его чувственные губы. Влажный аромат возбужденного мужчины наполнил воздух комнаты. Тугие мышцы Валентина расслаблялись и снова напрягались при каждом движении.

Валентин снова поцеловал Веронику, на этот раз медленно, пробуя на вкус ее язык. Этот поцелуй продолжался, пока не ожили все нервные окончания девушки.

Сильные руки скользили по телу Вероники, пробуждая в нем такое неудержимое желание, которого девушка еще не чувствовала даже в своих снах. Это происходило потому, что в каждое прикосновение Валентин вкладывал свою любовь. Вероника ощущала его чувство в том благоговении, с которым он касался ее грудей, лаская их бутоны.

Целуя шею девушки и проводя своей щетиной по ее коже, Валентин словно стремился оставить на теле любимой знаки, свидетельствующие о том, что она принадлежала ему.

Затем он скользнул вниз по вспотевшему телу Вероники, и его губы сомкнулись на бутоне ее груди. Когда Валентин начал с невероятным удовольствием ласкать этот бутон, слезы навернулись ей на глаза. Его рука скользнула по внутренней поверхности бедра Вероники и легла на ее разгоряченную плоть. Валентин провел кончиком пальца вдоль гладких, влажных складок, а потом скользнул одним пальцем глубоко-глубоко внутрь ее тела.

Вероника затаила дыхание, выгибаясь навстречу этому прикосновению и наслаждаясь им. Тем временем Валентин нашептывал ей нежные слова одобрения и говорил о том, какая она горячая и влажная, как сильно он хочет ее, пробуждая у девушки желание пойти дальше.

И Вероника сделала это, выкрикнув имя любимого, и звезды взорвались под ее опущенными веками, а потом все погрузилось в мерцающую черноту.

— Ты так прекрасна… — Нежный шепот снова вернул Веронику к жизни, а спустя мгновение Валентин опустился между ее бедер, его твердое орудие любви искало самую чувствительную точку.

Она ждала этого момента с тех пор, как Валентин в первый раз появился перед ней. Но несмотря на весь свой энтузиазм. Вероника не смогла побороть внезапный страх, сковавший ее тело. Мужское достоинство Валентина было таким твердым, таким горячим и таким огромным.

Так оно и было: Вероника приблизилась к финишной черте — шаг номер пятьдесят.

Валентин словно почувствовал ее сомнения и не стал погружаться в ее тело. Вместо этого он поцеловал девушку; его губы были такими же нежными и мягкими, как и его слова.

— Я остановлюсь, милая. Конечно, мне не хотелось бы делать это, но я остановлюсь — ради тебя. — Их взгляды встретились, и там, где Вероника ожидала увидеть самоуверенность опытного любовника, она увидела тень сомнения и изумленного благоговения. Валентин начал приподниматься. — Я все сделаю для тебя.

— Нет! — Руки Вероники обхватили его ягодицы и потянули назад, пока кончик возбужденного орудия любви не вошел в ее тело. — Я не поменяла своего решения, просто немного нервничаю. Я не понимаю, почему нервничаю. Ведь я знаю все о таких вещах после курса профессора Гайдри. Об этом знают даже дети. — Вероника глубоко вздохнула, успокаивая дыхание: