Ганимед-6 - Рыжков Алексей. Страница 44

Сотовая, гасящая удары структура под броней спасла уже немало экипажей. Сработала она и на этот раз. Фрэнк очнулся, когда Скотч уже вовсю расхаживал по салону. Вообще-то, расхаживал он по стене. Челнок лежал, завалившись на правый борт, как и приземлился. Джонс куда-то пропал.

– Мистер Гинз, вы живы? – позвал Фрэнк.

– Пока да, – отозвался тот из казавшейся теперь такой далекой рубки.

– А Саффони?

– Не знаю, вам из салона виднее.

Фрэнк с трудом повернул голову.

– Эй, Серджио. Ты как?

– Лучше не спрашивай.

– Слушай, Скотч. Чего ты носишься по салону? Лучше б помог нам выбраться.

Скотч словно не слышал. Он задумчиво бродил туда-сюда, время от времени наклонялся и всматривался в обшивку стены, теперь ставшую полом.

– Скотч! Ты что-то потерял?

Тот словно очнулся.

– Я? Да. Такой маленький кулончик. Вы не видели?

– Может, это шок? – тихо спросил Фрэнк у Саффони. Тот лишь пожал плечами и поморщился. – Такое ощущение, что меня переехал каток. Причем туда и обратно.

Фрэнк отстегнул пряжку фиксирующих ремней. С трудом поднялся и, вытащив из рукава перчатку, выдернул горячий дротик из обугленной обшивки. Из рубки, чертыхаясь, выбирались Гинз с Дэном.

– Смотрите. Эта штука прилетела последней. – Фрэнк протянул ладонь с дротиком. Гинз нахмурился.

– Электромагнитное оружие? Нас сбили серьезные ребята.

– Сбили?! – Дэн подошел ближе, уставился на дротик. Тот был длиной сантиметров пятнадцать. Диаметр около пяти миллиметров, на конце пластины оперения. – Теперь ясно. А я думаю, чего это у меня движки один за другим вырубаются. Это «Экс-калибур-5». Такими штуками стреляют из «М-512».

– А насколько далеко это оружие действует?

– Ну, думаю, километров с десяти свободно можно палить по флаеру.

– Тогда надо уходить. И побыстрее.

Фрэнк завернул дротик в перчатку и спрятал в карман. Потом подошел к Скотчу.

– Что потерял, Майкл?

– У меня был кулон. В приюте мне сказали, что он был на мне, когда меня нашли. Это все, что у меня осталось от матери. Понимаете, Фрэнк? Такой простенький, серебряный, в виде лилии. Глупо, конечно. Но он всю жизнь был со мной. Я из-за него раз двадцать дрался.

– Ну давай поищем. Только нам понадобятся фонари.

– Скотч, Фрэнк, что это вы задумали? – Саффони тоже поднялся на ноги. – Уходить надо.

– Собирайтесь. Мы быстро, – отозвался Фрэнк.

Кулон нашелся минут через пять – зацепился за обивку сиденья третьего ряда. Он блеснул серебром в луче фонаря Фрэнка. Тот аккуратно отцепил его и отдал Скотчу.

Скотч не сказал «спасибо». Благодарность была лишь в его глазах. Фрэнку даже показалось, что в них на мгновение блеснула слеза. «Не такой уж он и прожженный циник, наш Майкл, – подумал Фрэнк. – Я его понимаю. Когда теряешь действительно дорогую для тебя вещь, вот уж где отчаяние… Хотя, ценим мы, наверное, не саму вещь, а связанные с ней воспоминания. Глянешь мельком на старую раковину, а перед глазами лазурные волны и сияющая от счастья, совсем молоденькая еще Эллен».

– Фрэнк. Вы остаетесь?

Фрэнк встряхнул головой, отгоняя мерный шепот волн Эгейского моря.

– Я готов! Где мой рюкзак?

Раздался дружный хохот. Тревога и стресс последних минут прорвались в сбитой команде почти истерическим хохотом. Даже Гинз не удержался. Пока Фрэнк мысленно плескался в море, Скотч, оказывается, уже надел на него рюкзак. Погруженный в воспоминания харвестмастер даже не заметил этого.

– Ладно, – вытирая слезы, сказал Гинз. – Пошли.

Скотч протянул Фрэнку его пневматическое ружье.

Открылся аварийный люк, и они вдохнули насыщенный запахом хвои теплый воздух. У Фрэнка с непривычки закружилась голова. Помогая друг другу, экипаж выбрался из подбитого челнока, последним на траву выпрыгнул Джонс. Он боязливо принюхивался и удивленно рассматривал траву. Вокруг стояла тишина. Похоже, люди, которые сбили челнок, и правда были далеко. Будь у них флаер или вертолет, они бы уже оказались здесь.

– Дэн, где мы? – спросил Скотч, оглядывая раскидистые ели.

– Как и планировалось, Карпаты.

Челнок приземлился на склоне горы. Вокруг, насколько хватало глаз, синели в сентябрьском мареве покрытые голубоватыми елями горы. Кое-где в низинах темнели рощи могучих дубов. Вершины зеленели сочной травой полонии. Дэн принялся читать краткую лекцию «О флоре и фауне Карпатских гор».

– Когда-то здесь водились благородные олени. Косули, говорят, даже сейчас встречаются.

– А что это за ягоды, Дэн? – Скотч склонился над колючим кустом с крупными темно-фиолетовыми ягодами, похожими на малину.

– Можешь есть. Это ежевика.

Дэн взял на руки кота и повел отряд по склону горы. Кое-где сквозь траву проглядывал растрескавшийся асфальт. Метрах в пятидесяти они увидели какие-то развалины.

– Теперь вниз. Где-то тут должна быть дорожка.

Дорожка отыскалась быстро. Под сенью старых буков трава росла не столь вольготно. Поэтому здесь асфальт сохранился чуть лучше. Быстро спустившись вниз, друзья вышли к старой железнодорожной насыпи. Тут лес заканчивался. Дэн повернулся и прочитал: «АРТЕК ПРИКАРПАТЬЯ». Ржавые, истлевшие от времени буквы крепились к покосившейся железной арке, сваренной из толстых труб.

– Что это за место, Дэн? – спросил Скотч, задрав голову и разглядывая ржавую надпись.

– Как бы тебе объяснить. Что-то похожее на бойскаутский лагерь.

– А-а-а. Рыбалка, вечерние посиделки у костра, песни, страшные истории.

– Не совсем. Я читал, что это барабаны, флаги и политическое воспитание.

Скотч пожал плечами:

– Ну ладно, пошли?

Из осевшей от времени насыпи еще торчали кое-где полусгнившие шпалы. Гинз озадаченно рассматривал железнодорожную насыпь.

– Теперь такое нечасто увидишь. Куда вы нас ведете, мистер Капрушевич?

– С той стороны от дороги должна быть деревня. Называется Тухля. От нее километров тридцать на запад есть аэропорт и станция трансконтинентальной подземки.

– А ты откуда так хорошо знаешь эти места? – спросил Фрэнк.

– Я когда-то увлекался историей. Золотая Орда, хан Батый, ну и все такое. Прилетали мы сюда на экскурсию.