Под знаменем быка - Sabatini Rafael. Страница 33

— Тут слишком людно, — бросил он Барбо и поднялся.

Следуя этикету, встали и все гости, за исключением супруги Синибальди. Страх лишил ее последних сил, она не могла пошевелиться, не то что оторваться от кресла. Герцог, естественно, не оставил этого без внимания.

Он помахал всем рукой, широко улыбнулся.

— Дамы и господа, я прошу вас занять ваши места. Я не хочу, чтобы это маленькое происшествие испортило вам веселый вечер, — затем он повернулся к председателю совета. — Если вы позволите мне покинуть вас на несколько минут…

— Разумеется, мой господин, разумеется! — воскликнул председатель. — Сюда, ваша светлость, — он сам указал путь. — Тут маленькая комнатка. Вам никто не помешает.

Он пошел первым, за ним — герцог, последним — Барбо. Открыл дверь, низко поклонился, отступил в сторону. Герцог прошел в комнату, Барбо последовал за ним, дверь закрылась, отсекая поднявшийся в зале шум.

Комната была маленькая, но богато обставленная, возможно, предназначенная для отдыха Борджа, если бы тот пожелал покинуть гостей. В центре стоял стол, у него — обитое красным бархатом кресло. Свечи в серебряном канделябре давали достаточно света.

Чезаре уселся в кресло, взглянул на Барбо.

— Теперь рассказывай.

Барбо не заставил себя ждать. Выложил все, что знал, с красочными подробностями, не упуская ни единой мелочи, повторил слова Грациани и закончил сообщением о том, что захватил одного из заговорщиков — принца Маркантонио Синибальди.

— Надеюсь, что я все сделал правильно, — добавил он после короткой паузы. — Мы в точности следовали приказам мессера Грациани. Однако этот принц заявлял, что он — посол Венецианской…

— Черт бы побрал эту Республику и всех ее послов, — с жаром воскликнул Чезаре, выдавая переполняющую его ярость. Но тут же лицо его вновь стало бесстрастным. — Не волнуйся. Ты поступил, как и должно солдату.

Борджа поднялся и, повернувшись к Барбо спиной, прошел к окну. Постоял, гладя в звездную ночь, теребя бороду, глубоко задумавшись. Затем вернулся, с опущенной головой остановился перед Барбо, глянул ему прямо в глаза.

— Ты не знаешь, в чем цель заговора? Что они собирались сделать? Разбежались они или попытаются все-таки нанести удар этой ночью?

— Нет, мой господин. Я сказал все, что знал.

— А кто эти заговорщики?

— Понятия не имею, мой господин, хотя одного назвать нетрудно. Граф Раньери.

— Да, но остальные… И сколько их было…

Чезаре замолк на полуслове, вспомнив о принцессе Синибальди. Скорее всего, именно у нее он мог получить интересующие его сведения, во всяком случае, они не составляли для нее тайны. Именно на это указывала ее реакция на появление Барбо. Герцог мрачно улыбнулся.

— Передай председателю городского совета и принцессе Синибальди, что я прошу их прийти сюда. Потом жди дальнейших распоряжений. И чтоб никому ни слова.

Барбо отдал честь и вышел за дверь. А Борджа в задумчивости прохаживался у окна, пока дверь не открылась вновь, и председатель совета не подвел к нему принцессу.

Председатель сгорал от любопытства, но слова Борджа разочаровали его.

— Я лишь хотел, чтобы вы сопровождали даму. А теперь попрошу вас оставить нас одних.

Председателю не осталось ничего другого, как откланяться. Когда за ним притворилась дверь, Чезаре повернулся к женщине. От него не. ускользнули ни бледность ее щек, ни часто вздымающаяся грудь. И рассудил, что она достаточно испугана, чтобы заговорить.

А потому низко поклонился ей, улыбнулся и с должным почтением отвел к обитому бархатом креслу у стола. Она буквально упала на него, ибо ноги ее уже не держали. Промокнула губы платочком, а взгляд ее испуганных глаз не покидал лица герцога.

Борджа встал перед ней по другую сторону стола, оперся на полированную поверхность кончиками пальцев, наклонился вперед.

— Я послал за вами, мадонна, для того, — голос мягкий, вкрадчивый, — чтобы предоставить вам возможность спасти шею вашего мужа от рук палача.

Страшная угроза, произнесенная бесстрастным, ровным голосом, ужасала еще более. Расчет герцога полностью оправдался.

— О Господи! — принцесса прижала руки к груди. — Святая дева Мария! Я знала, что все так и кончится! Сердце не обмануло меня!

— Умоляю вас, мадонна, не впадайте в отчаяние! Причины на то пока нет, — заворковал Борджа. — Принц Синибальди внизу, ждет моего решения. Но я хочу, чтобы его мы приняли вместе. Жизнь вашего мужа в ваших руках. Я отдаю ее вам. Как вы скажете, так и будет. Умрет ли он или останется жить.

Принцесса вгляделась в его молодое лицо, прекрасные глаза и вжалась в спинку кресла. Они никак не могла взять в толк, чем вызваны эти слова, успокаивающий тон. Именно такого эффекта и добивался герцог. Полностью запутать, подавить волю, превратить в податливый воск.

Принцесса чуть покраснела.

— Мой господин! Что-то я вас не пойму. Вы… — тут она вспомнила о своем статусе и продолжила куда более уверенно:

— Принц Синибальди — посол Республики Венеция. Его личность священна. Подняв руку на него, вы поднимаете руку на Республику, которую он представляет, и она не замедлит отомстить. Вы не посмеете тронуть его и пальцем.

Герцог добродушно улыбнулся.

— Пальцем его уже тронули. Разве я не сказал вам, что он, связанный, дожидается внизу моего решения? Но повторяю, я хочу, чтобы решение это мы приняли вместе.

Но принцесса словно и не слышала его.

— Вы не посмеете! Не посмеете!

Улыбка медленно сползла с лица герцога.

— Не стану разубеждать вас, — куда суровее молвил он, повернулся на каблуках и направился к двери, давая понять, что говорить более не о чем.

Столь резкая перемена вновь повергла принцессу в ужас. Она вскочила, одной рукой оперлась о стол, другой нервно комкала носовой платок.

— Мой господин! Мой господин! Постойте! Пожалейте меня!

Герцог обернулся, взявшись за ручку двери.

— Я пожалею вас, мадонна, если вы научите меня жалости, сами проявите жалость по отношению ко мне, — медленным шагом он вернулся к столу. — Ваш муж участвовал в заговоре. Вина его полностью доказана. И только вы можете спасти его от заслуженного наказания, только благодаря вам он может попасть не в руки палача, но в ваши объятья.

Герцог заглянул ей в глаза, и лишь несколько секунд выдержала она его взгляд, а затем опустила голову. Лицо ее вновь побледнело.

— Что… что требуете вы от меня? — едва слышно выдохнула принцесса.

С ответом герцог не помедлил и секунды.

— Расскажите все, что известно вам о заговоре, в котором участвовал ваш муж.

Принцесса вскинула на него глаза, пошатнулась. Борджа поддержал ее, усадил в кресло. И продолжил, памятуя, что железо надобно ковать, пока оно горячо:

— Прошу вас, мадонна, говорите. Не испытывайте моего терпения. Учтите, что те сведения, за которые я готов заплатить вам столь щедрую цену, я мог бы получить пыткой у вашего мужа. Буду с вами предельно откровенен. У меня нет желания накалять отношения с Венецией, и я не люблю прибегать к крайним мерам, чтобы добраться до цели. Но, клянусь Богом, если ничего другое не поможет, если вы будете упорствовать, принца Синибальди вздернут на дыбе, а ежели после этого он останется жив, отдадут палачам, будь он хоть послом Империи. Я — Чезаре Борджа, — брови его сдвинулись к переносице. — Зам известно, какой репутацией пользуюсь я в Венеции.

Принцесса подняла на него глаза.

— Вы предлагаете мне его жизнь… жизнь и свободу… в обмен на эти сведения?

— Именно так.

— Но…

— Если вам нужны гарантии, мадонна, вы их получите. Клянусь вам моей честью и надеждой попасть на небеса, что ни я, ни кто-либо другой не причинят принцу Синибальди никакого вреда, и с его головы не упадет ни волоска, если я узнаю все подробности готовящегося заговора и таким образом смогу избежать расставленной мне ловушки.

Такие резоны она понимала. Он предлагал ей жизнь Синибальди в обмен на собственную безопасность. И все-таки принцесса колебалась, думая о своем муже.