Священный меч Будды - Сальгари Эмилио. Страница 60

— Молчите! — сказал Лигуза.

До их ушей ветром доносились громкие раскаты гонга.

— Что нам делать? — спросил малаец.

— Продолжать отступление к реке, — сказал Джорджио. — Она всего в полумиле от нас.

— Пошли, — отвечал малаец, — и да поможет нам Аллах. Отряд перешел поле, покрытое траншеями, и достиг противоположного склона холма.

Почти в ту же минуту в темных камышах равнины раздался пронзительный свист.

— Вы слышали? — спросил малаец.

— Да, — отвечал Лигуза. — Что это, змея или человек?

— Я не знаю пресмыкающееся, способное издавать такой резкий свист.

Все неподвижно замерли на склоне холма, прислушиваясь к тому, что происходит на равнине. После этого свиста ничего больше не было слышно, кроме грома и завывания ветра.

— Вперед! — решительно сказал капитан после нескольких минут ожидания.

— Стой! — скомандовал малаец.

Из густого кустарника вылетела ракета, описывая в воздухе огромную дугу. Она лопнула над головами малайцев, рассыпая вокруг разноцветные искры.

— Неприятель! — прошептали пираты.

— Отступайте! — скомандовал Джорджио. — Пегуанцы подстерегают нас там.

Отряд быстро вернулся назад по пройденному пути и спустился с противоположного склона, но тотчас же опять остановился. Вторая ракета медленно поднялась к небу, качаясь под порывами ветра. Значит, и там в засаде был неприятель.

— Мы окружены! — проговорил предводитель пиратов. — Огасаи! Клубок запутывается, и я начинаю жаждать крови.

Предположение малайца было верно. Пегуанцы, пользуясь темнотой, без шума последовали за ними и окружили, решившись, без сомнения, жестоко наказать святотатцев и вернуть себе обратно священный меч Будды.

— Что нам делать? — спросил поляк.

— Сражаться, — отвечал капитан Джорджио.

— Огасаи! — обрадовался малаец. — Вы хорошо сказали, капитан. К оружию! Алла! Алла!

Тотчас же была организована защита. Вершину холма с севера и юга окружали совершенно гладкие утесы, на которые невозможно было взобраться, а с востока неприятель хотя и мог бы подойти, но подъем представлял такую крутизну, что несколько хороших стрелков способны были удержать целый отряд нападающих. Таким образом, наиболее доступной являлась западная сторона, но и здесь приходилось проходить через длинное ущелье, по обеим сторонам которого возвышались огромные утесы. Малайцы и белые собрались около этого ущелья, приготовив мину в тридцать килограммов пороху в небольшом гроте. Защита восточного склона была поручена всего лишь восьмерым.

— Смелей, друзья! — ободрял капитан. — Будьте спокойнее и бейте наверняка!

Буря мало-помалу стихала. Ветром разогнало облака, и показалась луна. Лишь на севере, около гор, еще сверкала молния и гремел гром.

Малайцам пришлось ждать не более десяти минут, когда на равнине раздались раскаты гонга. При блеске последней молнии они увидели пегуанское войско, вооруженное ружьями, мечами, пиками, щитами, ножами, приближающееся к их холму в сопровождении целой орды рахамов, фонгов и талапоинов.

— Готовьтесь! Идут! — крикнул капитан.

Малайцы и белые разместились между утесами и стали ждать нападения. Да и пора было!

Отряд в сто с лишком человек, поднявшись по склону горы, появился при входе в ущелье, готовясь ринуться в атаку.

— Смирно! — послышался крик капитана Джорджио. Гонги пробили сигнал стрелять.

Один, два, двадцать, сто, двести огоньков вспыхнули на равнине, расстилавшейся направо и налево. То были пегуанцы, открывшие адский огонь, чтобы выбить из укрепления оскорбителей святыни Швемадо.

Со всех сторон слышался свист пуль, отскакивавших от базальтовых утесов и падавших кругом вместе с обломками камней.

— Пли! — скомандовал Джорджио.

Весь холм точно вспыхнул, как кратер действующего вулкана. Из-за каждого утеса, из каждой трещины, из каждого отверстия изрыгались молнии, которые несли с собой смерть. Результат этого залпа оказался гибельным для пегуанцев, поднимавшихся без всяких предосторожностей. Послышались раздирающие душу вой, проклятия, стоны, потом наступающие бросились бежать. Несколько человек, смертельно раненных, попадали среди утесов и покатились вниз по склону.

Глубокое безмолвие последовало за выстрелами. Громадная равнина смолкла и потемнела, между тем как в камышах еще блестело оружие. Так прошло минут пять, потом снова послышались трескучие раскаты гонгов, сопровождаемые резкими звуками нескольких флейт.

— Все к ущелью! — заревел американец, подошедший к самому краю утесов.

Три или четыре сотни пегуанцев, сгруппировавшись у подножия холма, приготовились идти в атаку, бешено потрясая оружием. Во главе их шли рахамы с мечами в руках, ободряя своих воинов громкими криками и призывая Гадму.

Гонги раздались второй раз, и весь этот люд храбро кинулся в атаку, держа сабли в зубах.

— Пли! — скомандовал главарь пиратов.

— Пли! — повторил Лигуза.

Малайцы, столпившиеся перед ущельем, прячась за огромные утесы, прицелились и послали неприятелю целый град пуль.

Несколько человек упали, но другие продолжали подниматься, страшно крича, подстрекаемые рахамами, бесстрашно шедшими вперед на верную смерть.

— Стреляй, ребята! Бей их! — проревел предводитель пиратов.

Выстрелы быстро следовали один за другим. Малайцы с поразительным проворством заряжали свои ружья, сопровождая каждый выстрел дикими криками в адрес неприятеля. Несмотря на это, пегуанцы все лезли вверх, решившись скорее умереть, чем отступить. Через несколько минут они были уже у самого ущелья, где и остановились, чтобы зарядить свои ружья.

Один малаец, которому пуля угодила в лоб, упал как сраженный молнией; другой, державшийся верхом на высоком утесе, получивший заряд в грудь, полетел вниз, разбившись вдребезги; затем еще двое закачались и упали возле самого капитана Джорджио.

— Они нас одолеют! — кричал Корсан, подбегая к Лигузе. — Необходимо поджечь мину!

— Велите ее поджечь, — отвечал тот, заряжая свой карабин.

— Я сам пойду!

Американец, несмотря на адский огонь пегуанцев, побежал, перепрыгивая через утесы, потом бросился наземь и пополз к маленькому гроту, находившемуся посреди ущелья.

Джорджио во главе дюжины малайцев храбро двинулся навстречу пегуанцам с целью остановить их движение на несколько минут.

Вдруг среди грохота карабинов и аркебуз послышался голосамериканца, кричавший:

— Спасайтесь! Сейчас рванет!

— Отступай! — скомандовал капитан Джорджио.

Малайцы бегом бросились назад, сопровождаемые американцем, и скучились на противоположном склоне холма. В эту самую минуту пегуанцы ринулись в ущелье, испуская крики ярости.

Прошло несколько секунд, показавшиеся целым столетием нашим героям и малайцам, которые видели, как пегуанцы приближались к ним с устрашающей быстротой, бешено потрясая оружием.

Вдруг среди мрака ночи взвился столб пламени, и земля сотряслась на полмили кругом; затем последовал страшный взрыв, сопровождаемый воплями ужаса.

Утесы, потрескавшись, зашатались и покатились в ущелье, погребая под собой пегуанцев, в то время как сверху градом сыпались обломки скал и камни.

Лигуза бросился на вершину утеса и взглянул вниз. Испуганные пегуанцы бежали с холма.

— Вперед! — скомандовал он. — Стреляй! Бей их!

Минуту спустя малайцы и наши путешественники бегом спустились с холма, у подошвы которого встретились со вторым отрядом пегуанцев, бежавшим на помощь товарищам.

Столкновение было жестоким. Малайцы, опьяневшие от запаха крови и пороха, бешено сражались с пегуанцами. Капитан, окруженный своими друзьями, шел во главе отряда и указывал дорогу.

Стычка продолжалась недолго, пегуанцы, уже обескураженные первыми неудачами и не имея хороших предводителей, после попытки преградить дорогу бросились бежать, оставив многих из своих на поле битвы. Капитан, видя свободный проход, бросился вперед с криком:

— Все за мной! Отступай!