Путь к рассвету - Дэвид Питер. Страница 21

- Нас просто волнует общее благополучие нашего мира, Ваше Величество, - возразил Тиканэ.

- Ваше собственное благополучие, вы это хотели сказать. Что посеешь, то и пожнешь.

Они в недоумении переглянулись.

- Мы не фермеры, Ваше Величество, - констатировал Арлинеас.

Я покачал головой.

- Это не важно. Я и не рассчитывал, что вы поймете меня. Но, - продолжил я с новой силой, - у меня в запасе есть иной пример, который может оказаться более доступным для ваших умов. Эта история связана с Ворлоном…

- С Ворлоном? - мои посетители вновь переглянулись. У большинства из них никогда не было возможности лично взглянуть на Ворлона, даже облаченного в скафандр. Мне, конечно, довелось провести много времени в присутствии Ворлона в скафандре… Но я был на Вавилоне 5 и в тот памятный многим день, когда Кош Наранек, посол Ворлона, покинул скафандр (8). Другие рассказывали о том, что узрели крылатое существо, а я…

Я не увидел ничего.

Вообще-то, не совсем так. Я увидел… свет. Ослепительно яркий свет. Но этот свет не принял никакой определенной формы, оставаясь расплывчатым и неопределенным. На секунду мне показалось, что я заметил некий намек, смутные очертания, но не более того.

Иногда я думаю, уж не было ли видение, которое созерцали все остальные, просто результатом массового гипноза… Или же я просто не заслужил чести лицезреть его.

- Да. С Ворлоном, - подтвердил я. - Понимаете ли, со мной лично он об этом не разговаривал, но другие слышали его слова. А сказанное, если оно действительно важно, имеет обыкновение передаваться из уст в уста. Так вот, Ворлон сказал однажды: «Буря уже началась. Пушинкам уже слишком поздно голосовать.» (9) Теперь вы все поняли, господа?

Постепенно, один за другим, они начали кивать в подтверждение. Теперь они поняли, даже слишком хорошо поняли. И им совсем не понравилось то, что они поняли.

- Значит… вы не сделаете ничего? - резюмировал Тиканэ. - Вы и дальше будете позволять Дурле делать все, что тот пожелает?

- Разве вы ничего не слышали? - резко спросил я. - Он действует теперь, располагая той властью, которую вы вручили ему. Но он перерос вас. Для него вы теперь просто некие двуногие пресмыкающиеся. А он больше не смотрит на землю. Он взирает на звезды, которые ему предстоит завоевать, и за ним теперь стоят военные. И народ восхищается им… Им и его министрами духовности, образования и информации. Вы, у которых есть все, не можете понять, сколь много значат для тех, у кого нет ничего, такие простые блага, как работа и строительство будущего, сулящего им завоевания. Поскольку у них нет ничего, им представляется очень привлекательной перспектива отобрать у других все, чем те владеют. Вы не в силах выстоять против них, и потому я не могу советовать вам пытаться поступить подобным образом.

- Тогда что вы нам посоветуете, Ваше Величество? - не унимался Арлинеас.

Я тяжело вздохнул и приложил руку ко лбу.

- Я советую вам уйти. У меня слишком сильно разболелась голова, и я хочу побыть один.

Нельзя сказать, что этот мой совет понравился им. Совсем наоборот. Но моих личных охранников совсем не заботили чувства благородных лордов, и они выпроводили их из покоев. Последним из этой благородной компании удалился Исон, и я чувствовал на себе его недоброжелательный взгляд даже после того, как он покинул зал.

- Оставьте меня, - велел я гвардейцам. Они с поклоном подчинились, и двери закрылись за ними. Двери моей тюрьмы.

Я поднялся с трона и медленно пересек зал. В последние дни каждое движение давалось мне с трудом и болью. В прошлом мои страдания можно было по крайней мере оправдать тем, что они представляли собой расплату за то, что сделалось с моей душой; но теперь болела не душа. Болели суставы. Как прозаично!

Я стоял на балконе, грузно облокотившись на перила. И смотрел вдаль… И вдруг заметил нечто совершенно неожиданное. Там, пересекая луг, шагали куда-то рука об руку Вир и Сенна. Я волновался, куда же исчез Вир, и послал за ним Сенну, и вот вам результат. Они идут куда-то, болтают друг с другом, как старые друзья… или больше, чем друзья?

Мои размышления были прерваны, поскольку краем глаза я заметил другую сцену. На другом балконе, справа от меня и этажом выше. Я хорошо знал, что это за балкон; там находилась резиденция Дурлы. То, что он выбрал себе апартаменты, расположенные выше моих, я думаю, неслучайно. Это было некое довольно откровенное послание от него ко мне.

Но на балкон вышел не Дурла. На балкон вышла Мэриэл, и выглядела она, мягко говоря, ужасно: вся в бинтах, должно быть, расшиблась, упав где-нибудь. Впрочем, мне не удалось достаточно хорошо разглядеть ее, поскольку, заметив меня на балконе, Мэриэл сразу же поспешно ретировалась в свои покои.

Пострадать от собственной неуклюжести - это совсем на нее не похоже. Впрочем, возраст сказывается на каждом из нас, насколько я понимаю.

- И что ты скажешь об этом?

Шив’кала. Как всегда, я не слышал, как он появился. Даже после всех этих долгих лет нашего… «партнерства»… я по-прежнему не имел ни малейшего представления, каким образом ему удается так незаметно возникать и исчезать. Я очень много размышлял на эту тему, изучил дюйм за дюймом все стены, возле которых он обычно появлялся, пытаясь отыскать тайные ходы или что-нибудь еще в этом роде. Если они и существовали, заметить их я так и не смог.

- О чем? О них? - указал я на Вира и Сенну, превратившихся теперь уже в крохотные пятнышки в отдалении. - Как мило с вашей стороны интересоваться моим мнением.

- С моей стороны это не интерес, Лондо. Это беспокойство.

Я развернулся и глянул в лицо чудовищу, которого я ненавидел, как никого другого. Не говоря уже о всем остальном, меня раздражала неизменность его внешности. Мое лицо, моя стать безжалостно отражали на себе перенесенные мною тяготы каждого дня, каждой минуты моей жизни. Шив’кала, со своей стороны, оставался всегда в точности таким, каким он был при первой нашей встрече.

- Ты сказал «с моей стороны», а не «с нашей стороны»? Я полагал, что ты всегда говоришь от имени всей Общности Дракхов.

- Ты так и не научился понимать меня, Лондо, - сказал Шив’кала. - Можешь верить мне, можешь нет, но у тебя никогда не было лучшего друга и защитника, чем я.

- Если тебе все равно, то я предпочту выбрать «нет».

Во взгляде Шив’калы, устремленном на меня, отразилось необычное чувство. С некоторой натяжкой, я бы назвал его огорчением, которое доставляют родителям их блудные дети.

- Ты оказался не лучшим нашим слугой, Лондо.

- Я сожалею о своих упущениях.

- Нет, ты ни о чем не сожалеешь. Раз за разом ты устраиваешь какие-то мелкие бунты, и каждый раз очень не вовремя. То, что ты жив до сих пор, лишь результат моего долготерпения. К счастью, в последние годы ты стал более покладист.

Что-то в интонации, с которой была произнесена эта последняя фраза, привлекло мое внимание.

- Почему «к счастью»?

- Потому, - невозмутимо ответил Дракх, - что дело движется к завершению. И теперь крайне неудачное время, чтобы вновь начать… создавать проблемы.

Я усмехнулся.

- А вас не беспокоит, что говорить мне подобные вещи, значит вводить меня во искушение делать именно то, чего вы боитесь?

- Боимся? - похоже, подобная мысль позабавила Дракха. - Мы ничего не боимся, Лондо, а тебя и подавно. Но я посвятил тебе слишком много времени. Если окажется, что я потратил это время зря, меня это не порадует.

- Ну, конечно… - сказал я, придя, как мне показалось, к пониманию - Вас беспокоит, что я поддамся на их жалобы. Что я попытаюсь вмешаться в осуществление планов Дурлы, вашего Избранного.

- Любые твои «попытки» лишь попытками и останутся. Возможностей помешать нашим планам, Лондо, у тебя не больше…