Возвращение убийцы драконов - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 38

– Видать, путь предстоит нелегкий, – заметил Микки, кивая в сторону Джено.

– Я так не считаю, – отозвалась Диана. – По-моему, принц Гелдион – неплохой малый. Думаю, от превращения, происшедшего с королем, он хлебнул горя больше, чем кто-либо из вас.

Гэри иронически усмехнулся. Дианы не было рядом с ним в тех двух его странствиях по Волшебноземью. Она не видела суженных от злобы глаз Гелдиона, и беспощадный принц не гнался за ней целыми днями. Ей не довелось присутствовать при нападении Гелдиона на ополчение из Бремара и Дрохита на восточных полях, она не знала о его неудавшейся попытке казнить барона Пвилла. Даже если Диана была совершенно права и Керидвен подменила короля Киннемора хаггом, действия принца Гелдиона в течение последних нескольких месяцев явно заслуживали упрека, а его объяснения в духе послушного папенькиного сыночка выглядели в лучшем случае слабыми.

– Ты не настолько хорошо знаешь Гелдиона, как тебе кажется, – сказал жене Гэри.

– И Джено тоже, – со вздохом покорности судьбе добавил Микки. – Говорю вам, путь предстоит нелегкий.

На самом же деле и Гэри, и Микки были удивлены, до чего спокойно, без приключений, прошли последующие пять дней. Из-за слухов о войне дороги были пусты, да и в любом случае не многие решались проезжать куда бы то ни было в опасной близости от Крахги. Кэлси и Гелдион все время разговаривали. Гэри искренне поражался тому, что, обычно твердый в своих суждениях, эльф действительно смог простить принца, учитывая недавнее опустошение, произведенное в священных лесах Тир-на-н'Ог. Но когда Диана и Микки предложили Гэри взглянуть на это по-иному, то его изумление сменилось одобрением.

– Кэлси думает о будущем, – объяснила мужу Диана. – В том, что случилось в Тир-на-н'Ог, Гелдион не виноват. Но принцу придется очень многое сделать теперь, что бы ни случилось.

– Вот-вот, – согласился Микки. – Кэлси отмел то, что было в прошлом: откуда Гелдион мог узнать, что его отец – вовсе не его отец?

– Не знаю, заслуживает ли он того, чтобы ему дать еще один шанс, – упрямо не соглашался Леджер. – Сам помнишь погоню по болоту.

– Я ее помню куда лучше, чем ты, – так, словно это было вчера, сказал Микки, осторожно напоминая, что, по понятиям Гэри, эти события происходили несколько лет назад, в то время как в Волшебноземье прошло лишь несколько недель. – Но сейчас опасные времена, парень, и мы с Кэлси не из тех, кто отталкивает руку помощи.

– Кажется, даже Джено стал лучше держать себя с принцем, – отметила Диана.

– Уже два дня как не плюется на его сапоги! – с надеждой добавил Микки. – И на этот раз я хочу верить словам дворфа, что он свалил принца в горячую золу по чистой случайности.

Гэри не стал открыто возражать, но его недоверчивый взгляд сказал Микки, что он явно сомневается в подобных заявлениях Джено. Тем не менее Гэри был вынужден признать, что дела шли лучше, чем ожидалось, когда они покидали Кавтангл. Гелдион не делал ничего такого, что могло бы вызвать подозрение. Более того, принц, вопреки обыкновению, прощал Джено нападки исподтишка и простил его даже тогда, когда отряхивал тлеющие угли со своего обожженного зада.

– На долю принца Гелдиона выпала самая большая потеря, – убежденно сказала Диана.

– Джено мог потерять свой дом, – возразил Гэри. – И своих близких.

– Но не свое сердце, – ответила Диана.

Гэри признал логику ее рассуждений. Все случившееся, начиная с похода Кэлси, чтобы восстановить копье Донигартена, должно было доставлять принцу немало страданий. В тех прошлых своих поступках он следовал воле отца и короля – так Гелдион думал, хотя в глубине души и считал такой ход событий безнравственным.

Он был обманом втянут в несправедливую войну, а для человека чести (если принц действительно таковым являлся) подобное могло нанести более болезненную рану, чем любой удар меча.

Хотя им еще предстояло ехать полдня, вдали показались Крахги: сбегавшие вниз горы, одни из которых были покрыты облаками, другие сияли на солнце зеленью. Гэри смотрел на них, и его вновь охватили противоречивые чувства, какие пробуждало в нем это место, чувство будоражащей таинственности и одновременно – чувство леденящего ужаса. В основном Гэри вспоминал всепроникающую меланхолию, сонный ландшафт, который мог усыпить бдительность человека относительно совершенно реальных опасностей этого края.

С трудом путешественники уговаривали лошадей миновать первые несколько утесов. Джено хотел оставить их. Он неоднократно предлагал оставить животных пастись в рощице и на обратном пути забрать их, но Кэлси и слышать не хотел о подобном. Дикий волосатый хагг не полезет сюда из Крахги, зато горные волки полезут, и еще как: эти твари отличались особым пристрастием к конине.

Тем не менее расстояние примерно в двести ярдов от равнины до первых холмов, окаймлявших западную границу Крахги, путешественники не ехали, а шли пешком, ведя за собой своих испуганных и взмыленных коней. День быстро клонился к вечеру, поэтому Кэлси решил отправиться к склону холма, не слишком высокого, но и не низкого. До него было около тысячи футов по густой и влажной траве.

Подул холодный ветер, забиравшийся под плащи. Кэлси настоял, чтобы костер не разводили, и возражений не последовало. Эльф сложил хворост в центре лагеря, поместив рядом склянку с ламповым маслом, кремень и кресало – на всякий случай. Диана больше других была разочарована выбором такого места для ночлега. Она удивлялась: если нельзя развести костер, почему они не поискали какую-нибудь защищенную ложбинку или, может быть, пещеру, чтобы провести там холодную ночь?

– Это из-за горных волков, – объяснил ей Гэрн, обнимая жену, чтобы защитить от холода. – Их передние лапы длиннее задних, поэтому они не слишком хорошо лазят по горам. Если им не удается добраться до своей добычи, они, как правило, не нападают.

– Нападут, – поспешил заверить Джено и тут же бросил сердитый взгляд на Кэлси, остававшегося безучастным, – если почуют запах наших лошадей.

Услышав это, эльф обернулся и посмотрел прямо на Джено.

– Но обычно их глаза обращены вниз, а не вверх, – пошел на попятную дворф, видя нахмуренный взгляд Кэлси.

Джено был раздражен до предела, но понимал: если войны не избежать, лучшим его союзником скорее всего станет Кэлси, и потому незачем открыто спорить с эльфом на эту тему.

– Давайте надеяться, что эта ночь будет единственной нашей ночью в Крахги, – сказал Гелдион, и даже Джено искренне кивнул, а принц продолжил, обращаясь к Микки: – Кэлси сказал, что ты займешься выманиванием хагга.

– Чем я уже и занимаюсь, – объяснил лепрекон. – Как только мы разбили лагерь, я навел кое-какие чары на холм. Если эта бестия находится где-то вблизи западного склона, мы, наверное, сегодня вечером или завтра его увидим.

– До сих пор не понимаю, как мы можем поймать эту тварь? – проворчал Джено.

– Если хагг – это Киннемор… – начал Кэлси.

– Хагг – это и есть Киннемор, – быстро поправила Диана. – И он будет усмирен при виде своего сына.

Судя по виду Джено, это его не убеждало. Он подобрал большой камень и впился в него зубами. Однако лицо дворфа стало еще мрачнее, и оставшийся кусок камня он отшвырнул прочь.

Ни Леджер, ни Кэлси, ни даже Микки не выглядели уверенными. Гэри помнил странный крик этого существа – душераздирающий вопль, который пробирал до мозга костей и вызывал дрожь в коленях. А Микки неоднократно упоминал, что его трюки мало действуют на привычки дикого волосатого хагга. Только Гелдион соглашался с доводами Дианы, да Гэри, остро ощущавший потерю своего отца, с пониманием относился к принцу.

Так они провели эту ночь, съежившись на ветру, сидя кружком, словно в центре были свет и тепло костра. Неподалеку тревожно ржали лошади, ударяли копытами и натыкались друг на друга всякий раз, когда тишину ночного воздуха прорезал отчаянный вой горного волка.

Но в основном было тихо и холодно, и это состояние убаюкало Гэри.

Леджер ощутил легкое постукивание по лицу и открыл сонные глаза. Рядом лежала Диана, и ее дыхание было ровным. Она спала, и, значит, он тоже уснул. Еще не совсем проснувшемуся Гэри понадобилось некоторое время, чтобы понять, что начался дождь, несильный, но с крупными каплями.