На войне как на войне - Самаров Сергей Васильевич. Страница 45

Джипы двигались на высокой скорости в облаках пыли. А навстречу им по своей стороне дороги ехал грейдер. Большой и мощный, с поднятым тяжелым стальным ножом. Из торопящихся джипов трудно разобрать скорость движения идущего навстречу грейдера. Более того, за счет своих гигантских размеров грейдер всегда выглядит ползущей черепахой. И только на расстоянии каких-то десяти метров грейдер вдруг резко взял влево. Джипам проскочить десять метров — вопрос секунды.

Водитель переднего не успел среагировать. Машина ударилась в мощный нож грейдера и сразу была смята и перевернута. А второй джип врезался в первый. Водитель второго как-то сумел включить заднюю передачу, но было уже поздно. Рядом из облаков пыли вынырнули загорелые дорожные рабочие в оранжевых жилетах. Я специально заставил ребят загорать целую неделю прямо в этих жилетах и не снимая брюк. Чтобы имели соответствующий вид. В руках у рабочих были автоматы. Стрельба длилась недолго...

Таманец тогда пришел в восторг. Оценил. Но как-то он оценит мои нынешние намерения? Ведь я предупреждал его, что с удовольствием приму «заказ» хоть на него, хоть на Труповоза. Интересно, воспринял ли он мои слова также серьезно, как я их говорил?

Генерал Легкоступов прилетел в Москву ночью. Самолет приземлился на военном аэродроме в Жуковском, и почему-то не пришла встречающая машина из управления, хотя Геннадий Рудольфович и заказывал ее еще до собственного вылета.

Десять минут ушло на попытку дозвониться дежурному по управлению. Тот равнодушно сообщил, что машина давно вышла. Уже больше часа, как должна быть на месте. Рекомендовал подождать.

Генерал не побрезговал бы добраться до Москвы и автобусом, но по ночам автобусы не ходят. Так и пришлось бы сидеть до утра, если бы за одним из пилотов не приехала на собственной машине жена. Легкоступов всегда считал, что женщина за рулем — потенциальный преступник, ежеминутно угрожающий жизни не только своей и пассажиров своей машины, но и каждой единице встречного и попутного транспорта. Женщина за рулем — то же самое, что курица на дороге. Так часто он сам говорил, если видел на дороге машину, ведомую представительницей слабого пола. И очень не любил, когда за руль садилась его собственная жена. Но на сей раз доверить свою жизнь женщине он был вынужден. Время в отличие от самого генерала не обладает терпением.

Генерала поместили в «жигуленок» четвертым пассажиром на заднее сиденье. Было тесно, все в машине, включая водителя, курили, и это раздражало еще больше, чем отсутствие служебного транспорта. Но генерал стоически переносил неудобства и не показывал перед посторонними свое настроение.

Управленческую машину они встретили уже на подъезде к Москве. Водитель ковырялся в двигателе и почти целиком забрался под капот. Белая «Волга» стояла под фонарем, и потому Геннадий Рудольфович сумел рассмотреть номер. Но не попросил женщину остановиться. Его обещали доставить прямо до управления, где должны дожидаться начальника отдела офицеры оперативной группы, задействованные в операции.

Ночная Москва в часы, близкие к рассвету, поражала пустотой улиц и тишиной. Привыкшему к дневному оживлению человеку она казалась неестественной и плохо узнаваемой. Геннадий Рудольфович даже поймал себя на ощущении, будто вернулся в родной город после долгой разлуки. И не совсем узнает его!

— Где высадить? — спросила женщина за рулем.

— К следующему подъезду, пожалуйста.

Его подвезли прямо к подъезду. Левая дверца, рядом с которой сидел генерал, не открывалась, и пассажирам пришлось выйти, чтобы высадить Легкоступова. После неудобного сидения в тесноте затекли ноги, и на асфальте походка стала неуверенной.

— Спасибо, — поблагодарил он и захлопнул дверцу, когда пассажиры вернулись на свои места. — Я ваш должник. Что надо будет, обращайтесь...

Эта значительная фраза сама по себе ничего не значила. Летчики знают только, что везли вместе с грузом генерала ФСБ, но он представился им лишь по имени-отчеству, не назвав даже фамилию. И уж конечно, не оставил никому телефонного номера. Но фразу произнес, и вроде как расплатился за то, что его подвезли.

Машина тронулась, а он направился к подъезду.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — сказал дежурный, не приподнимаясь из-за столика. Приподнимается дежурный только при докладе директору или его заместителям. В ФСБ не слишком уважают армейские уставы, хотя и носят военную форму. — Вас ждут в отделе.

— Я знаю, — проворчал Легкоступов. — Машина, которую вы за мной послали, сломалась в дороге. Водитель ремонтирует. Сразу на выезде из Москвы. Если долго не будет, пошлите аварийную машину.

— Он только что звонил. Я уже послал.

Генерал прошел сначала в свой кабинет. Включил свет и задернул шторы. Провел пальцами по поверхности стола. За непродолжительное время его отсутствия набрался приличный слой пыли. Вытереть некому было...

Он сам почувствовал свое раздражение и понял, что начинает ко всему придираться. Жена в этот момент, уловив его настроение, сразу включила бы компьютер и стала бы смотреть транзитные аспекты — очень она увлекается астрологией. И обязательно нашла бы объяснение. Сам генерал плохо разбирался в тригонах, квадратурах, биквинтилях и соединениях планет, но астрологии верил, потому что не раз имел возможность убедиться в точности данных. Но применять астрологические выкладки на практике не доводилось. Если дело того требует, то следует действовать, невзирая на обстоятельства. А часто — и вопреки им. Практика учит, что иногда ситуацию следует просто ломать, чтобы повернуть обстоятельства к себе лицом и использовать их с пользой для дела. Такие методы не всегда одобряются, как, например, в настоящей операции, но приносят конкретный результат. А это главное, потому что победителей не судят. А вот с побежденных спрашивают строго.

Легкоступов взял трубку и набрал номер своего отдела. Еще перед отлетом он по телефону дал задания офицерам. И сейчас хотел узнать результаты работы. Ответили сразу.

— С приездом, товарищ генерал.

— Все на месте?