На войне как на войне - Самаров Сергей Васильевич. Страница 66

— Это я, — сказал он, когда трубку взяла старшая дочь. — Маму позови.

Жена приучена звонить генералу на работу только в исключительных случаях. Боится помешать. Сейчас случай исключительный, но она не позвонила. Решила, должно быть, что офицеры оперативной группы сами все расскажут.

— Да, слушаю... — через несколько секунд сказала жена. — Как там ваши?

— Плохо наши. Показали себя плохо. Не сумели операцию провести. Как Вика?

— Плачет.

— Успокой ее. Помягче. Вам все объяснили?

— В общих чертах.

— Хорошо. Ты приедешь вечером?

— Мы все приедем. Страшно после этого здесь одним оставаться.

— Бояться, я думаю, вам нечего. Но на первое время лучше приехать. Я пришлю машину.

— Мы на своей.

— Пусть вас сопровождают.

Геннадий Рудольфович сам не понял, зачем сказал про сопровождение. Но хотелось создать впечатление серьезности дела и сложности обстановки. Он не верил, что семье может нечто грозить. Однако такое поведение отца заставит дочерей задуматься и как-то, возможно, повлияет на Вику. Может быть, успокоит.

В дверь постучали.

— Войдите, — крикнул генерал и добавил, уже обращаясь к жене: — Лучше дождитесь машины. Когда она выйдет, я позвоню.

Вошел Соломин с трубкой радиотелефона в руке.

— Садись, докладывай.

Соломин, оценивая ситуацию и сложившиеся в ней трудности, покачал головой.

— Чуть не упустили Пулатова. Он помотался по Электростали, все пытался «хвосты» скинуть. Очень желает встретиться с Ангеловым тет-а-тет. Мы его плотно «вели». Он сел в электричку, поехал в противоположную от Москвы сторону. Билет до Петушков взял. На следующей же станции в последний момент сумел выскочить из поезда. Дверь перед отправлением придержал и выскочил. Мы его ждали со следующей электричкой в обратную сторону, думали, он в Москву пожалует. Хорошо хоть, сообразили автомобильную дорогу блокировать. И засекли его. Он на попутке двинулся. Сейчас должен приближаться к Москве. — Майор поднял зажатую в руке трубку, показывая, что держит дело на контроле и ждет сообщения.

— Докладывай почаще. Чтобы я в курсе дела был. Что с семьей Пулатова?

— Нашли. Они теперь в Уфе живут. Жена работает. Дочь в институте учится. На каникулы отправилась в туристический конный маршрут по горной Башкирии.

— Маршрут определили?

— Сегодня должны все узнать. Сообщат из местного управления. Там у меня однокашник по академии, деловой парень.

— Хорошо. Иди. Не выпускай Пулатова... Он — завтрашний день, а сегодня нам нужен Ангелов. Очень нужно Ангелова на Волгу отправить. Только тогда он будет полностью наш...

— Садись быстрее...

Таня открыла дверцу. Лицо серьезное.

— Что-то случилось?

— Мне показалось, что нас «ведут». Но или я оторвалась, или просто совпадение.

— Этого нам не хватало...

В совпадения я предпочитаю не верить. Особенно в такой ответственный момент.

— Будем проверять...

Мы проколесили полчаса по тем же улицам, где проезжали и раньше. Никого заметить не смогли.

— Должно быть, показалось... — Таня не утратила мрачности. Это хорошо. Мрачность и подозрительность лучше благодушия в ситуации, подобной нашей.

— Ладно. Продолжаем работать... В это время зазвонил ее сотовик.

— Алло. Слушаю. Да, здравствуйте... Да-да... А, это вы были... Я вас заметила. Да. Это мой друг. Нет. Это вас не касается... Хорошо. Я позвоню.

Она убрала трубку и посмотрела на меня совсем грозовой тучей. Даже брови на ее лице словно срослись в одну линию.

— Это мне окончательно не нравится.

— Кто это?

— Наш куратор. Не знаю, какой у вас, но наш везде старается сунуться. Назойливый старикан с хроническим насморком. И запах от него противный. Если по ветру, то я за четыре метра его по запаху в толпе учую.

— Что он хочет?

— Говорит, увидел мою машину. Заметил, что я странные маневры выполняю. Хотел подъехать, потом понял, что я кого-то жду. Это правильно. Их машина исчезла как раз перед твоим появлением.

— Черт! — психанул я. — Только Службы нам здесь и не хватало. И без того полный набор. И уголовники, и базарная мафия, и фээсбэшники, теперь еще и наши влезли. Зачем?

— Ты не знаешь?

— Не знаю.

— Я — тем более... Но случайность я пока исключаю. До полного выяснения.

— Что предлагаешь?

— Продолжать работать.

— Может быть, я буду действовать один? Меня ваш куратор не знает.

— Нет. Если они прилипли, то это только по поводу тебя. И они не суетятся, пока ты со мной. Заметят меня одну, сразу полностью на тебя переключатся.

— В этом есть сермяжная правда. Значит?..

— Значит, продолжаем работать.

Я назвал улицу, куда предстояло ехать.

— Кто там? — поинтересовалась Таня.

— Есть один человек, он никакого отношения к моим делам не имеет. Просто я оказал ему некогда серьезную услугу, теперь он оказывает мне услуги. Я еще в прошлый приезд «дипломат» у него оставил. Стандартный. Надо забрать.

Через десять минут я махнул рукой:

— Останови здесь.

Достал трубку сотовика и позвонил. Валерий Дмитриевич трубку взял не сразу, ему нелегко до аппарата добраться. Я назвал себя по имени-отчеству, сообщил, что сейчас забегу. Он обрадовался и сказал, что ждет меня. Дверь открыта. Я не боялся, что не застану Валерия Дмитриевича дома. Куда может исчезнуть из своей квартиры человек, передвигающийся из комнаты в комнату в инвалидной коляске? Со сломанным позвоночником не попутешествуешь. А в наше время даже в санаторий не поедешь, если живешь на мизерную пенсию и на небольшую зарплату жены. Сын Михаил пока помогать не в состоянии. Студент. Учится в другом городе. Наоборот, ему стараются выкроить и отослать какие-то крохи, чтобы поддержать и помочь. Именно тот студент, который прятался две недели в моей квартире, когда его собирались убить, — о нем я Труповозу и Таманцу рассказывал. Мне предлагали убрать парня. Но я таких не убиваю. У меня строго ограниченный контингент клиентов. До самого суда Миша прятался. Трижды я сопровождал его на допросы к следователю — страховал. Однажды пришлось применить силу, чтобы сбить со следа «хвост». Миша в суде выступил, не побоялся. С характером паренек.