Суд над Танталусом - Сапарин Виктор Степанович. Страница 31

— А ведь это пузыри, — спохватился Варгаш. — Почва, мать сыра земля, перенасыщенная водой, нахватавшаяся воздуха, изъявляет свое удовольствие.

— Не это ли имел в виду Лоо? Он, наверное, знал, что дождь скоро кончится.

— Патрульным приготовиться к выходу! — раздался голос из репродуктора.

— Пошли, — сказал Варгаш. — Нам в патруль.

— И-дем, — произнес Лоо.

— Ого, он хочет с нами. Возьмем его?

— Ну что ж, не в первый раз.

— Сто восьмой луч, сектор шестнадцатый, — сказал Варгаш. — Сплошной лес. — Он ткнул пальцем в карту.

— В лесу они вряд ли прячутся. Коробов считает, что строение их тела более приспособлено к передвижению в воде.

Варгаш промолчал. На его жизни опровергалось столько гипотез, что он взял себе за правило не спешить с выводами. Тем более тут, на Венере.

Он повел вихрелет по сто восьмому лучу.

Внизу простерся широкий залив. Среди бутонов и полураспустившихся цветов гигантской лилии кое-где торчали маленькие головы тавтолонов, иногда из воды высовывалась спина животного, похожая на аэростат. Один тавтолон выбрался на сушу. Широкое книзу и сужающееся кверху тело напоминало отдаленно кувшин. Тавтолон водил по сторонам головой, неправдоподобно маленькой, качающейся на тонкой шее, как бутон на стебле. На вихрелет он не обратил никакого внимания, как, впрочем, и его собратья.

— Привыкли, — заметил Горин. — Как вы считаете, можно, их приручить?

— Томсон из Шестой экспедиции пытался. Тавтолон прокусил ему скафандр.

— Ну, одна попытка ни о чем не говорит. Представляете себе: стада многотонных красоток и наш Лоо на вибролете в качестве пастуха? Ведь рано или поздно придется переменить охотничий образ жизни и его сородичам.

— Надо сначала найти их.

Скоро кончилось озеро с плоскими берегами и окружающими его болотистыми равнинами. Внизу потянулся густой, непроходимый лес.

— Венерианская тайга, — Горин не спускал глаз с макушек деревьев. — Как сплошная ткань.

— Вот наша метка, — сказал Варгаш и показал на длинную розовую полосу в сизо-лиловой чаще. За розовой меткой шел все тот же лес, только, пожалуй, еще более густой.

— Собственно, такие участки можно бы и не осматривать, — заметил Горин. — Не представляю существа, которое могло бы здесь пройти.

Но тут Лоо схватил его за руку и показал вниз.

— Коу, — произнес он возбужденно.

— Коу — значит люди, — встрепенулся Горин.

Варгаш развернул машину.

— Не вижу, — признался Горин. — Может быть, Лоо почудилось?

Варгаш опустил машину еще ниже. Теперь она шла над самыми колючими верхушками.

В чаще появился небольшой просвет. Здесь рухнул растительный гигант и образовал брешь, которую тайга не успела затянуть.

— Коу, — повторил Лоо и показал вниз.

— Подежурим над этой полянкой, — сказал Варгаш. — Включите бинокль!

Тридцатикратный бинокль отбросил на экран отображение близкой, словно отстоящей на вытянутую руку, поверхности планеты. На мягкой почве, усыпанной пожелтевшими колючками и шипами, отпечатался след, напоминающий ступню человека.

— След ребенка!

— Коу, — настойчиво повторил Лоо. — Коу-бу!

— Бу — значит лес. Лесные люди? Он не первый раз произносит эти слова. Может быть, это пигмеи?

След не напоминал широкую ступню Лоо. Взамен растопыренных веером пальцев с перепонками между ними на почве отпечаталась маленькая узкая ступня с прямыми, почти параллельными пальцами. Только один палец торчал резко вбок.

— Возьмите на себя управление, — сказал Варгаш. — А я спущусь. — Он откинул люк в полу и дернул ручку. На тонком, едва различимом глазом тросе сиденье пошло вниз.

— Тут много следов! — послышался его голос в телефон. — И все маленькие.

Некоторое время слышались звуки возни.

— Послушайте, Горин, — снова закричал Варгаш, — я поймал одну за хвост! Не знаю, то это или нет. Тащу, но боюсь, что хвост оторвется.

Варгаш возился довольно долго, потом крикнул:

— Спустите мне что-нибудь, чтобы усыпить ее! Это определенно зверь, и церемониться тут нечего.

Горин спустил по тросу снотворное.

— Чуть не укусила пульверизатор, — незамедлительно сообщил Варгаш. — Но зато хлебнула изрядную дозу. Кажется, готова. Можете тащить.

Горин включил механизм, втягивающий трос. Варгаш держал на коленях странное существо ярко-голубого цвета: лохматое, с голыми черными коленками и локтями, с ушастой головой, черным личиком и голым хвостом с ярким красным помпоном на конце.

Варгаш положил добычу на пол и захлопнул люк.

— Коу, — объяснил Лоо. — Бу.

В тоне его голоса чувствовалось презрение.

— Ветвь, не получившая развития, — сказал Горин. — Чего-то ей не хватало.

— Умения уверенно ходить на задних ногах.

— Ну, в здешней чаще и на четвереньках не пролезешь. Видите, она ползала на коленках и на локтях.

— Могла бы лазать по ветвям.

— А колючки? Ведь это не лес, а проволочное заграждение.

Варгаш вдруг рассмеялся.

— Лоо мог сколько угодно повторять нам свои «коу» и «бу», а мы так и не узнали бы, что он имеет в виду, если бы не поймали эту венерианскую «недообезьяну».

— Да, это маленькое чучело уничтожило целую научную гипотезу. Я полагаю, что версия о лесном племени разумных существ отныне провалилась.

— Не спешите с выводами. Конец сектора. Не возражаете против желтой?

Варгаш выпустил желтую несмываемую краску, а затем поменялся местами с Гориным. Лоо бросил жадный взгляд на клавиатуру управления.

— Ого, кажется, наш друг не прочь вести машину, — улыбнулся Варгаш.

— Вихрелет — опасно. На вибролете можно дать поупражняться. Как-нибудь я с ним займусь, — пообещал Горин. Он взглянул на «недообезьянку», неподвижную, словно набитую ватой.

— Как мы назовем ее?

— Да так и окрестим — Коу-бу. Будет по крайней мере название, взятое прямо с языка венерианцев.

— И неверное в своей основе. Никакой это не человек.

— Так же, как наш орангутанг. Ведь орангутанг тоже значит «лесной человек».

…Вихрелет сел у ворот с тройными шторными дверями. Загнав машину в ангар, разведчики направились к входному тамбуру.

Лоо, подставляя тело под мощные световые струи, тихо урчал. Ему нравилась противомикробная обработка.

— Начинаю думать, что медаль Гаусса вам присуждена по чистой ошибке, — заметил Гарги. — Оказывается, вы не умеете считать до двадцати.

Мяч перестал прыгать под куполом спортивного зала.

— Во всем виноваты счетные машины, — объяснил Сун-лин. — Люди скоро забудут, сколько будет дважды два.

— А я утверждаю, что счет был девятнадцать-семнадцать! — запальчиво возразил Нгарроба.

— Ошибка совершена в начале нашего века, — вмешался Лыков. — Отмена судейства в спортивных играх — явно преждевременная мера. Разве можно доверять игрокам самим следить за своими промахами?

— Это сделали для развития чувства объективности, — улыбнулся Гарги. — Но эксперимент, как видите, провалился.

— Начальник! — взревел Нгарроба. — Вы здесь старший. Подтвердите, что я прав.

— Вас разыгрывают, — отмахнулся Коробов. Он работал на снарядах. — Неужели не понимаете? Им не интересно вас просто обыграть. Они хотят еще вывести вас из себя. Это же спорт!

— Обыграть? Меня? — удивился Нгарроба: — Команда, в которой я нахожусь, не проигрывает. Черт с ними, с очками! Начнем сначала.

Игроки стали по местам.

Прежде чем пробили первый мяч, на площадку выбежал Лоо. Вид его говорил, что он собирается принять участие в состязании. Он ничего не понял в происходившем споре, но решил, что Нгарроба нуждается в поддержке.

Нгарроба несколько озадаченно посмотрел на неожиданного союзника.

— Ладно, — сказал Горин. — Пусть играет. Я выйду.

Противная сторона точно подала мяч: он пролетел над самой сеткой, нацеленный в пустое место. Варгаш сделал бросок, словно кидался в воду. Он ухитрился наподдать мяч кончиками пальцев и тут же упал, как кошка, на руки. Нгарроба ждал, когда ему перешлют мяч для завершающего «мертвого» удара. Но тут раздался звук, похожий на выстрел: Лоо держал в руках то, что осталось от мяча.