Владычица озера - Сапковский Анджей. Страница 37

Она пустила лошадь шагом, потом, видя, что кобыла снова гордо подняла голову, пошла рысью вдоль ряда менгиров. Травы и вересковый кустарник доходили до стремян.

Довольно быстро она догнала Аваллак’ха и трех эльфов. Едва улыбающийся ведун вопросительно глянул на нее аквамариновыми глазами.

— Пожалуйста, Аваллак’х, — кашлянула она. — Скажи, что это была грустная шутка.

По его лицу пробежало подобие тени.

— Я не привык так шутить, — сказал он. — А если ты сочла сказанное шуткой, то позволю себе повторить еще раз со всей серьезностью: мы хотим иметь от тебя ребенка, Ласточка, дщерь Лары Доррен. Лишь после этого мы позволим тебе уйти, вернуться в свой мир. Выбор, естественно, за тобой. Ручаюсь, сумасшедшая гонка помогла тебе принять решение. Каков будет твой ответ?

— Нет, — жестко ответила она. — Категорически и однозначно — нет. Я не согласна. И все тут.

— Что делать? — Он пожал плечами. — Признаться, я разочарован. Ну что ж, это твой выбор.

— Как можно вообще требовать подобное? — дерзко выкрикнула она. — Как ты вообще посмел? По какому праву?

Он спокойно смотрел на нее. Цири почувствовала на себе взгляды и остальных эльфов.

— Мне кажется, — сказал Аваллак’х, — историю твоего рода я изложил во всех подробностях. Мне казалось, ты понимаешь. Поэтому твои вопросы удивляют. Мы имеем право и можем требовать, Ласточка. Твой отец, Крегеннан, забрал у нас ребенка. Ты его нам вернешь. Возвратишь долг. Мне это представляется логичным и справедливым.

— Мой отец… Я не помню своего отца, но его звали Дани. Не Крегеннан. Я тебе уже сказала!

— А я уже ответил, что несколько смешных поколений людей не имеют для нас значения.

— Но я не хочу! — заорала Цири так, что кобыла заплясала под нею. — Не хочу, понятно тебе? Не хочуууу!!! Мне отвратительна сама мысль о том, что мне присадят какого-то дерьмового паразита, меня тошнит при одной мысли, что этот паразит будет во мне расти, что…

Она осеклась, видя лица эльфок. На двух рисовалось безбрежное изумление. На третьем — безбрежная ненависть. Аваллак’х многозначительно кашлянул.

— Проедем немного вперед, — холодно сказал он, — и поговорим с глазу на глаз. Твои взгляды, Ласточка, пожалуй, излишне радикальны, чтобы высказывать их при свидетелях.

Они долго ехали молча.

— Я сбегу от вас, — первой заговорила Цири. — Вы не удержите меня против моей воли. Я сбежала с острова Танедд, сбежала от жрецов и нильфгаардцев, убежала от Бонарта и Филина. Убегу и от вас. Я найду способ и против ваших чар.

— Я думал, — ответил он, помолчав, — тебе важнее друзья, Йеннифэр, Геральт.

— Ты об этом знаешь? — удивленно вздохнула она. — Ну да. Правда. Ведь ты — ведун! Поэтому обязан знать, что именно о них я и думаю. Там, в моем мире, они сейчас, в этот момент, в опасности. А вы намерены держать меня здесь… в тюрьме. По крайней мере девять месяцев. Сам же видишь, у меня нет выбора. Я понимаю, что вам важен ребенок, Старшая Кровь, но я не могу. Попросту не могу.

— Выбор, как я сказал, за тобой. Однако тебе следует знать кое-что. Было бы несправедливо это от тебя скрывать. Отсюда сбежать невозможно, Ласточка. Поэтому, если ты откажешься действовать с нами заодно, то останешься здесь навсегда. Своих друзей и свой мир ты никогда не увидишь.

— Наглый и отвратительный шантаж!

— Если же, — не отреагировал он на ее крик, — ты согласишься пойти нам навстречу, мы докажем тебе, что время не имеет значения.

— Не понимаю.

— Время здесь течет иначе, чем там. Если ты окажешь нам услугу, мы отблагодарим тебя. Сделаем так, что ты восполнишь время, которое потеряла здесь, среди нас. Среди Народа Ольх.

Она молчала, уставившись на черную гриву Кэльпи. «Надо тянуть, — подумала она. — Как говорил Весемир в Каэр Морхене: „Когда тебя собираются вешать, попроси стакан воды. Никогда не известно, что может произойти, пока его принесут“».

Одна из эльфок неожиданно вскрикнула и свистнула.

Конь Аваллак’ха заржал, забил копытами. Эльф успокоил его, что-то крикнул эльфкам. Цири увидела, как одна из них выхватила лук из висящей при седле кожаной петли, приподнялась в стременах, прикрыла рукой глаза.

— Сохраняй спокойствие, — сказал Аваллак’х.

Цири вздохнула.

В каких-нибудь двухстах шагах от них через заросли вереска галопом мчались единороги. Целый табун, голов тридцать, не меньше.

Цири уже видела единорогов, в основном на рассвете, они подходили порой к озеру у Башни Ласточки. Однако никогда не позволяли ей приблизиться. Исчезали, словно духи.

Табун вел огромный жеребец странной красноватой масти. Он вдруг остановился, пронзительно заржал, встал на дыбы. Совершенно невыполнимым для любого коня образом он танцевал на задних ногах, перебирая в воздухе передними.

Цири с изумлением отметила, что Аваллак’х и три эльфки тянут хором какую-то странную монотонную мелодию.

Кто ты?

Она тряхнула головой.

Кто ты? — снова прозвучал вопрос у нее в мозгу, забился в висках. Распев эльфов неожиданно повысился на тон. Рыжий единорог заржал, табун ответил тем же. Земля задрожала, когда они уносились.

Песнь Аваллак’ха и эльфок оборвалась. Цири увидела, как ведун украдкой отирает пот со лба. Эльф уголком глаза взглянул на нее, понял, что она заметила.

— Не все тут так ладно, как кажется, — сухо сказал он. — Не все.

— Вы боитесь единорогов? Но ведь они умные и мирные.

Он не ответил.

— Я слышала, — продолжала Цири, — что эльфы и единороги любят друг друга.

Он отвернулся.

— Считай, — холодно сказал он, — что ты была свидетельницей ссоры любовников.

Больше она вопросов не задавала. Ей хватало собственных неприятностей.

Вершины холмов были украшены кромлехами и дольменами. Они напоминали Цири тот камень из-под Элландера, у которого Йеннифэр учила ее магии. «Как давно это было, — подумала она. — Много веков тому назад».

Одна из эльфок крикнула снова. Цири посмотрела в ту сторону, куда она указала. Прежде чем успела сообразить, что ведомый рыжим жеребцом табун возвращается, крикнула вторая эльфка. Цири поднялась на стременах.

С противоположной стороны, из-за холма, вылетел другой табун. Ведущий его единорог был синеватый в яблоках.

Аваллак’х быстро проговорил несколько слов. Это и был тот труднопонимаемый Цири язык ellilon, но она поняла, тем более что эльфки как по команде схватились за луки. Аваллак’х повернулся лицом к Цири, и она почувствовала, как в голове у нее начинает шуметь. Это был шум подобный тому, какой издает приложенная к уху морская раковина.

Не сопротивляйся, — услышала она голос. — Я должен прыгнуть и перенести тебя в другое место. Тебе угрожает смертельная опасность.

Издалека до них донесся свист, протяжный крик. А мгновение спустя земля задрожала от подков.

Из-за холма появились всадники. Целый отряд.

На конях были попоны, на наездниках гребенчатые шлемы, за спинами развевались плащи, киноварно-малиновые, подобные отсвету пожара на небе, подсвеченном лучами заходящего солнца.

Свист, крик.

Наездники лавиной мчались на них.

Прежде чем они приблизились на полстае, единорогов уже не было. Они исчезли в степи, оставив за собой облако пыли.

Командир всадников, черноволосый эльф, сидел на гигантском как дракон караковом жеребце, покрытом, как и все лошади отряда, попоной, вышитой под драконью чешую, и вдобавок несущим на голове прямо-таки демонический рогатый букараньон. [28] Как и у остальных эльфов отряда, у черноволосого под киноварно-малиново-кармазинным плащом была кольчуга, изготовленная из колечек невероятно малого диаметра, благодаря чему она облегала тело мягко, словно шелковая ткань.

— Аваллак’х, — сказал он, приветствуя.

— Эредин.

— Ты мой должник за оказанную услугу. Расплатишься, когда я потребую.