В начале - Азимов Айзек. Страница 33

Библейские авторы никак не определили херувимов, ни разу не дали их описания. Эти существа упоминаются и в других местах Библии, и мы можем сказать о них с определенностью только одно: херувимы – это крылатые и, вероятно, очень страшные создания.

Возможно, херувимы символизируют стихии, и тогда их следует рассматривать как демонов бури. Первобытный человек трепетал перед бурей (впрочем, мы и сейчас боимся грозы) и склонен был рассматривать штормы как прямую деятельность свирепого и разъяренного божества. Ветер невидим и обладает сверхчеловеческой силой, а ведь и то и другое качество – это атрибуты бога.

«Дух божий», о котором говорится во втором стихе первой главы книги Бытие, – это тот же бог, который в образе ветра носится над водами хаоса. Если бог рассержен, то ветер, воплощающий его, превращается в яростную бурю.

Во Второй книге Царств (22:8– 16) гнев бога изображен в виде разгула стихий: землетрясения, извержения вулканов, ураганы. Одиннадцатый стих гласит: «И воссел на Херувимов, и полетел, и понесся на крыльях ветра».

134. Если херувимы – это демоны бури, тогда «пламенный меч обращающийся», скорее всего, молния.

135. Здесь подразумевается, что сад Едемский, или, как его иначе называют, «рай земной», существует и поныне, только он сокрыт от глаз и прячется за сплошной стеной грозовых облаков: любой, кто приблизится к раю, будет немедленно испепелен молнией.

Это свойственно многим древним мифологиям – изображать некую страну или остров, лежащие очень далеко, в совершенно неизвестном месте где все беды уже позади и где царит всеобщее блаженство. Таковы Елисейские поля у древних греков. Таков остров Авалон в цикле легенд о короле Артуре и рыцарях «Круглого стола».

В средние века роль подобного места взял на себя рай земной – очень легко было вообразить, что он по-прежнему существует в какой-нибудь дальней точке земного шара, о котором средневековые европейцы знали еще очень мало. Данте в своей «Божественной комедии» расположил рай на вершине горы Чистилища, а эту гору он поместил в точке на глобусе, диаметрально противоположной Иерусалиму. (На самом деле точка, диаметрально противоположная Иерусалиму, лежит в южной части Тихого океана, примерно в 800 милях к северо-востоку от северной оконечности Новой Зеландии.)

Теперь, когда Земля тщательно исследована, совершенно ясно, что никакого рая земного на ней нет. И все же те люди, кто никак не хочет расстаться с этой концепцией, вполне могут вообразить, что он тайно перенесен на другую планету, или на небеса, или даже, что он все-таки существует на Земле, но, благодаря стражникам-херувимам, невидим для человеческого глаза.

Глава 4.

136. В данном контексте «познал» – это библейское иносказание для обозначения полового сношения. Библия вообще полна иносказаний (вспомним титул «господь», употребляемый вместо имени Иеговы).

137. Имя Каин (по-еврейски – Кайин) означает «кузнец».

Расцвет кузнечного дела приходится на самые ранние периоды развития цивилизации. Украшения, орудия труда, оружие, используемое на охоте и во время военных действий, – повсюду были необходимы изделия из металла. Мужчины, умевшие его обрабатывать, пользовались всеобщим уважением. К ним относились как к искусным творцам. Быть кузнецом – заслужить имя кузнеца – считалось делом чести, потому и по сей день в англоязычных странах фамилия Смит («кузнец») является одной из самых распространенных. (И не только в англоязычных)

138. Можно предположить, что и в этом случае авторы Библии попытались найти какое-то «объяснение» имени Адамова первенца и, перебирая созвучные еврейские слова, совершенно случайно наткнулись на глагол «канах» (приобретать).

139. Этимология имени Авель (Хебель или Хевель по-еврейски) осталась непроясненной. Созвучное еврейское слово обозначает буквально «ничто», и обычно предполагают, что это прямой намек на краткость Авелевой жизни. По другой версии, имя происходит от аккадского «аплу» (сын).

140. Этот пассаж вызывает законное недоумение у внимательного читателя Библии. Что еще за «пастырь овец» – ведь людям, как пока следовало из библейского текста, дозволено было питаться только растительной пищей? Впрочем, сколько бы вопросов ни возникало, ответ всегда найдется; в данном случае ответ, вероятнее всего, будет таков: Авель пас овец, чтобы стричь шерсть, необходимую для изготовления одежды. Не более того… Однако если принять эту версию, то она никак не соотносится с данными, которые дает нам история: хорошо известно, что ранние скотоводы питались мясом домашних животных, не говоря обо всех других формах использования их в домашнем хозяйстве.

141. На первых порах земледелие и скотоводство мирно сосуществовали друг с другом. Но «воспроизводство» растений более обильно, чем животных (простой «выход калорий» с единицы площади почвы больше у произрастающих на ней злаков, чем у пасущихся на ней же животных), потому и земледельческие хозяйства оказались более процветающими, нежели скотоводческие.

Земледельческие общины были и более многолюдными, а кроме того, предоставляли больше возможностей для специализации ремесел и развития технологий. И потребность в металле, как и в других предметах роскоши, была больше в оседлых хозяйствах, нежели у скотоводческих племен, находящихся в постоянных странствиях. Поэтому можно с достаточной степенью уверенности предположить, что именно земледельца просто обязаны были наречь именем Каин (то есть «кузнецом»).

142. Библия приводит первый пример ритуального жертвоприношения. Английское слово «sacrifice» («жертва») происходит от латинского «освятить» – иначе говоря, отложить что-то специально для божества. Поскольку это с необходимостью означает отнять что-то у себя, неизбежна жертва.

Первоначально к религиозному жертвоприношению побуждали те же чувства, что заставляли приносить дары земным властителям. Это знак преданности и лояльности и даже тонкий намек на то, что тобою движет чувство дружбы и благодарности. (Любой, кто в детстве заботливо угощал школьного учителя специально припасенным яблоком, освоил эту хитрость.)

Вполне допустимо, что жертвователи искренне верили: боги тоже любят покушать. Когда предложенная им трапеза торжественно сжигалась на жертвенном костре, то дым возносил до небес ее сущность – свидетельство щедрости людей, отрывающих от себя драгоценную пищу и справедливо считавших, что боги там, «наверху», будут более благорасположены к тем, кто делится от щедрот своих. А ради этой благосклонности стоило расщедриться – тут и перспектива хорошего урожая, и уверенность в победе над врагом…

В более поздние времена жертвы приносились, конечно, по причинам более возвышенным, но механика всего этого дела в конечном счете оставалась той же самой.

143. Скорее всего, Авель убил новорожденных ягнят с целью принести их в жертву. Это ясное указание на различное положение бога и человека; если последний оставался вегетарианцем, то господь не брезговал мясной пищей.

144. В Библии ничего не сказано о том, почему именно Авелев дар господь принял, а Каина – отверг; не оставлено никаких описаний, в чем именно эта «дискриминация» выражалась. Поздние комментаторы, правда, каким-то образом пришли к выводу, что Каин был человеком злым и неправедным и жертву-то он принес «из-под палки», выбрав из урожая что похуже. Авель же, напротив, благородный и праведный, выбрал лучших ягнят и принес их богу с чистым сердцем… Есть и другая версия, о которой говорят уже новозаветные книги (Евр. 11:4): Авель верил в бога, а Каин нет. В этом случае жертва Авеля, естественно, была предпочтительнее.