Последняя тайна храма - Сассман Пол. Страница 46

Последний японский турист вышел из раки, и группа бодро двинулась в католикон, ловя в объектив каждый камешек на своем пути.

– На протяжении сотни лет после распятия сюда стекались верующие со всего мира, – продолжил священник. – Но в 135 году император Адриан сровнял холм с землей и установил на этом месте храм, посвященный Юноне, Юпитеру и Минерве. Храм простоял двести лет, пока его не разрушил Константин Великий, который, в свою очередь, воздвиг удивительную церковь, объединявшую все святые места.

Он снова указал на часовню и раку.

– Только в 614 году и ее разрушили, на сей раз персы. Ее восстанавливали с тех пор несколько раз, однако она становилась жертвой то землетрясения, то арабского нашествия, то еще каких-то напастей. В итоге в 1149 году крестоносцы построили здание, которое в общих чертах сохранилось до наших дней. Но только в общих: так, к примеру, ротонда и рака были построены в девятнадцатом веке.

Лайла стремительно водила ручкой по бумаге, пытаясь успеть за священником.

– Я говорю все это, – сказал он, постукивая ногой по полу, – чтобы дать вам понять, следы скольких сооружений, построенных в разные времена разными народами – от римлян до персов и мусульман, – находятся под храмом. А ведь прежде здесь были еще хананеи, иевусеи, египтяне, ассирийцы, вавилоняне, греки. И вполне возможно, тоже что-то построили и на этом месте. Что видел де Релинкур, когда начинал работу, одному Богу известно. Я не уверен, что мы когда-либо это узнаем. С другой стороны, именно эта неизвестность и притягивает.

Он замолчал. Мимо прошли два коптских монаха в характерных черных колпаках и с резными деревянными крестами на груди. Лайла закончила строчить в блокноте и теперь смотрела на свои записи. Вид у нее был расстроенный и заинтригованный одновременно.

– Напоминает сборку пазла, в котором не хватает половины кусочков и когда неизвестно, как должна выглядеть окончательная картина, – сказала она. – Да к тому же собирать приходится вслепую.

Отец Сергий улыбнулся:

– Такова вся история. Гигантский пазл.

Сзади послышался стук трости о камень, и мимо них, хромая, прошел пожилой мужчина. Он остановился у раки, надел ермолку и, достав маленькую книжку в черном переплете, начал молиться. Мужчина сгибался, опираясь на трость; лицо его было дряблым и обвисшим, а кожа – вся в пигментных пятнах.

– Это тот самый тип, о котором я вам рассказывал, – тихо произнес отец Сергий. – Каждый божий день сюда приходит, всегда в одно и то же время. Просто помешался оттого, что якобы де Релинкур нашел какую-то иудейскую древность – то ли скрижали с заповедями, то ли Ковчег, то ли меч Давида. Вот что бывает от этих бредовых историй. Люди находят в них то, чего не могут встретить в реальности.

Они простояли какое-то время молча, глядя на молящегося старика, затем Лайла полистала блокнот и спросила:

– Вениамин Тудельский говорит, что де Релинкур«ни в коей мере не одобрял плохого обращения с евреями». Как это понять?

Отец Сергий грустно улыбнулся, глядя на купол храма.

– Крестоносцы обращались с евреями как с нелюдьми, – со вздохом ответил он. – Они вырезали их тысячами, даже десятками тысяч, пока шли по Европе. Когда они захватили Иерусалим, то согнали всех евреев в главную синагогу и сожгли там. Мужчин, женщин, детей… Никого не пощадили. – Он покачал головой. – И точно так же поступили с мусульманами. Очевидцы писали, что мечети были по щиколотку залиты кровью. Казалось бы, общая трагедия должна была примирить эти религии. Тем не менее… – Он потер виски. – Сколько страданий видела Святая земля, уму не постижимо…

Он замолчал на некоторое время, а после снова обратился к Лайле:

– Простите, пора готовиться к дневной службе.

– Разумеется, – сказала Лайла. – Спасибо, что уделили мне время.

– Не знаю, помогли я вам хоть чем-то…

– О да, – сказала она. – Очень помогли.

Лайла положила блокнот в рюкзак и перекинула его за плечо.

– Не переставайте писать, – сказал отец Сергий на прощанье. – Это очень важно.

Журналистка улыбнулась и, помахав рукой, направилась к выходу.

– Да, еще любопытный факт для вашей статьи, – сказал он ей вслед. – Гитлер тоже пытался выяснить, что нашел де Релинкур. Прямо-таки был одержим этой личностью. По его инициативе собрали группу исследователей, которые должны были найти загадочный предмет. Такие ходят легенды. Говорят, Гитлер считал, что это оружие, которое можно использовать против евреев. Как я сказал, де Релинкуром интересуются самые безумные личности. Всего вам хорошего, мисс аль-Мадани!

Он кивнул ей и, сложив руки за спиной, пошел в католикон.

Луксор

– Алло? Алло? Меня слышно? Инспектор Юсуф Халифа, египетская полиция… Да, да, египетская. Как зовут? Халифа. Ха-ли-фа. Да, правильно. Я расследую дело, связанное с гражданкой Израиля. Вы могли бы мне помочь? Что? Нет, это дело… Вы понимаете по-английски? Что?.. Хорошо, хорошо, я подожду. Спасибо.

Халифа зажал телефонную трубку между головой и плечом и вытащил сигарету из лежавшей на столе пачки. Он уже почти час обзванивал различные отделы израильской полиции, пытаясь найти человека, который помог бы с делом Шлегель. Его постоянно переключали с отдела на отдел, заставляли ждать целую вечность на проводе, а в конце концов вернули туда же, куда он в первый раз и позвонил: в Главное управление израильской полиции в Иерусалиме, где секретарша не могла связать и двух слов по-английски, не говоря уже об арабском. У инспектора было подспудное ощущение, что его попросту не принимают всерьез. Да, будь он американцем или европейцем, получил бы ответ на любой запрос в течение пары минут…

Он прикурил, сделал затяжку и раздраженно выпустил клубок дыма. На другом конце провода уже несколько минут царило молчание.

– Алло? Алло?

Линия вновь ожила.

– Я говорить – ждите, – резко произнесла женщина, словно отчитывая провинившегося ребенка. – Пожалуйста, ждите.

И снова тишина.

– Черт! – процедил сквозь зубы Халифа, сдавливая от злости сигаретный фильтр во рту. – Это же я вам помогаю, я хочу вам помочь, девушка!

Он сделал еще затяжку и плюхнулся в кресло. Посмотрел на постер с изображением пирамиды Джосера, затем на рабочий стол, где были аккуратно разложены вещи из дома Янсена; странная фотография, листовка, завещание и пистолет. Золотой слиток Халифа отдал знакомому эксперту из банка «Миср», Мохаммеду Хасуну, который обещал собрать информацию об орле и свастике, отчеканенных на золоте.

Завещание, как и предполагал Халифа, оказалось наиболее информативным. В нем были детально прописаны все лица и организации, которые получали определенные доли имущества Янсена в случае смерти владельца. Среди них были работники «Менно-Ра», домоправительница покойного, Египетское садоводческое общество, Музей Луксора и, по непонятным причинам, госпиталь для лошадей и ослов.

Самая значительная доля (практически основная часть наследства, как подсчитал Халифа) причиталась Антону и Инге Грац – «в память о верности столь важному делу». Менеджер гостиницы «Менно-Ра» Карла Шоу упоминала каирских друзей Янсена, одного из которых она назвала Антоном, и Халифа предположил, что это и есть данная пара. Еще более интересное обстоятельство вскрылось, когда он сверил адрес семьи Грац с местоположением таксофона, номер которого чаще других встречался в телефонных счетах Янсена. Грацы жили в том же самом районе эль-Маади, в доме номер 16 по улице Ораби, а таксофон находился напротив. Путем несложной логической операции можно было заключить, что Янсен говорил по телефону именно с Грацами. Это предположение укрепилось после того, как Халифа выяснил, что у Грацев не было собственного телефонного номера. Он тут же связался с их соседями и попросил оставить под дверью квартиры Грацев записку с просьбой срочно связаться с Луксорским отделением полиции; никакой реакции, однако, до сих пор не последовало.

Что касается пистолета, то участковый эксперт по огнестрельному оружию, господин Сапах, определил модель: девятимиллиметровый «Вальтер П-38». Эта модель, по словам Салаха, была редкостью и высоко ценилась у коллекционеров оружия. «Вальтер» состоял на вооружении офицеров германской армии в годы Второй мировой. Янсен поддерживал пистолет в полной боевой готовности, регулярно чистил и смазывал. Пистолет, как и другие вещи покойного, ставил больше вопросов, чем давал ответов.