P.S. Я люблю тебя - Ахерн Сесилия. Страница 22

Она перевела взгляд на Джека, все еще болтающего с Эбби. Даже на него она хотела бы быть похожей. Он преподавал английский в средней школе и обожал свою работу. Подростки относились к нему с уважением. Часто они с Джеком, гуляя, встречали кого-то из учеников, которые всегда приветствовали его искренней улыбкой и громким «Здрасьте, сэр!». Все девочки были в него тайно влюблены, а мальчики старались ему подражать. Холли громко вздохнула и осушила свой стакан. Ей стало скучно.

– Холли, принести вам выпить? – обратился к ней Дэниел.

– Нет-нет, спасибо. Я все равно уже скоро пойду.

– Да ты что, Холл! – воскликнула Киара. – Ты не можешь уйти так рано! Это же твоя ночь!

Холли совсем не чувствовала, что это ее ночь. Скорее ей казалось, что она случайно попала на чужой праздник, где нет ни одного знакомого лица.

– Спасибо, не нужно, – снова заверила она Дэниела.

– Нет, ты останешься, – настаивала Киара. – Принесите ей водки с колой, а я выпью еще раз то же самое.

– Киара! – воскликнула Холли, смущенная ее бесцеремонностью.

– Все в порядке, – успокоил ее Дэниел. – Я принесу. – И направился к бару.

– Киара, как некрасиво, – упрекнула Холли сестру.

– А что? Ему же не нужно платить, – пожав плечами, ответила та.

– Но это не значит, что ты можешь вымогать у него выпивку…

– А где Ричард? – нетерпеливо перебила ее Киара.

– Ушел домой.

– Черт! Давно? – Она подскочила на стуле.

– Не знаю, пять-десять минут назад. А что?

– Он обещал подвезти меня! – И она кинулась искать свою сумку, сбрасывая на пол чужие вещи.

– Киара, ты не догонишь его! Он слишком давно ушел!

– Нет, догоню. Он припарковался за километр отсюда, я успею. – Она отыскала сумку и вылетела в дверь, крикнув на ходу: – Пока, Холли! Ты молодчина, было просто отвратительно! – и исчезла.

Холли опять осталась одна. Отлично, подумала она, теперь ей придется развлекать этого проклятого Дэниела.

– А где Киара, ушла? – Дэниел поставил стаканы на стол и сел напротив Холли.

– Она просила передать, что ей очень неловко, но ей пришлось бежать. Она должна догнать брата, чтобы он подвез ее домой. – Холли закусила губу. Киара ведь даже не вспомнила про Дэниела, когда убегала. – Простите, что я была груба с вами, – начала она, улыбаясь. – Вы, наверное, думаете, что мы – самая невоспитанная семья на свете. Киара много болтает попусту, не нужно воспринимать всерьез и половины того, что она говорит.

– А вы тоже? – улыбнулся он.

– В этот раз да. – Она засмеялась.

– Не страшно, зато теперь вам достанется больше выпивки. – Он подвинул к ней стаканы.

– А что это? – поморщилась Холли, понюхав жидкость.

Дэниел посмотрел на нее в замешательстве.

– Вы знаете. – Он прочистил горло, – я не помню.

– Да ладно! – рассмеялась Холли. – Это же вы заказывали! Женщина имеет право знать, что она пьет!

Дэниел посмотрел на нее с улыбкой:

– Это называется «БиДжей». Вы бы видели лицо бармена, когда я это заказывал! По-моему, он не знал, что это вообще можно пить.

– О господи, – засмеялась Холли. – Как Киара это пьет? Пахнет ужасно!

– Она сказала, что легко проскакивает. – Он тоже смеялся.

– Извините ее, Дэниел, она иногда ведет себя как ребенок.

Дэниел изумленно смотрел через плечо Холли:

– Похоже, ваша подруга неплохо проводит время.

Холли обернулась и увидела Дениз, обвившуюся вокруг горе-диджея. Похоже, ее тактика оказалась действенной.

– Ох, нет, только не с этим горе-диджеем, – сказала она вслух.

– Это Том О'Коннор с радиостанции «Дублин FM», – усмехнулся Дэниел. – Я думаю, ему приятно было бы услышать, как вы его назвали.

Холли так смутилась, что спрятала лицо в ладонях.

– Он вел сегодня программу, потому что конкурс транслировался по радио, – серьезно сказал он.

– ЧТО??? – Раз в двадцатый за этот вечер Холли была близка к сердечному приступу.

Его лицо расплылось в улыбке.

– Шучу, шучу, всего лишь хотел увидеть, как вы на это отреагируете.

– Ну, зачем вы так, – упрекнула его Холли, держась за сердце. – Вполне достаточно того, что эти люди слышали меня сегодня, не хватало еще прославиться на весь город! – Она пыталась восстановить ритм дыхания, а Дэниел смотрел на нее с неподдельным интересом.

– Если вы не против, я бы спросил вас вот о чем. Раз уж вам настолько этого не хотелось, зачем же вы записались на конкурс? – осторожно спросил он.

– О, мой весельчак муж решил, что будет забавно записать жену, не имеющую ни слуха, ни голоса, на конкурс караоке.

Дэниел рассмеялся:

– Нет, что вы, это было совсем не так плохо. А ваш муж здесь? – Он оглянулся. – Я не хотел бы, чтобы он решил, что я пытаюсь отравить его жену этим пойлом. – Он кивнул в сторону стакана.

Холли обвела взглядом клуб и улыбнулась. – Да, он здесь… он где-то здесь.

Глава шестнадцатая

Остаток месяца Холли провела в мучительных попытках вернуть себе ощущение жизни. Она наконец захотела почувствовать себя частью этого большого шумного мира. Все вокруг были страшно заняты важными и интересными делами, а она просто ждала, когда кончится один день и начнется другой. Пора было ожить, но она не понимала, как это сделать. Часами она сидела в полной неподвижности, погрузившись в воспоминания, прокручивая в голове каждое мгновение, прожитое вместе с Джерри.

В последнее время ей все чаще вспоминались ссоры, и с запоздалым раскаянием она мечтала все исправить, взять назад каждое резкое слово, когда-либо сказанное ему. Как ей хотелось поверить, что он не принимал ее слова близко к сердцу. Она ненавидела себя за эгоизм, за то, что иногда после ссоры уходила гулять на всю ночь или подолгу злилась, вместо того чтобы все забыть и простить. За все те ночи, когда она засыпала как убитая, вместо того чтобы любить его. Господи, ведь никто не сказал им, что у них так мало времени! А теперь слишком поздно об этом думать, и исправить ничего невозможно.

Бывали в этот месяц и редкие хорошие дни, когда она улыбалась и даже смеялась, вспоминая какие-то забавные эпизоды. Потом опять начинались депрессия и апатия. Холли боролась, старалась не поддаваться и, бывало, побеждала тоску на несколько часов или дней. Но приходила случайная мысль, случайное воспоминание – и снова начинались слезы. Такими стали ее будни. Это было почти невыносимо. Это было намного сильнее ее, и больше всего на свете ей хотелось прекратить бессмысленную борьбу. Друзья и родные приходили и уходили. Иногда они заставляли ее плакать, иногда – смеяться, но ни то ни другое не было настоящим. Настоящими были одиночество и отчаянье. Она хотела назад – в жизнь, но не знала, как туда вернуться. Постепенно она стала предпочитать сны бодрствованию. Они были реальней ее жизни наяву.

В глубине души она понимала, что ничего ужасного с ней не происходит. Она не сойдет с ума и не покончит жизнь самоубийством. Однажды наступит день, когда она опять почувствует себя счастливой, а весь этот кошмар станет воспоминанием. Нужно было только дожить до этого дня.

Снова и снова она перечитывала письмо Джерри, вдумываясь в каждое слово, в каждое предложение и каждый раз находя в них новый смысл. Она понимала, что можно просидеть до второго пришествия, ища тайное послание между этих простых и ясных строк. Но она никогда не узнает в точности, что он имел в виду, потому что больше никогда не сможет спросить его ни о чем. Вот с этой мыслью действительно трудно было примириться.

Так кончился май и началось наконец лето с его длинными вечерами, с умопомрачительными рассветами и закатами. Теперь не хотелось уходить домой с наступлением темноты, а проснувшись утром, до обеда валяться в кровати. Ирландия очнулась от зимней спячки, потянулась, зевнула и начала новую жизнь. Пора было открыть окна, проветрить комнаты и выгнать на улицу призраков, которые завелись за зиму в шкафах и чуланах. Хотелось встать рано утром под пение птиц, выйти на улицу и идти куда глаза глядят, улыбаясь случайным прохожим. Пора было перестать прятаться, поднять голову и встретиться с правдой лицом к лицу.