Послесловие к подвигу - Семенихин Геннадий Александрович. Страница 15

– Плохо дело, Федор Васильевич! Немцы прорвали нашу оборону под Вязьмой и перешли в новое наступление. Включал радио: одни победные марши и лозунги о том, что они наносят последний удар, после которого война закончится с падением Москвы. Еще хуже другое: со штабом фронта никакой связи. Сейчас поеду туда, чтобы все решить с эвакуацией госпиталя. Нужны машины. – Он задумался и, почесав небритую щеку, продолжил: – Под свою ответственность отдал приказ всем легкораненым и способным передвигаться немедленно двигаться на восток. Как вы полагаете, Федор Васильевич? Не ошибся?

– Нет, – тихо ответил Нырко пересохшим, плохо повинующимся голосом.

– Спасибо, – наклонил голову хирург. – С легкоранеными решено. Хуже с такими, как вы. Вас у меня свыше тридцати.

– Мы подождем, Андрей Иванович, – односложно сказал Нырко.

Коваленко нерешительно потоптался на пороге, опуская глаза, произнес:

– И еще одно обстоятельство, Федор Васильевич. Вы самый старший и самый опытный боец… Если вдруг что – я только на вас надеюсь. Правильная команда, она иногда лучше самого меткого выстрела. А теперь до моего возвращения, дорогой Федор Васильевич!