Пароль не нужен - Семенов Юлиан Семенович. Страница 47
Постышев дышит тяжело, глаз почти не видно, нос от холода посинел, плечи у комиссара фронта опущены, а руки засунуты глубоко в карманы легонькой, драной шинельки.
– Грузись в бронепоезд и каждого человека через госполитохрану пропустишь – нет ли тут ниточки от Гиацинтова. А потом в тыл к белым пойдешь, под Владивосток, партизанить, – говорит Постышев.
О военном положении Дальневосточной Республики
(Записка зампомглавкому по Сибири 19 декабря 1921 г.)
1. Переход в наступление Меркуловым начат при несомненном содействии и поддержке японцев, выражающихся в широком снабжении каппелевцев оружием и создании благоприятных условий как в подготовке, так и в самом наступлении.
Такой резкий сдвиг японцев в пользу Меркулова является результатом непримиримости нашей позиции в Дайрене и отказом удовлетворить их требования экономического характера и имеет целью принудить нас к уступкам и оправдать в Вашингтоне пребывание своих войск в Приморье. В случае успеха наступления и расширения территории Меркулова, они хотят получить экономические преимущества, кои требуют в своих 17 пунктах, порывая переговоры с нами. Кроме того, по источникам, не доверять которым нет оснований, Франция пытается создать в Приморье базу для будущего наступления на Советскую Россию, для чего домогается от Японии согласия на образование в Приморье правительства из эмигрировавших крупных русских политических фигур, находящихся в Париже, и переброску этому правительству врангелевцев. До окончательного разрешения этого вопроса с Японией Франция, по-видимому, пока решила поддержать меркуловское правительство, устраивая ему заем в 10 миллионов рублей через Кантонский банк (последнее установлено по перехваченным радиотелеграммам и намекам членов японской делегации в Дайрене). Японцы всеми мерами противятся осуществлению займа, боясь нарушения своего полного влияния в Приморье. Из изложенного видно, что начавшееся наступление производится при молчаливом согласии Японии и консульского корпуса во Владивостоке и широком снабжении оружием со стороны первой и имеет, несомненно, своей целью при наличии успеха и занятия Хабаровска создание черного «буфера».
2. Силы противника по данным Приамво: 3-й корпус генерала Молчанова в составе полков – Ижевского, Воткинского, 4-го Уфимского, все с кавдивизионами, 8-го Камского, Сибирского казачьего, Уральского конного, бригады генерала Осипова, Волжского и бронепоезда «Атаман Семенов», всего – 3186 штыков и 1145 сабель; 2-й корпус генерала Смолина в составе пехотных полков – Омского и Иркутского последний с кавдивизионом, всего 925 штыков и 50 сабель. Всего в двух корпусах штыков – 4111, сабель – 1195. Настроение наступающих белых частей, по заявлению бывшего на фронте Серышева, хорошее.
Состояние наших частей: на фронте 5-й и 6-й полки, фактически батальоны, отряд государственной пограничной охраны, Кербинский отряд, минноподрывной взвод, саперная рота. Всего 1200 штыков. 4-й кавалерийский полк – два эскадрона – 280 сабель, с крайне плохим конским составом. Малый состав частей является результатом последней мобилизации. Артиллерия на фронте – два орудия, остальная в Хабаровске без конского состава, погибшего за последний месяц без фуража. Остальные части тоже малочисленны. Обозы частей за недостатком лошадей почти отсутствуют. Моральное состояние вследствие влития молодого пополнения, почти необученного и необстрелянного, мало удовлетворительно. Полное неумение маневрировать, вести разведку и охранение, боязнь за фланги и неумение их обеспечивать. Безопасность тыла слабо обеспечена и находится под большой угрозой. Возможен сбор и наступление на Благовещенск белобанд из района Айгунь. Настроение казачества уссурийского – благожелательное белым, выражающееся в активной поддержке наступающих, амурского – в меньшей мере в нашу пользу, в большей – в пользу противника, и с приближением его возможно восстание в большой полосе Амура. Состояние Амурской железной дороги критическое: нет дров, угля, освещения и смазочных материалов, и дороге угрожает возможность полной остановки через 3–4 дня. Для заготовки дров выделена небольшая часть. Указать время прибытия подкреплений вследствие вышеизложенного не представляется возможным. Поэтому указываю пункты их нахождения: Особый амурский полк и батарея – семь эшелонов (головной эшелон – 1-й и 2-й батальоны прибыли в Хабаровск, последний – на ст. Уруша, на расстоянии 1200 верст от Хабаровска); Троицко-Савский кавалерийский полк – пять эшелонов (головной – ст. Могоча, что 1550 верст от Хабаровска, последний – грузится на ст. Петровский Завод); бронепоезда – 8-й в движении на ст. Поздеевка, 2-й ст. Зилово. Таким образом, медленность движения подкреплений к Хабаровску, малочисленность частей, обороняющих подступы к нему, внушают большие опасения за сохранение Хабаровска в наших руках.
Главком Блюхер.
ВЛАДИВОСТОК
Совещание у премьер-министра началось ровно в девять. Приглашены министр иностранных дел Николай Меркулов, японский полковник Мацуми, генерал Глебов, генерал Вержбицкий, считающийся заместителем главкома, и Николай Иванович Ванюшин, но, понятно, не как представитель прессы, а как умница «по должности» и хороший приятель Николая Меркулова по официальному положению в обществе. В уголке, возле камина, сидел полковник Гиацинтов – в штатском, надушенный и красивый.
– Господа, я пригласил вас по крайне важному делу, – сказал премьер. – Разговор пойдет в нескольких направлениях. Первое из них: анализ причин, приведших к полному краху Деникина, Юденича и всеми нами оплакиваемого Колчака. Я должен со всей определенностью сказать, что крах был не следствием ошибок, ими совершенных, он наступил потому, что эти великие люди не выдвинули вовремя великих идей. Тех самых идей, которые могли бы привлечь подавляющее большинство населения России. Следовательно, задача номер один для нас в дни победоносного наступления белых героев на Хабаровск и Читу заключается в том, чтобы как можно скорее и точнее сформулировать основные истины, которые будут с восторгом приняты русским народом. Я хотел бы просить министра иностранных дел и господина Ванюшина завтра же выехать на фронт, поближе познакомиться с воинами, побеседовать с жителями освобожденных городов и деревень, словом, составить себе определенную и четкую картину нашей общественной жизни, с тем чтобы потом организовать прессу и помочь нам четко сформулировать программу, с которой мы пойдем дальше – на запад. Но не только ради этого я просил бы поехать господина министра иностранных дел и господина Ванюшина на фронт. Я счастлив сообщить вам, друзья, что в Токио маршал Жоффр закончил переговоры с Японией о сроках и способах переброски сюда армии нашего друга Врангеля. Маршал также позавчера получил чрезвычайные полномочия – в случае нашего успеха, освобождения Хабаровска и Читы – заключить с нами и с нашими японскими братьями договор, по которому только мы будем признаны в мире единственным законным правительством русского Дальнего Востока. А это позволит нам обратиться в Лигу Наций и потребовать гарантий против большевиков. А единственная надежная гарантия – это сохранение здесь братских японских дивизий, которые защитят свободу и независимость Российской государственности на востоке нашей империи.
– Японские войска, – сказал полковник Мацуми, – будут олицетворять войска Антанты и всего свободолюбивого человечества.
– Я прошу, господа, обсудить совместно этот вопрос, прежде чем мы перейдем к последующим.
– На фронте уже кончаются снаряды, мало патронов, – жарко заговорил Глебов. – Люди не имеют пулеметов тех новейших систем, которые находятся на вооружении японской армии. Моторы в танках ни черта не работают! Если в течение двух-трех недель не придет помощь, будет довольно трудно развивать стратегический успех. Надо меньше болтать о братстве и помощи, а побольше помогать!
– О, я понял, – улыбнулся полковник Мацуми, – позвольте ответить, генерал. Помогать можно только реальной силе. За эти несколько недель мы убедились в реальности вашей силы. Сегодня мы отгружаем пять вагонов снарядов, патронов и новейших винтовок. Это будет отныне три раза в неделю.