Волкодав - Семенова Мария Васильевна. Страница 43

Киренн кивнула. Что такое семь коней для боярина? Для витязя дружинного, ратной добычей и милостью кнеса взысканного без меры?.. Чернёное серебряное стремя, к которому так и не допустили старуху, одно стоило больше. Ну так Левый, он левый и есть. На правую сторону не вывернется. Может, и не зря следовала за ним бдительная охрана. Не грех такого зарезать…

– Пошли, – сказал Волкодав. Поднялся и взял Киренн за плечо. – Пошли, вамо, выкупим твоего деда.

Не веря себе, вельхинка обежала глазами его латаную некрашеную рубаху и облезлые кожаные штаны и почти засмеялась:

– Да ты… Да ты сам-то, сынок…

– У меня есть чем заплатить, – сказал Волкодав. И от необратимости этих слов глухо стукнуло сердце. – Пошли, почтенная Киренн кланд Аркатнейл.

Волкодав сразу понял, что они со старухой чуть-чуть не опоздали.

Большой, низко сидевший аррантский корабль ещё стоял у причала, но последние приготовления к отплытию споро заканчивались. Вот-вот на обеих мачтах поднимутся пёстрые квадратные паруса. Упадут в воду причальные канаты. И судно медленно поползёт прочь от берега, на ходу втягивая в себя якорный трос, свитый из крепчайшей халисунской пеньки…

Однорукого Нада Волкодав увидел тотчас же. Несчастный старик переминался у сходен, вглядываясь в толпу. Он и вправду был высок и плечист и, верно, в юности был куда как хорош. А на шее у него болтался бронзовый ошейник. Просвещённые арранты надевали на рабов ошейники с крепким ушком для цепи, чтобы в случае непокорства легче было приковывать для наказания. Вот Над высмотрел свою Киренн, потом шедшего за нею рослого венна… Волкодав видел, что поначалу Над принял его за старухиного сына. Может, даже и за своего собственного. Мало ли, мол, где, у какого племени мог вырасти тот сын… Потом раб понял свою ошибку и только вздохнул.

В это время, обогнав Волкодава и Киренн, к сходням быстрым шагом подошёл коренастый, крепко сбитый рыжебородый мужчина.

– На корабль! – повелительно махнув рукой, приказал он старику. – Отплываем сейчас!

– Прошу тебя, Накар… – согнулся несчастный невольник. – Пожалуйста, позови господина…

– Может, тебе прямо Царя-Солнце сюда привести? – огрызнулся Накар. – А ну живо наверх, пока я тебе вторую руку не выдернул!..

Волкодав посмотрел на обширную тучу, понемногу казавшую из-за небоската тупые белоснежные зубы. Аррантские корабельщики любили отплывать перед бурей: надо было только вовремя миновать скалистые острова, а там уж попутный ветер доносил их чуть не до самого дома. Мореходы они были отменные и в открытом океане никаких штормов не боялись.

Старый Над в отчаянии повернулся к жене…

– Почтенная шёнвна Киренн, – подал голос Волкодав. – Скажи этому рыжебородому, что я прошу его позвать сюда господина.

Мало кого он не любил так, как надсмотрщиков.

– Хозяин отдыхать лёг! – не дав женщине раскрыть рта, рявкнул Накар. И вновь повернулся к Наду: – А ты лучше не зли меня, вельх…

– Почтенная шёнвна Киренн, – медленно, с тяжёлой ненавистью повторил Волкодав, – пусть этот позор своего рода, ублюдок, зачатый на мусорной куче, приведёт сюда своего господина. И скажи ему так, почтенная Киренн: если он ещё раз откроет свою вонючую пасть, то подавится собственными кишками.

Накар, человек тёртый, сообразил, почему венн предпочёл обращаться к нему через старуху. Дюжего надсмотрщика испугать было непросто, но дело-то в том, что Волкодав его и не пугал. Он его попросту собирался убить.

Это подействовало лучше всяких угроз. Сдавленно бормоча про себя, Накар взбежал по сходням на судно. А заодно и подальше от висельника-венна. Через некоторое время возле борта появился хозяин – молодой аррантский купец в кожаных сандалиях и добротном синем плаще поверх короткой рубахи из тонкого золотистого шёлка. Такая же лента придерживала надо лбом ухоженные тёмные кудри.

– О-о, Над! – удивился он. – Да никак за тебя в самом деле выкуп собрали?

Старика затрясло, он беспомощно оглянулся на Волкодава.

– Это ты, что ли, – по-аррантски обратился к купцу Волкодав, – при людях обещал отпустить его за выкуп в семь коней?

Дарсий перебрался через борт и зашагал вниз по сходням. Накар шёл следом за хозяином, на ходу предупреждая:

– Господин мой, это очень опасный мерзавец…

Дарсий только отмахнулся. При этом сдвинулась пола плаща, и стал виден короткий кривой меч, висевший на левом боку. Дарсий, похоже, считал, что владеет им мастерски. Может, так оно и было.

– Во имя Вседержителя, варвар, как хорошо ты говоришь на нашем языке! – сказал он Волкодаву. – Кто ты? Для простого наёмника у тебя слишком правильный выговор…

– Это ты обещал отпустить однорукого за выкуп в семь коней? – повторил Волкодав.

– Я, – кивнул Дарсий. – И я от своих слов не отказываюсь. Вот только, любезный варвар, прости, но по твоему виду никак нельзя заподозрить, чтобы твою мошну отягощала хоть четверть коня, не говоря уже о семи. Уж не хочешь ли ты предложить себя вместо него?.. – Киренн ахнула, а купец окинул Волкодава с головы до ног оценивающим взглядом знатока и покачал головой: – Нет уж, избавь меня Боги Небесной Горы от подобных рабов. Так что…

– У меня есть чем заплатить, – сказал Волкодав.

Расстегнув на груди новенькую блестящую пряжку, он вытянул из ушек длинный ремень и снял меч со спины. Ему показалось, будто в спину сейчас же потянуло ледяным сквозняком. Взяв ножны в левую руку, правой он вытянул из них чудесный буро-серебристый клинок, отчётливо понимая, что совершает это в самый последний раз.

– Возьми, – сказал он арранту.

У Дарсия слегка округлились глаза.

– Ты их сын? – спросил он изумлённо.

– Нет, не сын, – сказал Волкодав.

– Тогда кто же ты?..

– Я принёс тебе выкуп, – сказал Волкодав. – Возьми его.

Купец словно очнулся и, не отрывая глаз от меча, небрежно кивнул надсмотрщику:

– Накар, сними с Нада ошейник. Я отдаю раба этому человеку.

Он, видно, в самом деле неплохо разбирался в оружии и понимал, что клинок – не подделка. Аррант взял меч, и Волкодав почти услышал беззвучный крик, полный ярости и отчаяния, от которого пусто и холодно стало в груди. Хмурый Накар поклонился хозяину, убежал на корабль и довольно долго не возвращался. Видимо, ключ, отпиравший ошейники, использовался нечасто, а значит, и убран был далеко.

– Варвары, дикое племя, а делают же… какая жемчужина для моего собрания! – вполголоса говорил между тем Дарсий. Он поворачивал и любовно гладил блестящее лезвие, и Волкодав понял, как чувствует себя муж, у которого на глазах начинают лапать жену. – Этот меч стоит гораздо больше семи коней, – сказал ему Дарсий. – Я велю позвать мастера оружейника, и он назовёт точную цену. Всё, что свыше семи коней, будет тебе возвращено. Какие монеты ты предпочитаешь? Или, может быть, драгоценные камни? У меня как раз есть неплохие изумруды из Самоцветных гор…

– Я не стану разменивать его на серебро, – сказал Волкодав. – Так ты отпускаешь раба?

– Конечно, отпускаю, но…

Волкодав кивнул и молча шагнул мимо него к старому Наду. Наверное, следовало бы дождаться, пока вернётся Накар и честь честью отомкнёт на шее деда ошейник, который тот, плохо веря себе, медленно поворачивал замочком вперёд. Наверное. Возле замочка виднелось очень хорошо знакомое Волкодаву ушко, предназначенное для цепи. Венн взялся обеими руками за ошейник, и тот заскрипел, а потом лопнул вместе с кожаной подкладкой. Волкодав разогнул его до конца и выкинул в воду.

– Хорошо, что твой меч такой дорогой! – весело засмеялся аррант и шутя погрозил Волкодаву пальцем: – Ты испортил мою собственность, варвар. Я ведь отдал тебе только раба, но не ошейник.

– Счастливо тебе, купец, – сказал Волкодав.

В это время между корабельщиками, глазевшими через борт, появился рыжебородый Накар.

– Долго возишься! – махнул ему Дарсий. В другой руке у него был меч Волкодава. – И тебе счастливо, варвар, – сказал он, ступая на сходни. Взошёл – и дюжие мореходы живо втащили мостки на корабль, а береговые работники принялись разматывать причальные тросы. Яркие клетчатые паруса затрепыхались на ветру, одевая мачты под дружное уханье команды. Ветер держался как раз отвальный; до грозы он наверняка унесёт их за острова.