Золотой телец - Сергеев Евгений. Страница 55

Больше я не буду перечислять проблем, которые мы ставили. По некоторым из них принимались половинчатые решения, некоторые полностью отвергались, по нашему мнению, необоснованно, что, опять же с нашей точки зрения, только мешало в борьбе с организованной преступностью.

Рассказывая о наших взаимоотношениях с Сорбучевым, хотел бы отметить его великое трудолюбие. Он и меня втягивал в решение вопросов, не входящих в «мою компетенцию». Так, ненавязчиво втянул он меня в изучение сценария фильма «Два билета на дневной сеанс», где сам он выступал консультантом. По окончанию нашей работы над сценарием он предлагал, чтобы и моя фамилия появилась в титрах фильма, от чего я, естественно, отказался.

Интересно было наблюдать за Станиславом в совместных командировках. Однажды мы выезжали в составе одной бригады, возглавляемой работниками Комитета народного контроля СССР, по изучению вопросов экспорта леса в Архангельской области. Он и два работника представляли ГУБХСС МВД СССР, я — Штаб. Возникло так называемое соперничество двух служб, кто лучше разберётся в состоянии дел по этой линии, выявит недостатки и упущения, предложит наиболее конкретные меры по совершенствованию деятельности УВД Архангельской области в связи с экспортом леса. В течение десяти дней мы ни разу не обменивались мнениями по предмету изучения. Это не значит, что мы не общались, каждый вечер мы проводили вместе. Только окончив работу, он пришёл ко мне и принёс уже отпечатанную справку и сказал:" Посмотри, её ещё никто не видел". Я протянул свою и сказал то же самое… Вот такой он был человек: сначала высказать своё мнение, потом выслушать других, сопоставить взгляды и сделать определённые выводы. Главным для него были объективность и всесторонность, проще говоря, он был правдолюбом, иногда в ущерб себе. Так он и сгорел на работе. Страшным горем для всех, знавших этого прекрасного человека, была его кончина в 1979 году в полном расцвете сил. Будь моя воля, я бы обязательно учредил премию имени Сорбучева СВ. для вручения лучшим из лучших работников службы.

Беседа с Кораблевым Виктором Михайловичем

— Уважаемый Виктор Михайлович, я знаю, что ты прослужил на самых ответственных участках службы БХСС-БЭП столицы более тридцати лет. На твоем счету сотни самых различных дел, на примере которых до сих пор обучают курсантов учебных заведений МВД. Доводилось ли тебе выявлять преступления, связанные с драгоценными металлами?

— За долгие годы работы я вникал по долгу службы в проблемы различных отраслей экономики, но непосредственно заниматься расхитителями золота и «валютчиками» не доводилось. На Петровке, 38 занимался этим 3-ий отдел, которым много лет командовал мой друг и изумительный сыщик Анатолий Сельдемиров. Мы не только дружили, но и тесно взаимодействовали по работе. Об одном совместно реализованном деле хотелось бы рассказать.

Было это в самом конце семидесятых годов. Я тогда работал начальником 6-го отдела УБХСС города Москвы, вел борьбу с хищениями на объектах торговли промышленными товарами. Как-то под вечер ко мне заглянул Сельдемиров и сказал, что работниками Московского уголовного розыска задержан по подозрению в мошеннической сделки некто Зайтман, у которого в машине обнаружено двести японских платков.

— Я за ним охочусь больше года, знаю о многих его валютных сделках, но он, гад, очень осторожен и задержать его с поличным не удавалось. Теперь помог случай. Сотрудники МУРа, не зная, что с ним делать, сами предложили с ним разобраться. Я уже послал за ним своих хлопцев. Помоги его раскрутить с дефицитными платками, а дальше — мое дело. Фигура он очень колоритная: ему 35 лет, закончил факультет журналистики МГУ, работает внештатным корреспондентом «Московской правды», давно «подстукивает» КГБ, хотя на деле лишь прикрывается связью с ним, занимается различным бизнесом. Цель его — нагрести побольше денег и «слинять» за кордон.

Я, конечно, согласился помочь своему старому товарищу, предложив всем сотрудникам своего отдела задержаться на работе до особого распоряжения.

Методом перекрестного допроса мы стали «колоть» Зайтмана. Я напирал на факт незаконного приобретения платков, зная, в какие магазины завезли этот столь дефицитный тогда товар, и где он мог приобрести за взятку такое большое его количество. Анатолий Дмитриевич обезоружил его, рассказав эпизод с паспортами. Дело в том, что несколько лет назад Зайтман заявил в отдел милиции по месту жительства о якобы утерянном паспорте. Получив новый, он выписался из Москвы, а по старому — снял квартиру в Медведкове, которую не знал никто из его компаньонов по бизнесу. Он окончательно растерялся, когда Сельдемиров назвал несколько фамилий соучастников его афер.

Письменно признав, что скупал платки в названном мной магазине за взятку с целью спекуляции, Зайтман стал давать показания и о других сделках. Мы все это тщательно фиксировали.

К трем часам ночи мы знали так много, что следовало закрепить это проведением не менее шести обысков.

Напоив Зайтмана чаем с печеньем, мы разрешили ему отдохнуть на диване, посадив у телефона сотрудника, а сами вышли в соседнюю комнату, чтобы наметить план дальнейших действий.

— Звони Титычу, у тебя с ним теплые отношения. Надо получить «добро» на обыски, — говорит мне Сельдемиров.

Пришлось мне звонить начальнику нашего Управления Николаю Титовичу Миронову.

— Добрый вечер, Николай Титович, беспокоит Кораблев…

— Скорее, доброе утро, — ответил генерал. — В чем дело?

Я вкратце доложил обстановку.

— Молодцы! Для поездки в Волоколамск (там следовало провести обыск у родственников жены Зайтмана) берите мою машину. Буду на работе в 7.00.

В шесть часов сотрудники наших отделов выехали на обыски. В Волоколамск направился один из самых опытных наших оперов Александр Грищенко.

Вскоре стали поступать доклады о результатах обысков. Везде было обнаружено и изъято большое количество дефицитных товаров, серебро в слитках, золотые монеты, ордена. Грищенко сообщил, что в тайнике в литровой банке обнаружил 69 орденов Ленина. Нам хорошо было известно, что в каждом таком ордене 28 граммов чистого золота, 2,8 грамма платины, и на рынках Германии цена такого ордена достигает десяти тысяч марок. В Москве существовало несколько нумизматических клубов, где можно было скупать ордена по дешевке.

Всего было изъято тогда 150 орденов Ленина, Кутузова и Суворова, 300 кг серебра, 87 золотых монет царской чеканки, много икон XVI-XVII веков и много различных товаров. Кроме этого, были найдены подлинные записки Григория Распутина. Содержание одной записочки, адресованной министру юстиции, я помню: "Милай, передай дело "К" другому следователю. Этот ничего не решат…"

Зайтману вменили нарушения массы статей уголовного кодекса. Ему и всем его компаньонам дали длительные сроки тюремного заключения.

— Виктор Михайлович, пик твоей карьеры приходится на брежневские времена. В печати сейчас публикуется немало противоречивых фактов о злоупотреблениях лиц из окружения генсека. Читателю интересно будет узнать мнение очевидца.

— Да, действительно, много тумана в публикациях на эту тему. Даже небезызвестный Рой Медведев недавно в «Юности» умудрился исказить ряд фактов, увязав единым преступлением Б. Буряце с А. Калеватовым, хотя фактически они никакого отношения друг к другу не имели. Перепутал он даже театр, где работал Буряце, приплел сюда КГБ, хотя занимались этими делами на Петровке, 38…

В начале восьмидесятых годов мы занимались проверкой оперативных материалов о злоупотреблениях председателя Союзгосцирка Анатолия Калеватова — взятках за престижные командировки. Сведения подтвердились. Зная, что он хороший друг министра культуры, секретаря ЦК КПСС Демичева и хороший знакомый Галины Брежневой, наше руководство решило информировать о фактах вымогательства взяток с его стороны первого секретаря Московского горкома партии, члена Политбюро ЦК КПСС Виктора Гришина, который дал «добро» на завершение проверки и принятие необходимых мер. Занялся этим один из самых опытных и смелых оперов Петровки, 38 Юрий Колесниченко — зам. начальника отдела, которым командовал В. Караваев. Зная, что Калеватов — депутат Фрунзенского райсовета, он задерживает его по месту жительства на территории Дзержинского района и в течение двух дней «раскалывает» его на массу эпизодов получения взяток, многие из которых ранее не были известны. На следующий день на Петровку приезжает начальник следственного управления прокуратуры города уважаемый нами за объективность Владимир Смирнов, допрашивает Калеватова в присутствии начальника отдела Владимира Караваева и дает санкцию на арест. Во время обыска на квартире Калеватова было изъято много ценностей. Помню, что у его жены были сережки с бриллиантами по 9 карат. Я выписал задание на внутрикамерную разработку арестованного.