Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг. - Сергеев Федор Михайлович. Страница 87

Боязнь неблагоприятной реакции народов своих стран, которым правительства Великобритании и США пообещали полностью разгромить гитлеровскую Германию, крайняя заинтересованность в том, чтобы обеспечить себе помощь советских армий на Дальнем Востоке, сыграли свою роль. Имело значение и то обстоятельство, что на политику США в этот период определяющее влияние все еще оказывала, несмотря на антисоветские интриги деятелей типа А. Даллеса, линия Ф. Рузвельта, направленная на сохранение антигитлеровской коалиции, базировавшейся на единственно реалистическом подходе и понимании того факта, что только в союзе с СССР можно разгромить гитлеровскую Германию и эффективно противостоять ее стремлению к мировому господству.

Это было время, когда политические руководители США, и прежде всего Ф. Рузвельт и его ближайшее окружение, искренне считали, что тесный военный союз с СССР жизненно необходим. Сохранились документальные свидетельства такой их позиции. «Россия, — констатировалось в одном из докладов, представленном на имя Гарри Гопкинса, советника американского президента, — нужна нам не только как могущественный военный союзник для разгрома Германии; в конечном счете она понадобится нам в аналогичной ситуации и для разгрома Японии. И еще, она нужна будет нам как подлинный друг и деловой партнер в послевоенном мире». При этом реалистически мыслящие американские круги хорошо понимали, что отношения с Советским Союзом должны строиться на долговременной основе. «Если союзники победят, говорилось далее в этом докладе, — Россия будет одной из трех самых могущественных стран мира. Во имя будущего всеобщего мира мы должны быть подлинными друзьями и иметь возможность так направлять мировые события, чтобы обеспечить безопасность и процветание» [311].

ДАЛЛЕС МАНЕВРИРУЕТ

Шеф американской стратегической разведки в Европе, однако, решил потянуть с выполнением приказа, чтобы выиграть время. Он телеграфировал в Вашингтон, что столкнулся с рядом практических трудностей, которые, по его мнению, не были приняты во внимание при составлении упомянутого выше распоряжения.

Одна из них — необходимость вызволить Уолли из штаб-квартиры СС и переправить его в Швейцарию, другая — определить, как вести себя с Парилли, который не является «немецким эмиссаром», а выступает в роли итальянского посредника. Барон вскоре должен был прибыть в Швейцарию, чтобы встретиться с Даллесом и проинформировать его о результатах поездки Вольфа, если последний действительно вернулся из Берлина. Затем Даллес ссылался на то, что не имеет возможности помешать приезду Парилли. Кроме того, вставала еще одна проблема: что сказать Вайбелю, который содействовал успеху сложной операции «Восход солнца»? По мнению Даллеса, он заслуживал того, чтобы его тактично проинформировали о новом распоряжении Вашингтона. Приводя все эти, как он считал, «веские аргументы», Даллес надеялся оттянуть время, чтобы узнать о результатах поездки Вольфа в Берлин. В ответ Вашингтон заявил, что понимает трудности УСС, но приказ есть приказ, и Даллес обязан его выполнить.

В это время Вайбелю позвонил Парилли и предупредил его, что Вольф, Веннер и высокопоставленный офицер из окружения Фитингофа подполковник Виктор фон Швайниц едут в Швейцарию с намерением подписать капитуляцию. Швайниц обладал неограниченными полномочиями действовать от имени Фитингофа. Вольф и Швайниц готовы отправиться в Казерту немедленно, чтобы заключить там соглашение о капитуляции всех немецких войск — вермахта и СС — в Северной Италии. Они предложили, не откладывая, провести встречу с Даллесом в Люцерне, чтобы оговорить детали их поездки в штаб-квартиру союзников.

Даллес радировал в Казерту фельдмаршалу Але-ксандеру и в Вашингтон, прося новых указаний. Александер отреагировал на сообщение Даллеса немедленно. Он телеграфировал, что союзный штаб настаивает на пересмотре решения союзного командования, с тем чтобы УСС хотя бы смогло установить, насколько серьезны намерения немцев и каковы их полномочия. Он надеялся, что Даллес сумеет задержать Вольфа, Швайница и Веннера в Швейцарии до тех пор, пока Вашингтон и Лондон не придут к окончательному решению.

Ответ же Вашингтона, по признанию Даллеса, был туманным. С одной стороны, УСС предлагалось избегать действий, которые могли быть истолкованы как продолжение операции «Восход солнца», с другой, если швейцарцы в переговорах с немцами будут действовать самостоятельно, рекомендовалось, не прибегая к посредничеству Даллеса, незамедлительно передавать в штаб информацию о ходе дела.

Вайбель и Гусман выехали на границу, чтобы встретить немецких парламентеров и доставить их в Люцерн. Даллес возлагал большие надежды на ловкость Вайбеля. Он считал, что теперь все будет зависеть от того, как Вайбель сумеет объяснить Вольфу позицию союзников. Если немцам прямо сказать, что Даллес не может с ними встретиться, и раскрыть им действительную причину, парламентеры могут покинуть Швейцарию. Тогда рухнули бы все планы Даллеса.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ЭТАП ПЕРЕГОВОРОВ

Беседу с Вольфом Вайбель начал с заявления о том, что возможны некоторые трудности: проволочки немцев и визит Вольфа к Гитлеру настроили Вашингтон и Лондон скептически. Однако Вайбель считает своим долгом дать Вольфу совет — немедленно поехать в Люцерн и там решить, что следует предпринять. Вольф согласился. Вечером Вайбель и Гусман доставили немецких эмиссаров в Люцерн и разместили их на надежно укрытой от посторонних глаз вилле Вайбеля на берегу озера.

Вскоре в Люцерне появились Даллес и Геверниц. Они устроились в отеле «Швейцерхоф». Хотя Даллесу и было запрещено встречаться с немцами, он все же решил быть к ним поближе. Вайбель взял на себя функции посредника.

24 апреля Даллес через Вайбеля сообщил Вольфу и Швайницу, что не сможет с ними встретиться, так как поездка Вольфа к Гитлеру создала у союзников впечатление, что дальнейшие переговоры бесперспективны. Даллес просил немецких эмиссаров вооружиться терпением. Они согласились ждать и передали Даллесу документ, подтверждающий полномочия Швайница, в котором говорилось:

Теперь тактика Вольфа раскрылась во всей своей полноте. Она сводилась к тому, чтобы задержать наступление армий западных союзников, выиграть время для маневрирования и переброски немецких войск из Северной Италии на другие участки фронта, и прежде всего на советский фронт [312], где, по существу, решались судьбы всего человечества и к которому были прикованы основные силы гитлеровцев. Одновременно он стремился побудить США к отказу от требования безоговорочной капитуляции, получить возможность отвлечь воинские части для проведения карательных операций против итальянского движения Сопротивления, боевая активность которого серьезно угрожала немецким позициям, и, наконец, посеять недоверие в лагере союзников.