Черные псы - Серова Марина Сергеевна. Страница 16

Он замолчал и, тяжело дыша, уставился на Вавилова.

– Еще что? – спросил тот.

– Погоди... – перевел дыхание Баскер. Собравшись с силами, он продолжал: – Я не знаю... это из области догадок... но мне показалось, что накануне нас отравили каким-то сильнодействующим препаратом... психотропным или еще как...

– У тебя все из области догадок, Андрей, – вмешалась я, – но на этот раз ты совершенно прав.

– И ты почувствовала? – обрадованно воскликнул он. – Ну конечно, нас всех...

– Больше всего досталось тому, кому, собственно, и предназначалось, – Аметистову, – сухо сказала я.

– Но действие почувствовали все, – вымолвил Баскер. – И еще... вот что. Я размышлял, когда и где могли нас угостить этим милым снадобьем... добавив его в еду. Если допустить, что никто из присутствующих... да это невозможно. Одним словом, нас могли осчастливить только в ресторане, где я делал заказ.

– Какой ресторан? – хмуро спросил Вавилов.

– «Лира».

– «Атлантовский»!.. – Капитан откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, потом, не разжимая век, произнес: – Да, Баскер, подбираешь ты себе недругов, нечего сказать. Сейчас у аметистовских на прицеле, меня вот на тебя спустили... А там, если что, и с Тимофеевым поссориться можно, а это будет поопаснее моих родственничков. Да, Андрюха, плохи твои дела...

– Так сделай что-нибудь, Денис! – воскликнул Баскер. – Таня, а ты... Попробуй найти этих ублюдков, а я за ценой не постою!

– Я понимаю, что без Тимофеева и Новаченко здесь не обошлось. Но я предлагаю такой выход... Денис Иванович, ведь вы не будете шить Андрею умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами? Ведь улик против него нет.

– Ничего себе нет! – проговорил капитан. – У всех бы столько не было, кого я хочу прогнать по полной программе. Дело сложное, и Баскера, конечно, можно засудить, но делать этого пока не буду. Из соображений твоей же безопасности, Андрей Карлович, посиди-ка ты у меня в КПЗ, немного очухаешься. Я оставлю у тебя троих моих парней, они будут охранять дом. Я попрошу остаться и Селиверстова с парой его хлопцев. Пока так. Если переживешь эту неделю – будешь президентом «Парфенона». Если ты чист, разумеется, – многозначительно добавил Вавилов.

Он встал и тяжело прошелся по комнате.

– Сейчас допрошу всех по очереди – и в город, наводить справки и разнюхивать.

– Да, капитан, – проговорил Баскер, – я так понял, ты уже знаешь все о ночном инциденте. Но я вспомнил еще кое-что. Я вспомнил лицо человека, который был с этими псами.

При этих словах, признаться, мурашки пробежали по моей спине, и я с неподдельным интересом взглянула на Баскера.

– Да, – насторожился Вавилов.

– Его будет легко узнать. По всей видимости, он страдает болезнью Дауна.

– Как ты разглядел его лицо? – спросил Вавилов. – Ты же был без сознания.

– Когда я лежал с пробитой башкой, я сквозь жуткую кровавую пелену почувствовал чье-то зловонное жаркое дыхание. Думаю, что это был один из этих псов. Потом оно исчезло, я продолжал лежать с закрытыми глазами, и, когда мне стало лучше, я открыл глаза.

Баскер содрогнулся всем телом и сдавленно произнес:

– Надо мной склонилось лицо человека, которое показалось мне кошмарным. Расплывшийся нос, бессмысленные, навыкате, мутные глаза, торчащие уши, скалящийся в глупой ухмылке кривой рот... желтые редкие зубы. А над ним, в метре за спиной, навис громадный силуэт фосфоресцирующего чудовища, его горящие глаза рухнули на меня... дикий, бессмысленный взгляд... и мне показалось, что не человек – хозяин этого пса, а этот пес повелевает этим жалким уродом. И я потерял сознание.

Баскер тяжело вздохнул, его пепельно-серые губы дрогнули в беспомощной, по-детски испуганной улыбке.

– Сказка, да, Денис Иваныч? – спросил он.

Вавилов посмотрел на него долгим внимательным взглядом.

– А раньше почему этого не сказал? – Он встал резко.

– Только недавно всплыло в памяти. Да ты не обсирал бы меня, если бы сам видел это...

– Еще и даун тут, – произнес Вавилов, – хотя это несколько облегчает дело. В конце концов, больные синдромом Дауна все стоят на учете в областной клинике.

– А если он из другой области? – спросила я. – Если он пострадал от того же, что и собаки. Генная мутация, и вот результат...

– Разберемся, – бодро произнес капитан Вавилов. – Я только не пойму, зачем бы Тимофееву путаться с этими недоделками, а?..

– Очень просто, – отвечала я, – даун может совершить преступление по чужой наводке, но он никогда не сумеет дать показания против своего хозяина. Представь себе этого несчастного, больного человека, обвиняющего в преступлении всемогущего президента «Атлант-Росса» Александра Тимофеева?

– Вот то-то и оно, – сухо заключил капитан Вавилов.

Глава 7

Дрессура Тимофея Новаченко

Капитан Вавилов уехал в Тарасов, оставив компанию в прежнем составе: Соловьев, Эвелина Баскер, Филипп и Лена Солодковы, я, Бельмов, Кузнецов, Оля и Наташа из «Атланта» (на них я смотрела с некоторым подозрением), Селиверстов, с ним двое охранников – Маринин и Игорь Серов, которых все называли Марик и Гарик. Кроме того, были трое молодых людей из ведомства господина Вавилова, командовал ими лейтенант Бобров. Двое его подчиненных – сержант Семенов и сержант Васягин – оказались удивительно милыми людьми. Особенно мило они вели себя, обшаривая по приказу Вавилова болота в поисках трупов или их фрагментов. Кроме того, они прочесали лес, не обнаружив в нем и признаков собак, перекопали огромную виллу Баскера, хотели даже спустить бассейн, чтобы убедиться, нет ли там потайного хода или укрытия. Однако вовремя остановились и полезли туда купаться, чем и занимались до позднего вечера.

Вечером позвонил Вавилов и сказал, что можно отпустить всех, кроме Баскера, его жены и ее психоаналитика. Узнав о том, что он не представляет для правосудия никакого интереса, Бельмов возмутился и тут же накатал сенсационную статью под рабочим названием «Тайна Баскер-виллы» (варианты: «Смерть ждет на болотах», «Псы-мутанты виллы Баскеров» и тому подобное).

После этого Бельмов, Кузнецов и чета Солодковых уехали в город на кузнецовской раздолбайке, лишь по недоразумению именуемой «Фольксвагеном». Основной целью этой поездки, как я подозревала, была вовсе не сдача статьи в редакцию, а оптовая закупка водки, благо веселые молодые люди планировали остаться на даче до двенадцатого мая.

Никакие псы из преисподней не смогли бы поколебать их в этом желании.

Возвратились они к вечеру. К тому времени сама дача опустела: Эвелина и Соловьев купались в бассейне под дулами автоматов коалиции «аметистовские-вавиловские», то бишь господ Боброва и Селиверстова, а также их подчиненных – Марика, Гарика, сержантов Семенова и Васягина. Впрочем, Селиверстов находился в комнате Баскера, где довольно долго с ним говорил.

Кузнецов тормознул возле баскеровской дачи, увидев, что я стою у ворот, и крикнул в окно:

– Тань, наши старые знакомые приехали! Всякие Новаченки, Калиниченки и прочие ублюдки!

– Приехал Новаченко? – воскликнула я.

– Да, мы его только что видели. Серый «мерсовский» джип с номерами... – И Кузнецов совершенно точно назвал цифры и буквы хорошо знакомого мне новаченковского номера.

– Та-а-ак... – протянула я. – А Тимофеева ты, случаем, не видал, а?

– Шефа? Нет, вот Александра Ивановича я видеть не удостоился, – как-то не по-кузнецовски ответил Костя.

– Что, хочешь к нему на дачу залезть? – высунулся и Бельмов.

– Ну, или так, – расплывчато резюмировала я собственные размышления.

– Успеха! – напутствовал Бельмов. – Если что, знаешь, где мы.

– И по болотам ночью не ходи, – добавил Кузнецов.

– «...Когда силы зла властвуют безраздельно», – замогильным голосом произнес Бельмов.

Кузнецов скорчил кошмарную рожу и проскрежетал:

– Бэрримор, кто это так воет на болотах?..