Кто кого - Серова Марина Сергеевна. Страница 20

На этих словах президент ХК «Сатурн» отключил запись.

— Какая же ты сука, Воронин, — бесцветным, совершенно без выражения, голосом проговорил Савичев. — Хорошо, я не стану играть за «Кристалл». Обо всем остальном мы поговорим, когда я увижу вот здесь мою мать.

— Я здесь, Алеша, — сказала Анна Сергеевна и вошла в комнату.

— Мама! — изумленно воскликнул он.

— Что это с тобой такое? — спросила она, осторожно обнимая сына.

— А это..; — начал было Воронин, но Савичев вскочил и буквально рявкнул на него:

— Воронин, дай поговорить с ней наедине, а? И этого своего, — Алексей махнул на охранника, собирающего осколки переколоченной посуды, — забирай!

Вадим Николаевич как-то странно посмотрел на Анну Сергеевну, и она ответила ему коротким взмахом густых и длинных ресниц.

— Хорошо, я вернусь через полчаса, — произнес он и вышел вместе с охранником.

— Где они нашли тебя, мама? — спросил Савичев, тщетно пытаясь стереть с лица Юлину нательную живопись.

Анна Сергеевна присела на краешек кресла и осторожно глянула на сына.

— В Петербургском аэропорту, прямо с трапа сняли, вежливо так, под ручки.

— Что говорили?

— Сказали, что, дескать, у вас замечательный сын, Анна Сергеевна, даже чересчур, но свои таланты он тратит не там, где надо. Потому посодействуйте наставить его на путь истинный. Ну и проехались до Тарасова.

— А тебе известно, что тут творится?

— Воронин все детально рассказывал, — брезгливо проговорила Анна Сергеевна, — очень сожалел, паразит, что все так вышло со Смолинцевым.

— Это все Наташка, — с горечью сказал Савичев, — я не знаю, что и думать. Не скажу, виновата она или нет, но что у нас с ней все кончено… это точно. Это из-за нее Макса…

— Ты несправедлив, Леша, — мягко сказала мать, — она хотела как лучше. Ведь Воронин рассчитывал, что она позовет только тебя… когда вы были на базе. А она вызвала Смолинцева вместе с тобой, потому что думала, что вдвоем…

— А ничего лучшего она придумать не могла? — отрезал Савичев. — Подставлять Макса…

Я не знаю, ну…

— Что ну? — произнесла Анна Сергеевна. — Вот видишь, ты и сейчас затрудняешься подобрать альтернативу ее действиям, а теперь представь, в каком состоянии была тогда она!

— Может быть, может быть… — пробормотал Савичев. — Но что же мне делать?

— Я не вижу ничего страшного для тебя, — сказала Анна Сергеевна, — ну, устроят тебе побег за океан, а там уже объявишься и подпишешь контракт.

— То есть контракт стоит подписывать лишь на месте, уже в Чикаго? — медленно процедил Савичев.

Она смутилась.

— Не знаю, я не юрист… Но ты и без того собираешься после окончания этого сезона в НХЛ, так что месяцем раньше, месяцем позже…

— Да нет, все не так, — вымученно улыбнулся он. — Я закончил бы сезон, заключил контракт, и клуб получил бы за меня немалые деньги, да и я сам внакладе бы не остался. А так…

Барнетт, конечно, заплатит, если он действительно полномочный представитель «Чикаго блэк хоукс», но «зеленые» прикарманит Воронин с компанией или еще кто там.

— Они схватили нас за горло, — коротко произнесла Анна Сергеевна, — они очень опасны, и я не поручусь за нашу жизнь, если ты будешь упрямиться.

— Если ты так говоришь, я выполню их условия, — сдержанно проговорил Савичев, не глядя на мать.

— Ну вот, — выдохнула она с облегчением, усилившим стальной блеск в глазах Алексея.

— Но только после окончания полуфинальной серии, — резко добавил он.

Она взглянула на сына в упор.

— Это твое дело, — наконец промолвила Анна Сергеевна, сцепляя и расцепляя пальцы. — А кто это тебя так разукрасил?

— А, это Юля, племянница Воронина! — экспансивно откликнулся Савичев.

— Племянница? — подозрительно спросила она. — Что-то не помню я у Воронина племянниц. Помнится, была у него единственная сестра, да и та, соответственно…

— В психушке, — докончил Савичев.

— Вот именно. Да и этой, судя по всему, пора бы…

— Мама! — резко перебил ее Алексей.

В этот момент дверь отворилась и вошли Воронин, Юля с кофейником и чашками и Барнетт, отягощенный внушительной кожаной папкой, которой он обмахивался словно веером, пыхтя и отдуваясь, хотя жарко не было.

При виде девушки Анна Сергеевна вздрогнула и побледнела.

— О господи! — прошептала она. — Ведь Иван говорил, что она умерла!..

— Ну что, договорились до чего-нибудь? — участливо спросил Воронин, а американец изумленно посмотрел на разукрашенного хоккеиста и сконфуженно хмыкнул.

— Все в порядке, господин Воронин, — холодно ответила Анна Сергеевна.

— В общем, так, — сказал Савичев. — Я остаюсь в городе до конца полуфинальной серии.

Моя мать находится при мне. После третьего апреля я вылетаю в Чикаго вместе с господином Райаном Барнеттом и только в США подписываю контракт. Кому пойдут деньги, меня не интересует, потому что я вынужден проявлять в этом вопросе минимум интереса. Если «Кристалл» все-таки обыграет без меня и Смолинцева ваш несчастный «Сатурн», прошу меня не увечить и не убивать. Я все сказал.

Этот внушительный монолог был произнесен тоном настолько властным, уверенным и в то же время сдержанно-насмешливым, что Воронин взглянул на молодого человека с невольным уважением и симпатией.

— А засим, — уж откровенно издеваясь, проговорил Алексей, — я изволю принять ванну.