Привет с того света - Серова Марина Сергеевна. Страница 21

– Как выглядел этот молодой человек? Он был высокого роста, брюнет? – уточнила я, описывая внешность покойного Макса.

– Да... Вообще очень красивый парень... Красивый парень, – мечтательно повторила Ольга Садыковна. – Редко таких можно встретить. Хотя, в сущности, я не смотрела на внешность. Мне больше интересно проникать в глубь человека, так сказать, в его нутро. Ведь я работаю с душой, а не с лицом... Такие, как он, видят счастье в деньгах. Но он не понимает, что это всего лишь казначейские билеты, обеспечивающие возможность покупки каких-либо вещей.

Ольга Садыковна была из разряда тех людей, которые любят пофилософствовать и могут развивать свое красноречие до бесконечности. Мне же было некогда, и мысль колдуньи надо было постоянно направлять в нужное русло.

– А других таких же точно талисманов вы не могли продать другому? – улучив момент в ее монологе, вставила я.

– Дай-коку редко покупают, – манерно заметила Ольга Садыковна. – В основном берут талисманы от болезней и сглаза. Да и мой мастер, делающий статуэтки, не повторяется. Так сказать, фирма гарантирует – подделка произведения считается незаконной.

Ольга Садыковна внезапно хитро, по-цыгански улыбнувшись и протянув ладонь, сказала уже почти серьезно:

– Позолоти ручку, яхонтовая моя.

Я решила отдать должное продавщице счастья и «позолотить» ее ручку. Стоило это мне всего лишь пятьдесят рублей, и это не было особым напрягом для моего кошелька.

Я засобиралась уходить, но Ольга Садыковна почти властно остановила меня у входа. И мне пришлось-таки выслушать почти неудобоваримые вирши-обереги, то есть заклинания от злых духов, демонов, лихого человека и прочей гадости.

А на прощание она сунула мне в руки брошюру ее собственных стихов под жутким, вызывающим дрожь названием «Самосознание Параматмы» и маленький пучок дурно пахнущей травы в мешочке.

– Это одолень-трава, поможет тебе одолеть своих противников. Но это будет стоить еще двадцать рублей... Почти бесплатно тебе отдаю.

Я сначала было подняла брови в знак удивления меркантилизму Ольги Садыковны и одновременно отдала дань ее умению навязывать то, что мне вообще было не надо. Она стояла у двери, загораживая выход и уже совершенно по-цыгански увеличивала темп речи, чтобы вконец заболтать собеседника, заставив его взять-таки всовываемую ему ерунду.

Я, конечно, могла применить определенные приемы и заставить Ольгу Садыковну пропустить меня. Но я решила не обижать женщину, тем более что я сама прибегала к помощи потусторонних сил в своей работе. Так что во многом мы были коллегами. Я вынула две десятки и протянула их колдунье.

– Счастья тебе, милая! – расплылась в елейной улыбке Ольга Садыковна. – Если что надо, заходи. Самого прокурора приворожу...

Я взяла книжечку стихов и мешочек с травой и покинула квартиру экстрасенса международной категории.

Уже ожидая своей очереди на автозаправочной станции, я решила еще раз бросить кости. Что они мне на сей раз покажут?

Косточки, выскользнув из мешочка, покатились, и вот знакомая комбинация 12+24+36.

«Не бойтесь разгребать авгиевы конюшни. То, что произойдет, в итоге будет на благо всем».

Ну что ж, это было бы справедливо. А теперь домой, Татьяна Александровна! Привести себя в порядок и спать, спать, спать! Завтра предстоит решающая схватка с господином Мельхорном.

Глава 8

В эту ночь сон упорно не шел. Я ворочалась с боку на бок и восстанавливала в своем мозгу весь калейдоскоп событий, в которых мне довелось участвовать за последние дни.

В три часа ночи я окончательно поняла, что уснуть мне не удастся, и решила снова бросить кости.

36+16+8.

«Самая горькая истина лучше самого приятного заблуждения».

Это уже кое-что. Значит, мои мысли двигаются в принципе в правильном направлении.

И если все, что я предполагала, верно, то остается один вопрос. Все может получиться так, как надо, если господин Мельхорн не знает о двух вещах – предательстве Вахи и того, что двое его гоблинов побывали в милиции. Если вдруг первое подстроено им – я помнила слова Вахи о его режиссерских способностях, – то дело запутывалось до безобразия. Ну а насчет второго – тут тоже он мог предпринять свои контрмеры.

Дело осложнялось тем, что прямых улик против него не было ни в одном случае – ни в убийстве жителя рыбацкого поселка, ни в убийстве Игнатова, ни в ликвидации Воронцовой и ее мужа. Ни даже в похищении сначала сына Албены, а потом и самой Албены.

Да и потом сама личность Мельхорна вызывала много вопросов. Иностранный гражданин, Александр Эмильевич Мельхорн, бывший советский немец, еще ребенком вывезенный за рубеж, а ныне богатый инвестор, владелец крупного колбасного завода в Покровске. Зачем ему все эти убийства, откуда он знаком с Арифом, откуда у него такие обширные связи в криминальном мире достаточно заштатного Тарасова? Что-то тут явно не так...

Мои размышления прервал тревожный телефонный звонок. На том конце провода я услышала глухой сдавленный голос мужчины, которого, казалось, вот-вот задавят рыдания. Вначале я даже не догадалась, кто это... Так этот голос контрастировал с обычной уверенной в себе манерой разговаривать моего знакомого бизнесмена Константина Андреевича Бабина.

– Тань, меня кинули, как последнего лоха, – жалобно сообщил он.

– Я не поняла, в чем дело. Выражайся поконкретнее...

– Да тут два часа назад приезжали двое пацанов. Не шелупонь какая-нибудь, а серьезные ребята. Они сообщили, что если я хочу увидеть свою сестру живой и невредимой, то мне придется отдать им все брюлики... Ну, короче, те, которые мы с тобой у хачика этого, Френда, изъяли...

– И что?

– Ну, я поломался для вида. И пришлось-таки отдать... Думаю, хрен с ним, наживем... Сестра все-таки. Да и ты поможешь вернуть, в этом я уверен, иначе не связывался бы с тобой.

Уверенность в моих способностях, конечно, льстила, хотя задача, которая ставилась передо мной и связавшая странным образом владельца ювелирного магазина, банду мошенников и меня, была не из легких. И я не знала до конца, смогу ли я разгадать эту тайну, которая мне была самой интересна и завеса которой чуть приоткрылась после прочтения дневника Воронцовой и посещения Ольги Садыковны.

– Что случилось, говори конкретнее!

– Ну, отдал я камушки этим типам. Они обещали через полчаса привезти Албену. Говорили, что мы им на фиг не нужны, а интерес представляют только брюлики. Мол, не беспокойся, братан, все будет ништяк... Только уже полтора часа прошло, а ее все нет.

– В милицию звонил?

– Еще чего... Нет, конечно... Они бы засаду устроили, и кто его знает – в переполохе-то Албену могли укокошить вместе с бандитами. Короче, не знаю, чего делать...

– Ладно, жди, сейчас выезжаю.

У Костяна я была через двадцать минут. Он производил впечатление матадора, потерявшего быка. С одной стороны, его внушительная внешность и мажорный вид говорил о том, что передо мной все-таки представитель капиталистического сословия. А с другой – жалкое выражение лица, ссутулившиеся плечи, сигареты, которые он курил одну за другой, выдавали, что Костя сейчас переживал не лучшие времена, и на сленге ему подобных мог быть назван «кинутым лохом».

В принципе, чего-то подобного я ожидала. Трудно было предположить, что Мельхорн решится уехать из страны, не разобравшись полностью с драгоценностями. Кстати, после похищения Албены Костя посетил ее квартиру, все перерыл и пришел к выводу, что часть бриллиантов, принадлежавших ей, то есть те, которые мы с ним изъяли у Френда и передали ей, исчезли. Что было вполне естественно. Это была работа Мельхорна и его подручных. А Албену они держали в качестве заложницы, дабы вытянуть у Кости оставшуюся часть драгоценностей.

Настораживала лишь какая-то патологическая тяга к этим бриллиантам вполне обеспеченного и солидного человека, которым являлся немецкий бизнесмен Александр Мельхорн.