Привет с того света - Серова Марина Сергеевна. Страница 22

Расспросив у Кости некоторые детали визита к нему ночных гостей, я попробовала связаться с Расторгуевым. Это удалось сделать только утром.

Разговор наш с Расторгуевым стал возможным только в десять утра, когда он, по обыкновению плотно позавтракав, гладко выбритый, вошел в свой кабинет.

– Ну, что у тебя на сей раз стряслось? Вчера же только все обговорили...

– Жизнь вносит свои коррективы, Боря.

– Какие еще коррективы? – устало спросил Расторгуев.

Вероятно, в голове капитана милиции была полная мешанина, несмотря на то, что было утро и, по идее, он не должен был быть слишком усталым.

– Я же говорила тебе по телефону, что двое мужиков, по всей видимости от Мельхорна, наехали на Константина Бабина, владельца магазина «Черная жемчужина», и обманом завладели бриллиантами.

– Ну и что дальше? – флегматично поинтересовался Расторгуев.

– А то, что эти драгоценности уже у Мельхорна, и вот-вот он улетит с ними за кордон.

– Мы же все равно планировали брать его сегодня вечером, когда он прибудет из района. Так ведь сообщили твои источники? – он имел в виду Ваху.

– Да.

– Ко всему прочему, дорогая моя Танюша, мне не хочется международного скандала, и мне надоели твои выдумки! Ты, конечно, хорошая сказочница, только проблем с ФСБ мне еще не хватало! Я, в конце концов, нахожусь на государственной работе!

Расторгуев, казалось, был готов выйти из себя. Собственно, я отчасти была с ним согласна. В той части, что касалась личности господина Мельхорна. Я просто хотела удостовериться, провел ли Расторгуев определенную работу, которую обещал мне сделать после нашего вчерашнего разговора.

– Вот, смотри, – Расторгуев рывком распахнул дверцу сейфа и вынул оттуда папку с документами. – Вчера собрал все данные... Около полутора месяцев назад господин Александр Мельхорн обратился в милицию и заявил о том, что у него украли паспорт. Он развлекался в ресторане «Веселый Роджер». Сам признался, что был сильно под градусом. А случайные знакомые – ты же знаешь, как у нас просто знакомятся в таких местах – предложили подвезти до отеля. Утром обнаружил, что ни денег, ни документов нет.

– И что дальше?

– Дальше – ничего. Милиция завела дело, но никого не нашла. Однако Мельхорн не успокоился и снова наведался в районное отделение милиции, уже совсем недавно – неделю назад, – Расторгуев посмотрел на число в протоколе.

– Ну? – нетерпеливо произнесла я.

– Он заявил, что недоволен действиями милиции, обвинил Россию в покровительстве преступности и терроризму. Ты же знаешь, на Западе сейчас новый загон пошел... В общем, сказал, что мы с двумя кавказцами не можем справиться... И, что самое интересное, опознал по фотографии не кого бы то ни было, а нашего знакомого фигуранта по делу – Арифа Амербекова, более известного в криминальных кругах под кличкой Кубинец.

– Да ну! – удивилась я. – А когда это он сделал?

– Когда-когда? – передразнил меня Расторгуев. – Когда пришел, тогда и сделал...

– Неделю назад?

– Да.

Я задумалась. В моей голове крутились различные версии, одна неправдоподобнее другой. С одной стороны, если верить Мельхорну, Ариф должен быть жив, если полтора месяца назад он вместе с другим кавказцем украл у него паспорт. А с другой... Ой, а с другой!

Как же все сложно-то! Я тяжело вздохнула и попросила Расторгуева закурить. Он, пожав плечами, разрешил мне это сделать.

– Да, и еще, – Расторгуев достал из папки еще одну бумагу. – Хозяин дачи, куда мы сегодня должны будем наведаться, – Ваха Магомедович Магомедов, уроженец города Грозного.

Я кивнула головой, словно этот факт мне был известен и никакого удивления с моей стороны не вызвал.

– И последнее, – Расторгуев сложил руки в замок и пристально посмотрел на меня. – Я разговаривал с покровскими оперативниками, они сообщили мне еще одну интересную информацию. Мельхорн уже две недели как не появляется на своем заводе, хотя до этого регулярно ходил туда, как на работу.

– Спасибо, – почти машинально сказала я. – Мы с тобой обменялись информацией, этого, пожалуй, на сегодняшнее утро достаточно. Когда ты планируешь нанести удар по даче Мельхорна?

– Когда согласую этот вопрос с руководством, – сухо ответил Расторгуев. – Могут возникнуть некоторые бюрократические сложности.

Я нахмурилась и хотела было сказать что-нибудь нелицеприятное, но сдержалась.

– Ладно, я пошла, – сказала я после небольшой паузы, затушив окурок выкуренной сигареты в пепельнице. – Желаю тебе успеха в преодолении бюрократических препонов.

– Таня, я не советовал бы тебе туда сегодня ехать, – сказал Расторгуев, когда я уже шла на выход.

– Я очень рада, Борис Михайлович, что не нахожусь в твоем непосредственном подчинении, – обернувшись, ответила я. – И вообще свобода – это замечательно, – прибавила я, уже стоя на пороге его кабинета.

Дорога, которая вела к условленному месту встречи с бандитом Вахой, вначале тянулась прямой линией по общей трассе, где часто мелькали легковые автомобили и огромные грузовики, забрызганные грязью и облепленные снегом. Потом мой путь продолжался вниз по склону – я ехала по проселочной дороге, петляющей между заброшенных деревушек и смешанных лесов, которая, как нить Ариадны, выводила меня к замку чудовища Миноса.

Надо сказать, Ваха отчасти напоминал легендарный персонаж греческой мифологии. Только рогов не хватало. Но я думаю, ставить рога такому персонажу для любой самой коварной женщины было бы весьма опасным занятием. Ко всему прочему, бандит, судя по его рассказу, ни разу не был женат.

Дорога заняла час с небольшим. Вскоре я остановила машину перед каменным строением с зарешеченными окнами и высоким забором, которое находилось невдалеке от вожделенной дачи господина Мельхорна.

Если дача, видневшаяся на склоне горы, напоминала замок эпохи Ренессанса, слегка смешанного с новорусским стилем местных архитекторов, то это строение я обозначила филиалом шестой колонии. Шестая колония – знаменитая в Тарасове зона особого режима для опасных преступников. В определенных кругах нашего города даже ходили легенды по поводу этой колонии, и даже самые крутые мафиози побаивались попасть туда...

Высокий забор, колючая проволока над ним, стальные решетки – все это производило впечатление тюрьмы. А на самом деле это была хижина дяди Вахи. То есть он жил отдельно от Мельхорна. Мне показалось немного странной подобная аскетичность – как будто бы Ваха сам себя добровольно заключал в карцер.

Недалеко располагались домики людей небогатых, в них жили местные жители пригородного поселка Калинов Бор. Это живописное место у Зеркального озера долгое время никого не интересовало – я имею в виду семьдесят три года советской власти, когда страна активно строила светлое «завтра», – но с ветром перемен, занесенных нам эксцентричной Раисой Максимовной и меченым Михаилом Сергеевичем, этот район с его красочным ландшафтом стал активно обживаться элитой нового общества.

Я уже третий раз безуспешно нажимала на кнопку звонка, но мне никто не открывал. Я уже начала думать о том, что это или подвох или правоверный мусульманин Ваха, нарушив законы ислама питием русской водки, наказан Аллахом крепким сном и не может проснуться. А может быть, его уже пришили за предательство? Это был бы самый неудачный для меня разворот событий.

Я уже почти свыклась с мыслью о поражении, как за спиной вдруг раздался грубоватый бас Вахи:

– Так, ты, – он ткнул в меня стволом пистолета, – сейчас пойдешь со мной.

Рядом с Вахой маячила фигура бритоголового типа. Он наглым похотливым взглядом ощупывал меня. У меня сложилось ощущение, что бритоголовый хотел бы попользоваться мной и удовлетворить свои мужские потребности. Причем он был готов сделать это прямо сейчас, невзирая на отрицательную температуру воздуха.

Я вдруг почувствовала себя ягненком, которого мясник ведет на заклание. В лице Вахи не было того налета галантности и грубоватой мужской обходительности, какие присутствовали у него вчера. Передо мной стоял не влюбленный кавалер, покоритель дамских сердец, а прямое воплощение Сатаны.