Электорат хакера - Северцев Петр. Страница 11

„Суками“ не захотели быть многие, кто присутствовал в помещении, и отовсюду стали раздаваться голоса, что они тоже ничего не знают о предстоящей встрече.

– Ну, знаете ли! – взорвался Гайдук. – Мне эта х...ня мне на х... не нужна! Для кого я наклеил эти е...ные квадратики? Если вам лень поднять свои жопы и подойти к карте, хотя бы спросили!

Ершевский не унимался, говоря о том, что ему глубоко наплевать, что залепил себе белыми квадратиками Гайдук, а ему он должен заранее докладывать о планах на ближайшие дни.

– Хорошо, хорошо, – примирительно согласился начальник штаба, и на этом инцидент был исчерпан. – Впредь я буду информировать тебя лично. Но сегодня всех прошу быть на встрече.

Тут же возникли предложения о том, что у путепровода сегодня собирать людей нет смысла, так как избиратели не информированы о встрече, а есть смысл попробовать провести беседу с людьми у ближайшей девятиэтажки, поскольку там проще сделать это экспромтом.

Почти все согласились с этим доводом и разошлись. Усевшись в кресло в своем кабинетике, я почувствовал себя утомленным событиями. Возможно, сказывался вчерашний бурный вечер. Но работа есть работа, и в пять часов вместе со всей командой поддержки кандидата вышел на крыльцо. Все начали рассаживаться по машинам. Ко мне подошел охранник Вова и сказал:

– Валерий Борисович, на период выборов нам выделили машину. Вон тот серебристый „БМВ“, – он указал на автомобиль и протянул мне ключи.

– Сегодня лучше ты порули, – вернул я ему ключи.

Мы вчетвером: я, Саша, Миша и Вова, отправились к машине. Вова оказался лихим водителем, и с места в карьер, опережая всех, рванул. Предварительно я изучил план двора, где должна проходить встреча и в машине объяснил подчиненным, где они должны встать и что, с моей точки зрения, делать. А делать они были должны лишь одно – наблюдать за происходящим и не допускать возможных хулиганских выходок со стороны избирателей.

Мы первыми приехали во двор и для порядка осмотрели окрестности. Впрочем, кроме песочницы и нескольких лавочек осматривать было нечего. Для очистки совести охранники заглянули в подъезды, в которых никого не было и из которых омерзительно воняло кошачьей мочой. Об этом мне и было сообщено с серьезным видом. Я удовлетворился объяснениями и отослал их по квартирам собирать население на встречу.

Не знаю, что говорили парни, но десятка два-три жильцов, среди которых превалировали старушки, все же вышли во двор поглазеть на кандидата.

Кандидат и сопровождающие его лица в составе трех человек – Гайдук, Яровой и Веселов – встали в круг избирателей и занялись агитацией. Открыл встречу Гайдук. Чуть выдвинувшись вперед, заломив руки за спину, он стал покачиваться с пятки на носок и начал представление кандидата. Сначала речь пошла о его фамилии, имени, отчестве, дате и месте рождения. Дата рождения, по мнению начальника штаба, свидетельствовала о том, что кандидат находится в оптимальном для трудовых подвигов возрасте. Тридцать пять лет: „уже немало пройдено, но еще не все растрачено“. Затем Гайдук перешел к трудовому пути Ершевского и его семейному положению. Что касается последнего, оратор предпочел придерживаться анкетных формулировок. Далее начальник избирательного штаба непосредственно указал пальцем на того, про кого шла речь. Ершевский при этом поклонился старушкам как народный артист при бисировании.

Представив кандидата, Гайдук предостерег избирателей от возможных ошибок. Он говорил, что наверняка после Ершевского придут другие кандидаты и будут обещать золотые горы, туристические прогулки на Луну и путевки на Баренцево море в сезон, пообещают осыпать всех благостями и податями, самой дорогой из которых окажется куриное бедро. Пообещают лечь на рельсы, если через два дня после их избрания каждому пенсионеру района не выдадут пенсию на год вперед. Гайдук также выразил предположение о том, что некоторые будут обещать похоронить избирателей у Кремлевской стены или выстроить ее аналог в Коровинском округе. „Чего вам только не пообещают!“, – подытожил начальник штаба.

– Но есть человек, который ничего вам не обещает, который уже сегодня, уже сейчас действует на благо жителей Коровинского района! – воскликнул Гайдук. – И этот человек поведает вам сейчас о том, что вы получите еще до выборов.

Ершевский откашлялся и церемонно начал:

– Господа! Не хочу проводить никаких аналогий, но одним из подвигов Геракла была очистка авгиевых конюшен.

Как ни странно, среди полудремлющих старушек нашлись люди более „продвинутые“, которые тут же поинтересовались, кого подразумевает Ершевский, говоря о Геракле и имеет ли он в виду под авгиевыми конюшнями Коровинский округ? И если это так, то кто является срущими конями в этой конюшне?

Ершевский слегка смутился от такого начала, но деваться было некуда и он пошел в атаку:

– А что, разве это не так? Разве весь район не страдает от грязи, в которой он зарос? Как долго вам надо колесить по окрестностям, чтобы найти урну, куда можно было выбросить бумажку или окурок?!

– Чего искать-то? Этих мест и так полно! – подал голос из задних рядов мужчина синюшного вида. Ершевский еще более смутился, но публика зашикала на синяка, и оратор несколько успокоился.

Он приободрился и продолжил:

– Разве Борисычев овраг не является огромной помойкой, зловоние которой столь сильно, что влияет на генофонд района? И в конце концов разве из ваших подъездов не несет мочой?

– Это не мы, это кошки, – снова вступил с ним в диалог алкаш.

В толпе, однако, обнаружилось две свидетельницы, которые подтвердили, что это не только кошки, а и сам Борька несколько раз был замечен ими в недвусмысленной позе. Негативная энергия толпы перекинулась на алкаша, которого общественность, видимо, недолюбливала. Когда возмущение толпы стало нарастать и уже грозило отвлечь внимание избирателей от Ершевского, я моргнул Вове глазом и указал на алкаша. Вова все понял и аккуратненько начал отжимать Борьку от толпы, а когда ее внимание переключилось на возобновившего вещать Ершевского, удалил алкаша со двора.

– Итак, я не буду обещать вам сверхъестественного, – продолжил кандидат. – Просто с завтрашнего дня начнется реконструкция водопроводных и канализационных сетей в Борисычевом овраге. И завтра же будет заложен первый камень общественного туалета, от отсутствия которого так давно страдало население Коровинского района. Да, возможно, направленность моих проектов кому-то покажется странной, кто-то даже, – с пафосом заявил Ершевский, – над этим будет смеяться. Ну и пусть смеется! – с еще большей убежденностью в правоте своих намерений сказал он.

– Смеется, как известно, тот, кто смеется последним. Я здесь сегодня заверяю вас, что коровинцы будут иметь свой общественный туалет!

Я мигнул глазом стоявшему сзади всех Михаилу, и он осторожненько захлопал. Его поддержали Саша и Вова, и к этому грохоту стали потихоньку присоединяться слабые хлопки старушек. Гайдук, видимо, был опытным избирательным бойцом и посчитал, что присутствовавшие на встрече коровинцы уже убеждены, что никаких проблем с испражнениями у них больше не будет. А это означало, что встреча достигла своей цели и своего апогея, и ее пора закруглять. Он дружески попрощался с избирателями, пообещал им крепкого здоровья и долгих лет жизни и призвал голосовать за нашего кандидата. Старушки отправились к своим домашним очагам, а Ершевский, застегивая пуговицы плаща, пошел к своему „Мерседесу“.

После встречи мы все вернулись в штаб и провели короткую планерку. Как всегда, были высказаны разные мнения. Гайдук считал, что встреча прошла на „ура“ и все ожидавшиеся от нее результаты достигнуты. Яровой же утверждал, что встреча была неподготовлена, речь кандидата была не слишком разумна. Поэтому с его точки зрения мероприятие можно было назвать неудачным. Враждующие кланы принялись спорить, но Ершевский прервал спор и потребовал конкретных замечаний. Их, как ни странно, было немного, и все они сводились к следующему: надо заранее оповещать избирателей о встрече, основную агитационную работу надо возложить на профессиональных агитаторов, Ершевский же должен просто озвучивать конкретные этапы своей программы. И надо прекратить ездить на встречи на „Мерседесе“ или по крайней мере оставлять иномарки квартала за два от места. С этими доводами все согласились и разошлись.