Наслаждения - Сидни Диана. Страница 97

— Ты действительно считаешь, что здесь может быть что-то серьезное? — Голос Ясмин дрожал.

— Кто знает, что у этих партизан на уме. Известно только, что они двигаются в нашем направлении. — Халифа пристально посмотрел на Ясмин. — Но я также подозреваю, что и твой дружок сейчас находится на пути сюда. — Брови Хасана вытянулись в ровную полоску. — Он тоже мне звонил.

Ясмин промолчала, изо всех сил стараясь сохранить самообладание и не выдать нахлынувшего радостного чувства.

— Он хотел узнать, здесь ли ты, и я ответил, что ты у меня и с тобой все в порядке, — сказал Халифа после долгой паузы, внимательно вглядываясь в Ясмин, словно пытаясь определить ее чувства к Шарлю. — Тем не менее он говорил со мной вовсе не как человек, который собирается на тебе жениться. Он говорил как человек, которому нужно, чтобы ты подписала какие-то бумаги.

Нечеловеческим усилием Ясмин сохранила уверенное выражение лица.

— А, вспоминаю, действительно было несколько документов, которые, по мнению адвокатов, я должна подписать, — спокойно соврала она.

Хасан улыбнулся ее словам и приподнял бровь.

— Как бы там ни было, я был с ним предельно вежлив и дал ему понять, что он будет желанным гостем, если надумает совершить небольшое путешествие. Мне пришло в голову, что, случись серьезная заваруха, а Шарль Ламарке будет здесь, я смогу продать его в качестве заложника, выручить неплохие деньги, а тебя оставить себе.

Ты, моя маленькая инжиринка, хороша для изнасилования, а он, со своей стороны, хорош для выкупа. — По лицу Халифы расползлась плотоядная улыбка, и он обнял Ясмин. — Я решил, что ты не будешь возражать, малышка. В конце концов, поскольку ты теперь моя женщина, судьба этого глупого банкира тебя больше не волнует. Ведь правда же?

Ясмин остолбенела. Как только она со всей ясностью осознала весь ужас замыслов Халифы, первым ее порывом было вырваться из объятий Хасана и наброситься на него с кулаками. Но Ясмин усилием воли подавила в себе эту естественную реакцию. Если Хасан решит, что Ясмин согласна с его планом принести Шарля в жертву, то это даст ей небольшой выигрыш во времени. Этим шагом она скорее всего сможет купить себе некоторую свободу действий и тем самым, если это только возможно, спасти и себя, и Шарля. Хотя надежды на это было мало. Хасан вполне мог убедить партизан взять в заложники Шарля вместо Ясмин, но если они потребуют их обоих, что ж, для Халифы этот вариант был бы еще лучше.

Ясмин подняла лицо и выдавила из себя улыбку.

— Очень разумно, — прошептала она. Ясмин никак не могла заставить свой голос звучать громче: она до смерти боялась, что Хасан видит се насквозь, но тем не менее продолжала шепотом:

— Ты был прав. Я действительно чувствую себя здесь как дома. Стоило совсем немного побыть в твоем замке, чтобы это понять.

Хасан запечатлел легкий поцелуй на полуоткрытых устах Ясмин.

— Я счастлив это слышать. Жаль только, что не могу продемонстрировать тебе прямо сейчас свой восторг. Мне нужно очень многое сделать. Кроме того, мне следует подготовить сердечный прием нашему банкиру. Что ты думаешь на этот счет?

Ясмин молча кивнула. Вспомнив собственное путешествие в эту неприступную крепость, она задумалась, когда может прибыть сюда Шарль и каким образом его сюда привезут. Так же как ее — связанным и с кляпом? Или будут обращаться с ним по-человечески?

— Не бойся, любовь моя, — Хасан повел Ясмин через огромную столовую, — я покажу тебе место, где ты сможешь спрятаться в случае заварухи. Идем со мной.

Халифа провел Ясмин через главный двор, мимо охраны, на задворки. Там, в углу, был еще один небольшой дворик, в глубине которого стоял низенький дом с дверью в форме усеченного конуса. Открыв ее. Халифа зажег карманный фонарь.

— Тут старая лестница, ведущая к резервуарам. — Хасан высветил лучом старинные, отшлифованные временем каменные ступени. — Их построили еще римляне. В одиннадцатом веке были построены первые здания, но резервуары и лестница остались нетронутыми. Вода поступает сюда из горных источников. Следует лишь прочищать русло от камней, которые постоянно наносятся водными потоками.

Вот откуда у нас проточная вода. В большинстве других мест этого района цистерны устанавливаются на крышах, чтобы собирать воду от скудных дождей.

Хасан стал спускаться по лестнице, и Ясмин последовала за ним, держась рукой за стену, чтобы не поскользнуться.

— Ты можешь спрятаться внизу. Но я уверен, в этом не будет необходимости, так что не беспокойся. Просто я хочу, чтобы ты знала об этом месте.

Они дошли до конца лестницы, и Халифа направил свет фонаря на потолок. Резервуар имел форму бочки и был сделан из старого кирпича. Конструкция была просто великолепна. Ясмин поразилась архитектурному гению древних римлян. Многие дома, построенные в Европе уже в этом веке, ветшали и приходили в негодность, а эти своды, возведенные тысячелетия назад, все еще находились в прекрасном состоянии.

— Давай вернемся, — попросила Ясмин, дрожа. Она бросила еще один, последний взгляд вокруг, но слабый луч фонаря едва пробивал чернильную темноту подземелья. Ясмин не особо привлекала идея прятаться в кромешной тьме.

Хасан быстро вывел Ясмин во двор. Она испугалась людей, которые охраняли высокие неприступные стены.

Свет, падавший из окон, поблескивал на лоснящихся прикладах ружей, и Ясмин задрожала. Это был совершенно другой мир, не похожий на тот, к которому привыкла Ясмин. Для живущих в нем людей жизнь и смерть существовали рядом, постоянно переплетались и ничего не значили.

Вопрос заключался не в том, как ты проживешь в пустыне, но как ты в ней умрешь.

Ясмин подумала о религиозных войнах. По общепринятому мнению, если мужчина погибал в сражении, он попадал прямо в рай — вне зависимости от того, насколько грешную жизнь вел на этой земле. Такая психология обусловливала свирепость воинов и жестокую беспощадность средств, которыми велись религиозные войны.

Ясмин плотнее закуталась в халат и поспешила в дом.

Теплые отблески света были окрашены благодаря коврам в красные и голубые тона и казались чрезвычайно приветливыми. Они манили Ясмин и сулили ей покой и умиротворение, хотя никто не мог поручиться, удастся ли ей остаться в живых в течение ближайших двадцати четырех часов.

Халифа проводил Ясмин до дверей ее комнаты, на пороге которой слегка поцеловал ее в лоб.

— Поспи немного, — тихо сказал Хасан. — Судя по всему, ничего не должно случиться. Но на всякий случай тебе нужно как следует отдохнуть.

Ясмин прилегла на подушки и уставилась взглядом в окно. Висевшая в небе круглая луна была уже на ущербе.

Ясмин наблюдала за тем, как на одном из ее боков образовывалась едва заметная тонкая полоска. Небольшая керосиновая лампа, освещавшая комнату, рисовала на стенах замысловатые тени. Ясмин, уставшая больше, чем сама о том подозревала, скоро уснула.

Проснулась она от звуков стрельбы. Пальба была беспорядочной и раздавалась где-то вдалеке. Но голова Ясмин прояснилась мгновенно. От сна не осталось и следа.

Ясмин услышала гортанные крики во дворе и решила найти Хасана, но его нигде не было видно. Войдя в главный зал, Ясмин приостановилась, увидев в окно верхнюю часть стены с бегущими по ней фигурами людей.

Она неожиданно вспомнила, что должен приехать Шарль. О Аллах, он уже приехал? Это все из-за Шарля? В кого стреляют эти люди — в Шарля или в партизан? Куда, черт возьми, подевался Хасан? Ясмин поспешила вниз и тут увидела бегущего через двор Халифу.

— Что происходит? — спросила она дрожащим от тревоги голосом. — Почему они стреляют?

— Мы обнаружили банду каких-то людей в горах. Вот тебе пистолет на случаи необходимости. И помни, что я сказал тебе насчет резервуаров.

Хасан вручил Ясмин пистолет, и она удивилась, до чего же он тяжелый.

— Я не знаю, как стрелять из пистолета, — ослабевшим голосом беспомощно призналась Ясмин.

— Просто направь его на цель и нажми спусковой крючок, — спокойно сказал Халифа. Голос его вовсе не походил на голос человека, когда-то с таким изыском заказывавшего бутылку шампанского в богатом парижском ресторане. — А теперь — уходи отсюда немедленно. Если начнется стрельба, главным врагом для тебя станет шальная пуля. — Подтолкнув Ясмин в направлении ее комнаты, Халифа снова исчез в глубине двора.