Монополия на чудеса - Силин Владислав Анатольевич. Страница 9

(Отдохновение, 17.50,

рассказывает Алексей Озерский)

Пока я зачищал кухню, в комнате отдыха успела натечь лужа. Ковер скукожился, и края его загнулись внутрь высохшими апельсиновыми корками. Эти фокусы я помню: побежишь – обязательно цепанешься за край. Да и лужа в кислотной зелени не радует. Еще выпрыгнет какая-нибудь зараза.

Стараясь держать лужу в поле зрения, я выглянул в коридор. Темнота выплюнула психоделическую красно-оранжевую амебу. Я проследил ее траекторию до момента, как она врезалась в стенку, превратившись в плесневелую крысу. Та нырнула под батарею.

Весело. Дэвы шалят, а на всех меня не хватит. Хорош бы я был, сунься просто так… Там наверняка парень с мечом. Его только из подствольника и возьмешь. Еще можно бросить гранату, но их не так много. А гаденыш слишком хорошо знает окрестности.

Жаль, город я упустил. Центр полыхает, туда не сунуться. Река отравлена, друджванты держат мост . Эти твари даже аснатаров не боятся! Но если бы аснатары не путались под ногами, ух бы я зажег! Дэвам бы тошно стало.

Поставив переключатель фонарика на максимум, я стрейфанул в опасный проем. На этот раз сюрпризов не было. Мечник умотал по своим неблагим делам, сдав мне полуразрушенную лестницу и открыв путь к дэвовой молельне. На всякий случай я помаячил в проеме, вызывая огонь на себя.

Никого. А в стене еще и тайник – с двадцатипроцентной аптечкой и двумя винтовочными обоймами! Везет мне сегодня!

Раз так, пора идти дальше. Винтовку на инфракрасный прицел и вниз – по разгромленной лестнице. Косая тень прыгает по ступенькам, цепляя заржавленные прутья арматуры. Стальные искры горят на свежих сколах. На круглой стене возникает силуэт чупакабраса, и я снимаю тварь влет, не задумываясь.

Я – Брави! Жаль, дэвам не выучить моего имени… Я мщу за город! Быть может, меня запомнят те, кого я спасу. Должны запомнить, что я, зря стараюсь?

Везения мне хватило минуты на три. Потом лестница кончилась, и под ногами раскрылась бездна. Когда башню взрывали, ее бок лопнул вдоль, как сосисочная кожура. Серпантин лестницы продолжается метрах в пяти ниже того места, где я стою. Замечательно, правда?! Для дэвов это не проблема: у многих есть крылья. Мне же придется хорошенько подумать, как спускаться.

Я сел на иззубренный край пола и свесил ноги вниз. У подножия башни пульсировало оранжевое сияние и кричали заблудшие души. Там начинался неблагой крематорий.

Лучше туда не падать…

Поводив фонариком по стене, я обнаружил еще один путь. Разорванная арматура свисала, словно клочья паутины, почти касаясь бетонного пятачка спецкоридора. От взрыва тонкая скорлупка стены обрушилась. За ней из груды бетонных обломков торчал унитаз.

Совершенно целый. И туалетная бумага сохранилась.

М-да… Юморок у ребят.

Никогда не задумывался о том, что в башнях безмолвия есть туалеты. А также кухни и комнаты отдыха. Но ведь должен же где-то отдыхать персонал? Не все же время они над трупами молитвы читают.

Я встал на сверкающую серебром нить. Мир качнулся, на миг накренившись, и вновь выровнялся. Аттракцион, блин! Сюда бы Светку рыжую, эту сумасшедшую из «Лесного кота». Интересно, прошла бы?

Может, и прошла бы. Она отчаянная, а судьба таких любит.

Подошвы заскользили по арматуре. Идти приходилось «скрадом» – медленнее, но надежнее. После каждого шага «паутина» качалась, и мне приходилось останавливаться, чтобы восстановить равновесие.

На трещины в стене наполз силуэт чупакабраса. Здравствуй, голубчик! Умница ты моя. Стрелять с паутины – верный способ загреметь вниз, в неблагой крематорий. А у меня нет девяти жизней, как у кошки.

Но я знаю один смешной фокус, и он…

В этот момент зазвонил телефон. Я прошипел сквозь зубы проклятие.

Когда до края площадки осталось чуть-чуть, нога соскользнула. Ни на что не надеясь, я прыгнул.

Чуя поживу, чупакабрас метнулся навстречу.

Ну, держись, зверюшка!

Полумрак озарили вспышки выстрелов. Голова твари разлеталась в кровавые брызги, а меня отдачей сбило вниз. Стены башни прыгнули вверх, размазываясь. Их место заняли огненные кишки крематория.

Отточенные прутья арматуры прорвали тело. Камера повернулась вокруг своей оси, показывая оскаленные черепа неблагих аснатаров и герцогов друджа. Твари трудолюбиво маршировали на месте, оскальзываясь в кипящей лаве.

Я стянул с головы наушники и барским жестом поднес трубку к уху.

– Алло, Алексей? – поинтересовалась та охранничьим голосом. – Закругляйтесь, пожалуйста. У нас заявочка ваша – написано до шести.

– Не может быть! – бодро отозвался я. – Посмотрите: Ферад Васильевич говорил, есть другая. До полвосьмого.

– Извините. Сейчас поищем.

В трубке клацнуло; охранник полез рыться в заявках. Смешной народ! Ну сидит человек на работе, ну вечером, ну в выходной. Монстров отстреливает. Им-то что?

«Ескейп». Хватит на сегодня. Я сладко потянулся, похрустывая косточками. В менюшке высветилось «Выход в Windows», и программа с идиотской дотошностью осведомилась: «Сохранить текущую игру? (да/нет)». Ага, щас! Я развеселился. Меня убили, я ж еще и сохраняться буду! Спасибо огроменное! Одно прохождение я уже и так запорол.

Откинувшись в кресле, я с наслаждением потер глаза. Правая рука ныла – профессиональная болезнь фрашера. Вот интересно: вроде бы и на гитаре упражняюсь, кисть должна быть разработана, а все равно болит. Наверное, при игре и монстровом расколбасе разные мышцы работают… Или положение пальцев на мышке неестественное.

Хватит на работе киснуть. Впереди отдохновенный вечер, можно завалиться на «Белый маскарад» или в «Башню криков». Наесться от пуза, потанцевать…

С такими благими мыслями я поднял зад из кресла.

Ага, щас! Знаете, когда все идет замечательно, всегда отыщется какая-то мерзость, что вознамерится исправить ситуацию. Дверь открылась, и заглянула Мамуля… ну, в смысле, Танька Некатина из корпоративного. Увидев меня, она вскинула выщипанные брови:

– Озерский, и ты здесь? Выходной же!

– А что такое? – Я беззаботно пожал плечами. – На полчасика всего, тесты прогнать.