Афёра - Силкин Владимир. Страница 13

— Как это вы угадали? — удивился Макаров, знавший уже из подготовленной для него справки, что в городе Янтарный находятся, помимо «Янтарного залива», вокруг которого и выстроился, собственно, когда-то небольшой городишко, состоящий в основном из домов обслуги и магазинов, ещё санаторий и два других пансионата Кроме того, там же находилась гостиница «У моря», где был забронирован для него номер.

— Ну, молодой человек, — поощрённый его ответом, засмеялся мужчина и игриво погрозил Алексею пальцем, — вы, хотя внешне и похожи на сотрудника уголовного розыска, не слишком догадливы. Я же живу в этих краях уже двадцать лет и, как все местные, знаю, что в Янтарном — два ведомственных пансионата, профсоюзный, «Янтарный залив», и санаторий «Солнечный пляж». Ну, в санатории отдыхают исключительно пожилые люди; на металлурга или шахтёра из Кузбасса вы, извините, не очень похожи, так что остаётся один «Янтарный залив». Он хотя вроде бы и профсоюзный, но в последние годы в значительной мере, как теперь говорят, коммерциализировался — деньги-то всем нужны, и профсоюзам тоже. Вот там отдыхает очень много молодёжи, я бы сказал — в основном там. Вот так. — Закончив своё длинное объяснение, мужчина удовлетворённо умолк и откинулся на спинку сиденья, весело поглядывая на Макарова.

Тут в их разговоре с Игорем Николаевичем возникла пауза, поскольку почти одновременно с тем, как его новый знакомый закончил своё объяснение, электричка остановилась, двери вагона распахнулись, и шумно разговаривающие мужчины и женщины с сумками стали быстро заполнять свободные места. По внешнему виду всех вновь прибывших пассажиров можно было без особого труда разделить на две группы: более буднично и скромно одетые местные жители, преимущественно женщины, возвращающиеся со своей тяжёлой хозяйственной ношей с рынка и из магазинов, и нарядно, даже несколько легкомысленно выглядящие отдыхающие из пансионатов и домов отдыха прибрежной курортной зоны, в сторону которой направлялась электричка.

Алексей с интересом разглядывал входящих и размещающихся в вагоне людей, попутно думая о том, что новый знакомый, пожалуй, чересчур сообразителен и начал переходить некоторую грань, за которую пускать его не следовало. Заявление, что внешне он, Макаров, похож на сотрудника уголовного розыска, ему приходилось слышать за все годы службы в милиции впервые. Надо было каким-то образом разрушить совсем ненужную Алексею ассоциацию спутника либо рискнуть пропустить её мимо ушей. Первый путь в конце концов показался Макарову более правильным.

— И все-таки, не могу не удивляться вашей догадливости, — продолжил он разговор и, вынув из кармана удостоверение сотрудника страхового агентства, протянул сидевшему напротив мужчине. — Ничего не поделаешь, признаюсь: я — действительно детектив, но с некоторых пор не на государственной службе…

— О, понял-понял, объяснений не надо, — быстро окидывая взглядом рассевшихся вокруг на лавочках людей, сказал попутчик Макарова. — И все-таки: на отдых или по работе, если не секрет?.. — Он вернул Алексею документ, так и не заглянув в него. Мелькнувшее в глазах за линзами очков выражение почему-то показалось не соответствующим сказанным словам. Показалось, что Игорь Николаевич заранее знает ответ на свой вопрос и не очень интересуется тем, что скажет Макаров. Возможно, впечатление было ошибочным.

— Отдохнуть… а может быть, и немного поработать, — решил уйти от прямого ответа Макаров. Попутчик все больше интересовал капитана; в поведении его была какая-то загадка, и следовало побыстрее перевести его самого в положение отвечающего на вопросы — в то положение, в котором Алексей неожиданно оказался сам.

— Понимаю: отвечать нельзя или нежелательно, — засмеялся (впрочем, довольно уважительно) Игорь Николаевич и тут же собрался спросить что-то ещё, но Макаров на этот раз упредил его.

— Скажите, Игорь Николаевич, — сказал он, — возможно, вам неприятно будет это вспоминать, но ведь неспроста, видимо, вы обратили внимание на фотографии, что я держал в руках там, в самолёте? Вы, наверное, что-то в связи с этим хотели спросить у меня, поэтому и подсели сейчас?.. — вопрос, который задал Алексей, был из серии «пан или пропал». Либо собеседник растеряется от такой прямоты и, не успев уйти от ответа, скажет правду, либо закроется, станет отрицать умысел в своих действиях, и тогда узнать от него что-нибудь будет почти невозможно. Впрочем, какую-то информацию можно было извлечь, проследив за реакцией человека, и Макаров, задав вопрос, не отводил внимательных глаз от лица своего попутчика

Сидевший к Алексею так близко, что глаза его, прикрытые дымчатыми стёклами очков, находились от глаз Макарова менее чем в метре и потому укрыть их от взгляда капитана было практически невозможно, Игорь Николаевич на непродолжительное время задумался. Было очевидно, что в душе его происходит какая-то борьба. Возможно, это была обыкновенная растерянность, возможно, что-то иное — найти ответ на этот вопрос Макаров не успел: раздумья нового знакомого оказались недолгими.

— Да, — неожиданно спокойно произнёс мужчина, — признаюсь, не очень приятный вопрос… Там, в самолёте, вы, кстати, тоже застали меня врасплох, и я почувствовал некоторую неловкость… Дело в том, что я видел несколько раз женщину, изображённую на ваших фотографиях. Признаюсь, был очарован, — заторопился добавить Игорь Николаевич, — красавица, а в жизни она была ещё лучше.

Он замолчал, глаза его жили теперь какой-то тайной надеждой, а Макаров, поздравив себя мысленно с первой удачей, зацепился за слово «была».

— А почему вы сказали «была»? — спросил он Игоря Николаевича.

— Потому, что БЫЛ очарован, — выделил его собеседник слово «был». — В прошлом году. В этом году я её ни у себя в баре, ни на улицах города не встречал.

— А этих людей? — Макаров достал пакет с фотографиями и протянул новому знакомому те из них, на которых были сняты Гостенин, двое мужчин и девушка.

Игорь Николаевич некоторое время с интересом разглядывал снимки, задерживаясь взглядом то на одном, то на другом, потом аккуратно сложил и вернул Алексею.