Под конвоем лжи - Силва Дэниел. Страница 154

Он обратился к командованию Королевских ВВС и попросил взять под особый контроль полеты легких самолетов. Он связался с Адмиралтейством и попросил особо проследить за подводными лодками, приближающимися к побережью. Он также позвонил в береговую охрану и попросил строго контролировать выход в море всяких маломерных судов. Он переговорил со Службой Y и попросил обращать внимание на все подозрительные радиопередачи.

Лишь через два часа Вайкери впервые за все это время встал из-за стола и вышел из кабинета. Командный пункт на Вест-Хэлкин-стрит уже опустел, и вся его команда без особой спешки вернулась обратно на Сент-Джеймс-стрит. Сейчас они сидели в большой общей комнате рядом с его кабинетом, похожие на оставшихся в живых жертв стихийного бедствия — мокрые, измотанные, подавленные. Клайв Роач сидел в стороне от всех, повесив голову и сложив руки перед собой. Каждую минуту кто-нибудь из наблюдателей подходил к нему, клал руку на плечо, ободряюще шептал что-то на ухо и тихонько отходил. Питер Джордан расхаживал по комнате. Тони Блэр, не отрываясь, сопровождал его убийственным взглядом. Тишину нарушали лишь непрерывное стрекотание телетайпов и голоса девушек, отвечавших на телефонные звонки.

Молчание прервалось на нескольких минут около девяти часов, когда в комнату вошел Гарри Далтон с перевязанными лицом и рукой. Все бросились к нему и обступили со всех сторон. «Отлично, Гарри, старина... Ты заслужил медаль, дружище... Если бы не ты, у нас не осталось бы никакой надежды... Да, Гарри, благодаря тебе мы еще сможем с ними потягаться...»

Вайкери завел его в свой кабинет.

— Вам, наверняка, было бы лучше полежать.

— Да, но я решил, что лучше побуду здесь.

— Как вы себя чувствуете?

— Терпимо. Мне дали какое-то обезболивающее.

— У вас еще остались какие-нибудь сомнения по поводу того, как вы повели бы себя под огнем на поле битвы?

Гарри изогнул губы в чуть заметной улыбке и качнул головой.

— Есть какие-нибудь успехи? — спросил он, поспешно меняя тему.

Вайкери помотал головой.

— Что вы сделали?

Вайкери рассказал ему о предпринятых действиях.

— Но какой же смельчак этот Рудольф! Подумать только: вернуться за ней и увести у нас из-под самого носа! Я вам скажу, у этого парня есть чему поучиться. А как Бутби все это воспринял?

— О, именно так, как и можно было ожидать. Сейчас он заседает наверху с генеральным директором. Вероятно, разрабатывают порядок моей казни. Приказано поддерживать постоянную связь с подземным военным убежищем правительства. Старик требует докладывать ему лично о любых изменениях. Очень жаль, но мне совершенно нечего ему сообщить.

— Вы перекрыли все возможные пути. Теперь остается только сидеть и ждать событий. Рано или поздно они будут вынуждены что-нибудь предпринять. И тогда мы их все же возьмем.

— Хотел бы я разделить ваш оптимизм.

Гарри вдруг сморщился от боли, и вид у него сделался необыкновенно усталый.

— Пожалуй, я и впрямь пойду, прилягу ненадолго. — Он медленно побрел к двери.

— Скажите, а Грейс Кларендон сегодня дежурит? — спросил ему вслед Вайкери.

— Э-э-э... Да, думаю, что дежурит.

Тут же зазвонил телефон.

— Поднимитесь-ка наверх, Альфред. Прямо сейчас, — приказал Бэзил Бутби.

Над дверью Бутби сиял зеленый свет. Вайкери открыл дверь. Сэр Бэзил расхаживал по кабинету без пиджака, в расстегнутом жилете и ослабленном галстуке и, судя по густым облакам табачного дыма, курил без перерывов. Он сердитым жестом указал Вайкери на стул.

— Садитесь, Альфред. Этой ночью никто в Лондоне не спит: ни на Гросвенор-сквер, ни в личном штабе Эйзенхауэра в Хейес-лодж, ни в правительственном бункере. И все они хотят узнать одну вещь. Известно ли Гитлеру, что высадка будет в Нормандии? Можно ли считать вторжение обреченным задолго до его начала?

— Очевидно, в данный момент мы лишены возможности ответить на эти вопросы.

— Мой бог! — Бутби яростно раздавил окурок в пепельнице и тут же закурил новую сигарету. — Два офицера Специальной службы погибли, еще трое ранены. Слава богу, что Гарри уцелел.

— Он сейчас здесь, внизу. Уверен, что ему было бы приятно услышать это от вас.

— У нас нет времени для болтовни, Альфред. Мы должны остановить их и сделать это как можно быстрее. Надеюсь, мне не требуется объяснять вам, насколько высоки ставки.

— Нет, не требуется, сэр Бэзил.

— Премьер-министр хочет, чтобы ему докладывали каждые тридцать минут. У вас есть что-нибудь новое, что я мог бы сообщить ему?

— К сожалению, нет. Мы перекрыли все возможные пути для бегства. Но, как мне ни хотелось бы с уверенностью сказать, что мы поймаем их, я думаю, что было бы неблагоразумно их недооценивать. Они снова и снова доказывают это.

Бутби с новой энергией зашагал по кабинету.

— Двое убитых, трое раненых, и на свободе два шпиона, располагающие сведениями, которые могут свести на нет всю нашу работу по дезинформации, которую мы так долго и тщательно вели. Должен заметить, что худшего бедствия в истории этого отдела еще не было.

— Специальная служба была уверена, что прислала на задержание слишком большие силы. Очевидно, они просчитались.

Бутби резко остановился и уставился на Вайкери пронзительным взглядом убийцы.

— Не пытайтесь свалить вину за случившееся на Специальную службу, Альфред. Вы были там главным. И вы полностью отвечали за эту часть операции «Литавры».

— Я понимаю это, сэр Бэзил.

— Очень рад. Потому что, когда это кончится, мы проведем внутреннее расследование, и я очень сомневаюсь в том, что ваша роль в этих событиях получит благоприятную оценку.

Вайкери поднялся.

— Это все, что вы хотели мне сказать, сэр Бэзил?

— Да.

Вайкери повернулся к нему спиной и пошел к двери.

Когда Вайкери спускался по лестнице в подвал, где находился архив, сверху донесся приглушенный вой сирен воздушной тревоги. В помещении было полутемно, светилось лишь несколько лампочек в разных углах. Как всегда, Вайкери обратил внимание на здешний запах: прелая бумага, пыль, сырость, отвратительный табак из трубки Николаса Джаго. Прежде всего он взглянул на застекленную будку Джаго. Свет там не горел, и дверь была плотно закрыта. Потом он услышал резкое постукивание женских каблучков и узнал походку Грейс Кларендон, которая всегда казалась ему не то сердитой, не то похожей на строевой парадный шаг. Между стеллажами мелькнула и тут же исчезла ее белокурая головка. Вайкери последовал за женщиной в одну из боковых комнат и издалека, чтобы не напугать, обратился к ней по имени. Она смерила его враждебным взглядом зеленых глаз, отвернулась и принялась перебирать папки.