Под конвоем лжи - Силва Дэниел. Страница 59

Телефон оказался в пекарне. Дожидаясь, пока телефонистка соединит его с управлением, Вайкери жевал сэндвич с сыром. Ему хотелось поделиться с другими хотя бы крохами от вновь обретенного богатства, и потому он заказал две дюжины булочек для машинисток и девушек из архива.

Вскоре в трубке раздался голос Гарри.

— Я не думаю, что из той могилы в Уитчерче вырыли именно Кристу Кунст, — без предисловий сказал Вайкери.

— В таком случае, кто же?

— Это уже вы должны выяснить, Гарри. Свяжитесь со Скотланд-Ярдом. Узнайте, не пропала ли примерно в то же время какая-нибудь женщина. Начните с мест неподалеку от Уитчерча, в пределах двух часов езды, а если будет нужно, забирайте шире. Когда я вернусь, буду докладывать Бутби.

— Что вы собираетесь ему сказать?

— Что мы ищем мертвую голландскую женщину. Ему это должно очень понравиться.

Восточная часть Лондона

Найти Питера Джордана не составляло проблемы. Проблема состояла в том, чтобы найти его именно так, как надо.

Информация, предоставленная Фогелем, была очень хороша. В Берлине знали, что Джордан работал на площади Гросвенор-сквер в Главном штабе союзных экспедиционных сил, больше известном по аббревиатуре ГШСЭС. Площадь бдительно охранялась военной полицией, не допускавшей туда никого из посторонних. Берлин располагал и домашним адресом Джордана в Кенсингтоне, а также просто невероятно большим количеством информации о прошлом и привычках Джордана. Но среди всех этих данных не хватало подробного — лучше всего поминутного — распорядка его дня в Лондоне, а без него Кэтрин могла лишь гадать о том, как лучше всего произвести подход к объекту.

Лично вести слежку за Джорданом она не могла ни в коем случае — по целому ряду причин. Первой из них был вопрос ее собственной безопасности. Таскаться за американским офицером по лондонскому Вест-Энду было бы очень опасно. Ее могли заметить военные полицейские, а то и сам Джордан. Если у офицеров окажется хоть немного служебного рвения, они обязательно задержат ее для допроса, а в этом случае не слишком сложная проверка откроет им, что настоящая Кэтрин Блэйк умерла тридцать лет назад в возрасте восьми месяцев и что взрослая Кэтрин Блэйк является немецким агентом.

Вторая причина, не позволяющая ей заниматься изучением распорядка дня Питера Джордана, была чисто практической. Справиться с этой работой в одиночку было совершенно невозможно. И даже с помощью Нойманна. Как только Джордан сядет в штабной автомобиль, она окажется совершенно беспомощной. Не может же она остановить такси и сказать: «Поезжайте за тем американским военным автомобилем». Все таксисты предупреждены о той опасности, которую шпионы представляют для офицеров союзников. Скорее всего, таксист привезет ее прямиком в ближайший полицейский участок. Чтобы следить за Джорданом, ей требовался неприметный автомобиль, а лучше несколько, и неприметные люди, которые будут ходить за ним по пятам и стоять на посту около его дома.

Ей была совершенно необходима помощь.

А помощь мог оказать Вернон Поуп.

Вернон Поуп являлся одним из самых крупных и самых преуспевающих деятелей преступного мира Лондона. Поуп, вместе с родным братом Робертом, заправлял таким рэкетом, как вымогательство под видом защиты от преступников, содержал нелегальные игорные заведения, целую систему проституции и вел чрезвычайно доходные операции на черном рынке. В самом начале войны Вернон Поуп привез в приемный покой больницы Сент-Томас Роберта с серьезным ранением головы, полученным во время бомбежки. Кэтрин быстро осмотрела раненого, поняла, что он находится в состоянии шока и что череп, возможно, пробит насквозь, и предприняла кое-какие меры: Роберт был немедленно доставлен к врачу и получил необходимую помощь. Благодарный Вернон Поуп оставил ей записку, в которой говорилось: «Я вам очень признателен. Если вам когда-нибудь понадобится что-нибудь, что будет в моих силах, не стесняйтесь обратиться ко мне».

Записку Кэтрин сохранила. Сейчас она лежала у нее в сумочке.

Склад Вернона Поупа каким-то образом пережил все бомбежки. Он возвышался, словно гордый неприступный остров, окруженный морями разрушения. Кэтрин не заглядывала в Ист-Энд почти четыре года. Опустошения здесь были просто чудовищными. В этих местах было крайне трудно проверять, есть за ней слежка или нет. Тут почти не осталось дверных проемов, в которые можно было бы зайти якобы по делу, совсем не было ни телефонных будок, где можно было бы имитировать разговор и осмотреться по сторонам, ни магазинов, где можно было купить какую-нибудь мелочь с той же целью, — лишь бесконечные горы развалин.

Некоторое время она рассматривала склад с противоположной стороны улицы, стоя под холодным, но, к счастью, слабым дождем. Она оделась в брюки, свитер и кожаное пальто. В это время двери склада распахнулись, и на улицу выехали, ревя моторами, три тяжелых грузовика. Пара хорошо одетых мужчин быстро закрыли створки, но Кэтрин все же успела мельком заглянуть внутрь. Там кипела работа.

Мимо прошла группа докеров, возвращавшихся с дневной смены. Она пристроилась в нескольких шагах за ними и направилась к складу Поупа.

Поблизости от ворот имелась небольшая калитка с электрическим звонком. Кэтрин нажала кнопку звонка, немного подождала — никакой реакции, — и нажала еще раз. Она чувствовала, что ее рассматривают. Вскоре калитка открылась.

— Чем мы можем быть тебе полезны, милашка? — приятный голос с ярко выраженным акцентом кокни [26]  совершенно не подходил появившейся перед Кэтрин фигуре мужчины шести с лишним футов росту, с очень коротко подстриженными черными волосами и с маленькими очками на носу. Одет он был в дорогой серый костюм с белой сорочкой и серебристым галстуком. Под пиджаком перекатывались могучие мускулы, и казалось, что рукава вот-вот лопнут.

— Будьте любезны, я хотела бы поговорить с мистером Поупом. — Кэтрин вручила великану записку. Тот лишь мельком взглянул на нее; было похоже, что такие записки ему приходится видеть очень часто.