Весенняя страсть - Домнинг Дениз. Страница 9

Она отвернулась от него, все еще не теряя надежды.

Хью стоял рядом с лошадью, сняв шлем и стянув капюшон: миру открылись черные волосы и борода с проседью. Он развязал мешок, свисавший с седла, вынул сложенный пергамент. Это был договор, который они с отцом Николь составили в июне и который девушка наотрез отказалась признать.

– Господин аббат, я привез договор.

– Давайте его, лорд Окслейд, – дружески сказал аббат. – Покажите мне ваш пергамент.

Николь едва не расхохоталась, увидев торжество, написанное на лице маленького монаха. Только это и нужно было им с Хью: убедить аббата, что они обменялись клятвами.

Лорд Рэналф вытянул руку, чтобы помешать Хью подняться по ступенькам.

– На этом документе не может быть моей подписи. Я не видел его. А без моего одобрения договор недействителен.

– Закон Божий выше закона человеческого, – прошипел аббат. – Если они обменялись клятвами, они должны пожениться.

– Ты не нарушишь мои права! – В голосе лорда Рэналфа звучала смертельная угроза.

– Рэналф! – мягко окликнул Гиллиам брата. – Ты слишком разгорячился и не в состоянии как следует рассуждать.

Николь через плечо посмотрела на Гиллиама, не понимая причину его спокойствия в эту минуту, когда старший брат просто выходил из себя. Молодой рыцарь быстро и холодно взглянул на нее, и Николь прочла в его глазах все. Мадонна, он ведь и впрямь сделает обещанное: убьет Хью и заберет ее прежде, чем она успеет взмолиться отпустить ее на свободу. Нет, ей не помешать этому браку. Паника охватила девушку, но она приказала себе держаться и не спешить. Бесполезно волноваться о том, что еще не случилось.

Гиллиам ободряюще посмотрел на брата:

– Погоди, позволь этому человеку показать договор аббату Саймону. Но не забудь сам прочитать написанное. Вот-вот появится Джеф, и нас станет больше. Я хочу, чтобы на моей репутации хозяина Эшби не было никаких пятен.

Из горла лорда Рэналфа вырвался звук, похожий на рычание. Широко прошагав по лестнице, он встал рядом с аббатом.

Де Окслейд с легким изумлением на лице переводил взгляд с одного великана на другого. Николь понимала, он испугался не меньше ее, узнав, что владелец Грейстена умеет читать: среди рыцарей было очень мало грамотных.

Подойдя после легкого замешательства, Хью встал между лордом Рэналфом и девушкой, как бык между двумя высокими дубами. Он подал аббату документ.

– Здесь ничего не пропущено. Только нет печати Эшби.

– И моей печати! – резким тоном заявил лорд Рэналф.

– Но в этом нет моей вины, – парировал де Окслейд. – Джон умер от руки твоего брата и не успел доставить этот документ тебе. Он хотел поставить свою печать после твоего одобрения. Если не веришь, Осберт и Уильям, которые меня сопровождают, могут засвидетельствовать, что мы обменялись клятвами.

– Вы обменялись клятвами без моего одобрения? Что за небылицу ты несешь? – с презрением процедил лорд Рэналф.

Тут в разговор вступила Николь. За месяцы, проведенные в заточении, она продумала ответы на все возможные вопросы.

– Да, лорд Рэналф. Это действительно необычно, – сказала она спокойно. – Мой отец несколько месяцев подряд уговаривал меня принять предложение Хью. И когда я наконец согласилась, отец настоял, чтобы мы немедленно обменялись клятвами. Он боялся, что я передумаю.

Аббат Саймон подцепил пальцем единственную печать на краю пергамента и сломал ее. Лорд Рэналф напрягал зрение, заглядывая через плечо аббата и силясь прочесть написанное на пергаменте. Николь смотрела на недоростка, владевшего землями, прилегавшими к Эшби с южной стороны.

Хью едва доставал ей до плеча. Он бросил на девушку быстрый взгляд, на его болезненном лице с острыми чертами отразилось отвращение Черные глаза пылали ненавистью. Николь отвела взгляд, боясь, что рассмеется ему в лицо.

Хью ненавидел девушку больше любого другого претендента на ее руку. В последнюю встречу она подбила ему глаз и угрожала прикончить, если он попытается взять ее силой. Хью назвал Николь безгрудой амазонкой, недостойной оказаться в постели ни одного мужчины. А потом он вдруг заявил отцу, что не может дольше откладывать женитьбу. Именно поэтому Николь выбрала сейчас именно его для осуществления своего плана. Она знала, как стать единственной владелицей Эшби. Ей будет нетрудно даже убить Хью, если понадобится.

Тот решил наконец прервать затянувшееся молчание.

– Милорд Грейстен, не знаю, помните ли вы, но мы встречались несколько лет назад. Мои владения граничат с южными землями Эшби. Вот почему леди Николь столь выгоден союз со мной, как, впрочем, и всем заинтересованным лицам, включая вас. По этой причине и Джон Эшби просил свою дочь принять мое предложение. Я был благодарен, когда новый брак лорда Эшби заставил ее наконец выбрать меня себе в мужья.

Николь вздрогнула, когда губы Гиллиама коснулись ее уха.

– Неужели ты раздвинешь ноги перед этим болтливым заморышем? Малышка, я перестану тебя уважать.

Николь резко повернулась и задела Хью. Заморыш зашатался на краю площадки, с трудом удержавшись от падения. Окинув девушку ненавидящим взглядом, он продолжил свою тираду.

– Я понимаю, вы удивлены, но на самом деле нет ничего необычного ни в нашем договоре, ни в нашем союзе.

Лорд Рэналф только крякнул и продолжил чтение. Неожиданно он с удивлением вскинул брови и посмотрел на Николь.

– Какого числа вы обменялись клятвами?

Николь заколебалась, роясь в памяти и отыскивая дату, потом нахмурилась. Внутренний голос подсказал ей, что лорд Рэналф не зря задал этот вопрос.

– Так как же, леди Эшби, – настаивал он, – когда? Когда это было?

Она попыталась уклониться от ответа.

– Точно не вспомню, но по крайней мере за неделю до моего приезда в Грейстен на свадьбу отца.

Лорд медленно кивнул, потом с улыбкой повернулся к священнослужителю:

– Господин аббат, не было никаких клятв. Девушка подтверждает это своими собственными словами. В тот день, в день свадьбы лорда Эшби и моей подопечной Мэв, Джон жаловался мне, моей жене и всем присутствовавшим, что никак не может уговорить дочь принять чье-нибудь предложение.

Николь попыталась унять охватившую ее дрожь. Дева Мария, да как же она забыла об этом? Девушка сразу сникла. Из-за того, что отец постоянно жаловался на ее упрямое нежелание выбрать себе мужа, она давно перестала обращать внимание на его слова, пропускала их мимо ушей.

– Так что, господин аббат, – хозяин Грейстена угрожающе посмотрел на монаха, – перейдем к другому делу: венчанию моего брата с леди Николь.

Аббат Саймон слегка приподнял брови и повернулся к Гиллиаму.

– Милорд Гиллиам, вы слышали, чтобы отец девушки говорил эти слова?

Гиллиам покачал головой.

– Меня не было тогда в Грейстене.

Аббат снова повернулся к лорду Рэналфу и пожал плечами.

– Милорд, я считаю, что ваши слова ничего не доказывают, поскольку нет никого, кроме вас, кто мог бы их подтвердить. А этот человек имеет двух свидетелей, утверждающих, что обмен клятвами состоялся. Исходя из всего сказанного здесь, я не вижу причины отказать де Окслейду. Он и леди Николь должны соединиться в браке.

Николь вновь обрела надежду. Лорд Рэналф был в ярости, но не хотел выказывать ее. Он стоял с каменным лицом.

Она оказалась права: аббат будет отстаивать подлинность договора, чего бы ему это ни стоило.

Лорд Рэналф медленно выдохнул.

– Все зашло чересчур далеко. Можете не сомневаться, я немедленно подам жалобу архиепископу. – Его слова, произнесенные тихо, звучали более грозно, чем если бы он позволил себе кричать. – Что же касается контракта, забудьте о нем. Вы жените моего брата на наследнице Эшби. А если нет, то я возьму в плен де Окслейда и его рыцарей и стану держать их у себя до тех пор, пока Гиллиам не уедет со своей невестой и не спрячет ее в тайном месте без всяких взаимных клятв. Он продержит ее там, пока она не понесет от него, после чего не будет надобности спорить, была она обручена или нет, насильственный это брак или нет. И не льстите себя надеждой помешать мне.