Исчезновение Одиль - Сименон Жорж. Страница 7

Боб бросился к нему, надеясь на Бог весть что, но голос на другом конце провода принадлежал его отцу.

— Полагаю, у тебя нет ничего нового?

— Нет. Но я знаю, где она провела три вечера в свой последний приезд в Париж.

— Где же?

— В одном ночном кабачке на бульваре Сен-Жермен.

— Одна?

— Она отправилась туда одна и познакомилась с одним из музыкантов.

— Догадываюсь, что произошло.

— Да.

— Ему ничего не известно?

— Нет. Он мне много рассказал о ней. И хозяин кабачка тоже.

— Что ты собираешься делать?

— Буду и дальше расспрашивать людей. Есть два-три человека в Париже, с которыми она была знакома. Может, она связалась с ними?

— Хорошо бы. Держи меня в курсе. Сегодня утром я не способен работать.

Изнываю один на своей мансарде.

— До скорого.

— До скорого. Желательно с добрыми вестями.

Боб был удивлен. Неожиданно для себя он открывал отца, отличного от того образа, который давно считал для себя отцовским. Ему вспомнилось, что неоднократно повторяла ему сестра.

«Папа — старый эгоист, только и думает что о своей работе и красном вине.

Что до мамы, то ее взгляд устремлен внутрь себя самой».

Однако отец только что позвонил, а ведь для этого ему пришлось спуститься в гостиную, так как именно там находился единственный в доме телефонный аппарат. Раз десять заводил он речь о том, чтобы установить телефон у себя в кабинете, но так и не сделал этого.

Чувствовалось, что этот человек сильно озабочен, подавлен.

Только Одиль из-за ее собственного возраста он казался старым. На самом же деле он только-только разменял пятый десяток и был полон сил.

У Боба не было адреса Эмильенны, которая скорее являлась приятельницей сестры, чем его собственной. Он отправился в Сорбонну, где попытался навести справки в секретариате. Это оказалось непростым делом. Первые служащие, к которым он обратился, ничего не знали.

— Какая у нее специальность?

— История искусств.

— Обратитесь в двадцать первый кабинет.

В двадцать первом кабинете на него посмотрели настороженно.

— Она ваша родственница?

— Нет. Подруга моей сестры.

— А зачем вам нужен ее адрес?

— Чтобы она помогла мне отыскать сестру.

— Она пропала?

— Да.

— А ушла из дома по своей воле?

— Да.

— Сколько ей лет?

— Восемнадцать.

— Откуда вы?

— Из Лозанны.

— И ваша сестра покинула дом, чтобы перебраться в Париж. Она уже приезжала сюда?

— Несколько раз, но это происходило с согласия моих родителей.

— Посмотрим, что я могу для вас сделать.

Сотрудник прошел в другой кабинет, дверь которого осталась открытой, но говорил он тихо, и Бобу было не разобрать слов. Наконец он вернулся и сказал:

— Минуточку.

Открыв металлический ящик, полный розовых карточек, он, порывшись, вынул в конце концов одну.

— Эмильенна Лот, авеню де ла Саллаз?

— Да.

— Ее адрес в Париже — Отель «де ла Нева», на улице дез Эколь.

— Благодарю вас.

— Вы знаете, в котором часу у нее заканчиваются занятия?

— Так много я и не прошу.

Гостиница оказалась на самом деле семейным пансионом в доме, который когда-то, должно быть, был просторным особняком. Стены выкрашены в белый цвет, зеленые ставни как в деревне. Наличие с каждой стороны двери по скамье дополняло иллюзию.

В момент появления там Боба солнечные лучи падали прямо на фасад, и дверь была открыта; крупная девица в платье, несколько растерзанном на груди, стояла в коридоре на коленях и намыливала плиточный пол.

— Вы не знаете, мадемуазель Лот у себя?

— Как вы сказали?

— Мадемуазель Лот. Эмильенна Лот.

— Я знаю мадемуазель Лот, но вот наверху ли она сейчас? В разные дни она возвращается по-разному. Пойду позову хозяйку.

Та появилась из глубины коридора, вытирая руки о фартук в мелкую клетку.

— Вы желаете видеть мадемуазель Эмильенну?

— Да.

— Сейчас ее здесь нет. Я подаю своим постояльцам завтрак, затем, в восемь часов, ужин. Что касается обеда, то они питаются в том квартале, где работают. Вы ее родственник?

— Нет. Мы с сестрой учились с ней вместе в одном коллеже в Лозанне и подружились.

Приземистая и дородная, хозяйка напоминала Матильду, когда бы той было на десяток лет меньше.

— Вы не скажете, примерно в какое время у меня больше шансов застать ее?

— Чаще всего она возвращается довольно рано, около половины седьмого или в семь.

— Я вернусь сюда в это время. Вы не знаете, ее не навещала вчера днем молодая девушка?

— Я никого не видела, но я могла в этот момент быть у себя на кухне.

— Благодарю вас.

Он осторожно прошагал по мыльной воде, заполнившей весь коридор, и вскоре вновь оказался на улице. На всякий случай он сюда вернется. Ему было известно, что в какой-то момент его сестра поссорилась с Эмильенной, но впоследствии они помирились, Одиль перессорилась со всеми одноклассниками и со всеми подругами, с которыми проводила время.

Боб никогда не заводил скоропалительной дружбы. Он никогда ни в кого не влюблялся. В годы учебы в коллеже, затем в гимназии у него было несколько приятелей, но он почти не встречался с ними после занятий. Подруг своей сестры он знал лучше, потому что те приходили к ним домой и они все вместе занимались музыкой. С некоторыми из них он завел легкий флирт, хотя они и были гораздо моложе его. Он не помнил, чтобы он флиртовал с Эмильенной, большой костлявой дылдой с длиннющим носом.

Он направился пешком в сторону улицы де Сен и отыскал довольно невзрачный отель, в котором жил Люсьен Данж. Слева от двери красовалась традиционная вывеска под мрамор, гласившая:

Меблированные комнаты Сдаются на дни, на недели и на месяцы В коридоре имелось окошечко, выходившее на что-то вроде клетушки, в которой можно было разглядеть письменный стол, доску с ключами и облезлое кресло. Там читала газету огромная женщина с голыми опухшими ногами в красных шлепанцах.

— Извините, мадам. Я ищу мсье Данжа.

— Его тут нет.

— Но он по-прежнему живет у вас?

— Конечно. Где бы еще он нашел за такие деньги номер с водопроводом.

— Вы не знаете, когда он вернется?

— Сейчас он на съемках где-то в окрестностях Парижа, может, даже в пригороде. Они снимают на натуре, как это принято у них говорить. Так что у них нет четкого расписания.

— А ужинает он здесь?

— Нет. Обычно в небольшой забегаловке на улице де Бюси. Но когда снимается, то чаще всего ужинает со съемочной группой.

— Когда у меня больше шансов его застать?

— Не знаю. Если все будет в порядке, то около десяти часов. Если же он пропустит стаканчик, то уже не сможет остановиться и появится здесь не раньше полуночи.

— Благодарю вас.

— Надеюсь, вас сюда послали не его родители?

— А что? Он опасается их визита?

— Он постоянно боится, как бы они не пришли за ним. Хотя он и совершеннолетний, но мать наводит на него страх. Похоже, она ужасная.

Семейство Данж обитало в квартале Тюннель. У него было четыре сестры, все намного младше его, они учились в коллеже. Отец работал кассиром в одном из швейцарских банков. Боб с ним встречался. У него был симпатичный, хотя и чуть чопорный вид. Что касается матери, то Боб ее никогда не видел.

Он дал себе отсрочку до следующего дня, чтобы потом уже сообщить в полицию. Он знал, что существует бюро розыска в интересах семей. Коль скоро он проходил мимо комиссариата, то вошел туда и стал дожидаться своей очереди, облокотившись о некое подобие стойки. Боб с удивлением отметил про себя, что помещения тут оказались светлыми и чистыми, стены свежевыкрашенными.

— Вы по повестке?

— Нет. Я желал бы получить справку. В какую службу обращаться, если исчез человек?

— Кто-то из ваших родных?

— Моя сестра.

— Несовершеннолетняя?

— Нет. Ей восемнадцать.

— Как давно ее уже нет?

— Вот уже два дня.

— Может, это просто побег?