Желтый пес - Сименон Жорж. Страница 14
Комиссар пересекал подъемный мост, соединяющий Старый город с Новым, когда навстречу ему попался инспектор Леруа. Он искал комиссара.
— Есть новости, Леруа? Как прошла облава на медведя?
— На какого медведя?
— На медведя с большими лапами… Удалось вам его поймать?
— Нет. Мэр распорядился прекратить розыски, так как они нервируют население. Мы ограничились тем, что установили жандармские посты в наиболее важных местах… Но я искал вас не поэтому. Я хотел поговорить с вами насчет исчезнувшего журналиста Гойяра, он же Жан Сервьер… Из Бреста приехал один коммивояжер, который с ним знаком. Он утверждает, что вчера видел Сервьера в Бресте. Сервьер отвернулся и сделал вид, что не узнает его…
Леруа был очень удивлен тем равнодушием, с каким встретил это известие комиссар.
— Мэр убежден, что коммивояжер обознался… Коротеньких, толстых мужчин немало в любом городе. Я слышал, как он тихо сказал одному из своих помощников, очевидно все же рассчитывая, что я его услышу: «Вот увидите, комиссар устремится по ложному следу. Держу пари, что он уедет в Брест, оставив убийцу у нас на шее…» Это его точные слова…
Мегрэ молча прошел еще шагов двадцать. Они вышли на рыночную площадь, где уже разбирали ларьки и прилавки.
— Я хотел ему ответить…
— Что?
Леруа покраснел и отвернулся.
— В том-то и дело, что я не знал, что. Мне тоже казалось, что вы не придаете большого значения поимке бродяги.
— Как здоровье Мостагэна?
— Ему лучше.. Он ничего не мог сказать по поводу выстрела. Он просил прощения у жены за то, что засиделся в кафе… За что, что выпил лишнее… Он плакал и клялся, что никогда в жизни не возьмет в рот и капли спиртного…
Мегрэ остановился на набережной метрах в пятидесяти от кафе «Адмирал». Рыбачьи лодки возвращались в порт. Огибая мол, они спускали свои бурые паруса и тихо двигались к причалам на кормовых веслах.
У стен Старого города отлив обнажил ржавую железную посуду, дырявые кастрюльки и прочий хлам.
За плотной завесой облаков едва угадывалось солнце.
— А вы что скажете, Леруа? - Инспектор растерялся.
— Не знаю… Конечно, не упусти мы этого бродягу… И потом, исчезновение пса… Зачем бродяга оказался на вилле доктора?.. Очевидно, искал там яд… Из этого я делаю вывод…
— Понятно. Только я, инспектор, никогда не делаю преждевременных выводов.
— Я очень хотел бы посмотреть на этого бродягу вблизи… Судя по отпечаткам ног, он должен быть великаном…
— Разумеется!
— И что вы на это скажете?
— Ничего.
Мегрэ стоял неподвижно. Казалось, он был зачарован видом маленькой гавани. Слева чернел скалистый мыс Кабелу, поросший сосновым лесом. Черно-красные вехи и яркие буи указывали путь к островам Гленан, а дальше все тонуло в серой дымке.
Инспектору еще многое нужно было сказать комиссару.
— Я звонил в Париж, чтобы навести справки о Гойяре, ведь он долго там жил…
Мегрэ взглянул на него с добродушной усмешкой, и задетый за живое Леруа заторопился:
— Сведения получил самые противоречивые… К телефону подошел бригадир светской полиции, который знал его лично. Так вот, Сервьер много лет занимался журналистикой… Начал с хроникера. Потом стал директором-распорядителем какого-то маленького театра. Потом — владельцем кабаре на Монмартре… Дважды банкротился. Около двух лет был главным редактором провинциальной газетки, кажется в Невере… Потом заправлял в каком-то ночном кабаке… «Этот господин умеет плавать!» Бригадир отозвался о Сервьере именно так… Но потом добавил: «Парень он неплохой; когда увидел, что ничего в Париже не добьется, а только проест свои сбережения и что ему грозят неприятности, он предпочел опять нырнуть в провинцию…»
— Итак?
— Итак, я не понимаю, зачем ему понадобилась эта инсценировка… Я видел его машину, на сиденье самые настоящие пятна крови… Но если он жив, какой ему смысл скрываться? Ведь его видели гуляющим по Бресту!..
— Вот и отлично!
Инспектор живо повернулся к Мегрэ. Уж не шутит ли он? Но нет! Лицо комиссара было серьезно, а взгляд прикован к светлому краешку солнца, которое появилось из-за туч.
— Что касается Ле-Поммерэ…
— Есть какие-нибудь сведения?
— В гостиницу приходил его брат, хотел повидаться с вами… Но ждать у него не было времени. Он чернил его, как только мог… Покойный Ив был бездельником, а это, с его точки зрения, непростительно… У него были две страсти — охота и женщины. Он влезал в долги и любил корчить из себя аристократа… И еще одна характерная деталь: брат Ле-Поммерэ, один из богатейших промышленников города, заявил мне: «Я, например, шью у брестских портных. Это не роскошно, но вполне прилично и недорого… А Ив одевался только в Париже! И обувь он заказывал только у хороших мастеров… А ведь даже моя жена носит фабричную обувь!..»
— Какая чепуха! — фыркнул Мегрэ к великому удивлению своего собеседника.
— Почему?
— Вернее, ценная чепуха, Леруа! Как вы только что выразились, мы с вами нырнули в провинциальную жизнь… Это прекрасно: знать, носил Ив Ле-Поммерэ обувь фабричную или сделанную на заказ!.. Кажется, что это не имеет никакого значения, но можете мне поверить, Леруа: это решающий момент трагедии. Пойдемте, Леруа, пить аперитив, как пили его ежедневно эти почтенные господа… В кафе «Адмирал», разумеется…
Инспектор внимательно посмотрел на своего начальника, стараясь понять, не издевается ли тот над ним. Он ожидал благодарности и поздравлений за бурную деятельность, которую развернул в это утро. А Мегрэ сделал вид, что не принимает его сообщений всерьез.
По залу кафе прошло волнение, как по классу, когда входит преподаватель, а ученики еще болтают и смеются. Разговоры сразу стихли. Журналисты окружили комиссара тесной толпой.
— Об аресте доктора можно писать? Он в чем-нибудь признался?
— Ровно ни в чем!
Мегрэ рукой раздвинул толпу и крикнул Эмме:
— Два раза перно, милочка!..
— Но, господин комиссар, раз вы арестовали доктора Мишу…
— Хотите знать правду, господа?
Сразу зашуршали блокноты, взвились вечные перья. Журналисты ждали.
— Так вот, правды пока еще нет. Быть может, мы ее узнаем в один прекрасный день… А может быть, и не узнаем.
— Говорят, что Жан Гойяр…
— Жив и здоров? Тем лучше для него!
— Но есть еще неизвестный, который скрывается, которого преследуют и не могут найти…
— Это только доказывает, что дичь сильнее охотников! - Мегрэ потянул за рукав Эмму и тихо сказал:
— Принеси мне поесть в мою комнату, ладно? - Комиссар залпом выпил аперитив и поднялся со стула:
— Послушайте моего совета, господа: не увлекайтесь преждевременными умозаключениями. И самое главное: не делайте никаких выводов!
— Но кто же убийца?
Мегрэ пожал своими широкими плечами и вздохнул:
— Кто знает, господа, кто знает…
Он уже подошел к лестнице. Инспектор Леруа вопросительно посмотрел на него.
— Нет, старина, вы лучше позавтракайте в общем зале… Мне надо отдохнуть.
Лестница заскрипела под тяжелыми шагами комиссара. Спустя десять минут Эмма понесла наверх блюдо с закусками.
Потом она поднялась вновь, неся кастрюльку со свежими омарами и порцию телятины со шпинатом.
В общем зале разговор постепенно затихал. Одного из журналистов вызвали к телефону. Возвратясь, он заявил:
— Часа в четыре… да, пожалуй, не раньше… я сообщу вам потрясающую новость. Но пока придется подождать, понятно?
За маленьким столиком в углу сидел инспектор Леруа. Он ел не торопясь, как хорошо воспитанный молодой человек, то и дело вытирая рот уголком чистой салфетки.
На рыночной площади толпились любопытные, они не сводили глаз с фасада кафе, ожидая новых событий.
На углу тупичка, в том самом месте, где сбежал арестованный бродяга, стоял, прислонившись спиной к стене, дежурный жандарм.
Зазвонил телефон.
— Господин мэр просит комиссара Мегрэ! - Леруа встрепенулся и приказал Эмме: