Дни и ночи - Синуэ Жильбер. Страница 23

«Относительность времени и пространства в бессознательном?» Возможно ли это?

Рикардо вытянулся на диване, затянулся сигаретой. На какую загадочную планету он перенесся за столь короткое время! Он и представить себе не мог, что все это окажет на него такое воздействие. Это был параллельный мир, в котором ничто не происходило по старым устоявшимся правилам, словно индивиды, вещи, события повиновались другим законам.

Каким законам? Можно ли им доверять? До этого часа Рикардо всегда отмахивался от всякого рода суеверий, избитых историй, связанных с астрологией, и от прочего вздора. Сейчас же все изменилось.

Он раздавил окурок в пепельнице, скрестил руки на затылке и предался размышлениям. Легкий ветерок чуть шевелил занавески. Араукария пламенела в саду — величественная и полная жизни.

— Я здесь, рядом с тобой. Ты меня слышишь? Рикардо вздрогнул. Во сне это было или наяву?

— Ты слышишь меня?

Невероятно. Это не мог быть он. Губы с трудом произнесли имя:

— Янпа?

— Значит, ты можешь меня слышать. Но видишь ли ты меня?

Заскорузлые пальцы вцепились в горло, невероятная тяжесть давила на грудь, затрудняя дыхание.

— Видишь ты меня? Рикардо жалобно простонал:

— Янпа?

На секунду возникла мысль — не сердечный ли у него приступ. Ему часто приходилось слышать, что при приближении конца у агонизирующего возникают галлюцинации. Да. Он наверняка умирал. Глупо уходить вот так — он один, совсем один, у него нет детей. Что станет с плантациями ? Кто будет ухаживать за кладбищем, где покоятся его родители? Будет ли он похоронен рядом с ними?

— В конце золотого туннеля я заметил Таматзина. Я счастлив тебе сказать, что он не несбыточная мечта.

Густая дымка пробралась в гостиную, окутала сад, предвещая наступление сумерек. Исчезла араукария, не стало видно цветов, деревьев. Одна лишь туманная дымка. Все уходит…

— Их жадность заставила меня спрятать священный камень. Найди мою память. Заклинаю, найди ее.

Как в детстве, ладонь Рикардо легла на грудь, чтобы подавить спазмы сердца и остановить тошноту, уже поднимающуюся ко рту.

— Ты не должен бояться, брат мой. Думай о Таматзине.

Надо бы подняться. Позвать на помощь. Кто-нибудь да услышит.

Нечеловеческим усилием он встал на ноги. Пол качался, стены колебались, словно сделанные из воды. Головокружение одолело волю. Он рухнул на низенький столик, развалившийся от удара.

— Янпа!

Комната пуста. Ветер легко надувает занавески. Араукария пламенеет по-прежнему. Стены на месте.

Рикардо мельком взглянул на свое отражение в одном из стекол оконной двери и увидел себя сидящим в растерянности на диване. В пепельнице — окурок последней сигареты, которую он курил до того, как задремал.

Он поднялся и, словно робот, зашагал к телефону. Набрал номер и попросил соединить его с Майзани. Порядок цифр он знал наизусть.

***

— Рюмку коньяку? Думаю, это вам не повредит. Рикардо отказался.

— Мне больше хочется понять, что со мной произошло. Я уверен, он был в комнате. Я по-настоящему чувствовал его присутствие.

Движением руки она попыталась успокоить его:

— Попробуем сделать небольшое отступление. Не могло быть так, что на вас повлияла история, произошедшая в отеле с Юнгом? Вы признались, что этот отрывок произвел на вас наибольшее впечатление.

— Я слышал голос Янпы! Вы должны мне поверить! Это было больше, чем простой сон.

— И все-таки это был сон.

— Вы сомневаетесь в моей искренности?

— Нисколько. Я вижу ваше смятение. И тем не менее напрягитесь, попробуйте проанализировать. Вы перечитали заметки. Восстановите слова Юнга, описывающие его ощущения: «Странно, — подумал я, — а все-таки кто-то вошел в мою комнату». В своем сне вы задали себе тот же вопрос. Вспомните, что я вам объясняла на днях: сновидение описывает личную ситуацию спящего, ситуацию, о которой сознание ничего не хочет знать, или же оно соглашается с истиной и реальностью неохотно. Для вас такой реальностью является смерть Янпы. Хотя вы не были близки, встреча с ним произвела на вас сильное впечатление. Вы не можете смириться с его исчезновением.

Она помолчала, давая ему сосредоточиться, потом продолжила:

— Чем ярче сознательное поведение, тем больше мы ждем появления проникающих и компенсирующих снов. Происходит как бы внутренняя саморегуляция. Он вспылил:

— А если прав я? Если ошибаетесь вы?

— Объяснитесь.

— «Их жадность заставила меня спрятать священный камень», — предупредил меня Янпа. Он, естественно, говорил об унаследованном им изумруде. Я уже сказал вам, что он для него значил. Когда мы оказались в порту, Янпа доверился мне, сказав, что в нем запечатлена память его предков. Этим и объясняется его призыв: «Разыщи мою память».

— Продолжайте.

Рикардо посмотрел прямо в глаза Адельмы:

— Готовы вы пойти со мной?

— Куда еще?

— В порт. Туда, где я в последний раз видел Янпу.

— Что вы хотите этим доказать, сеньор Вакаресса?

— Мой шофер внизу. Один час. Подарите мне всего один час.

Майзани молча смотрела на него. Чувствовалось, что она озадачена. То, о чем ее просил Рикардо, шло вразрез с основными правилами, которыми она руководствовалась. Пациент требовал играть чуждую ей роль. И все-таки она согласилась:

— Ладно, поехали.

Сев в машину, Рикардо попросил Луиса поехать Дорогой к лиману. Минут через двадцать перед ними возникли портовые сооружения. На длинной набережной сновали автопогрузчики.

— Следуйте за мной, — приказал Рикардо. — Думаю, я сумею найти то место.

Бочки с вином, объемные мешки с зерном загромождали дебаркадер.

Поколебавшись немного, он заявил:

— Это здесь.

— Вы в этом уверены? Ведь ваша встреча состоялась почти три месяца назад.

Он указал на большое колесо с ковшами, скрип которого заглушал все звуки:

— Инспектор сказал, что труп Янпы был найден у основания элеватора.

Майзани вопросительно смотрела на Рикардо. Под гигантским зданием она казалась совсем маленькой.

— И что теперь?

— Я не знаю. Я больше ничего не знаю.

Она покачала головой, не сводя с него внимательного взгляда. Он повторил:

— «Их жадность заставила меня спрятать священный камень». — Потом тоном выше: — Если, как я предполагаю, на Янпу напали, он должен был защищаться. Несмотря на возраст, он не походил на человека, который спокойно даст себя ограбить.

Рикардо медленно, как дервиш, повернулся вокруг себя. Он ждал знамения. Сделал пару шагов вправо, влево, повернулся, зашагал к краю набережной, и его чуть не сбил какой-то рабочий.

Только тут он услышал дрожащий голос Майзани:

— Не старайтесь, сеньор Вакаресса.

Он мгновенно обернулся и увидел бледное лицо Адельмы. Она трясущейся рукой показывала на тачку, блестевшую между основанием элеватора и мотками проволоки и веревок.

Изумруд был там, еле заметный.

Рикардо приблизился. Он схватил его кончиками пальцев с осторожностью сапера.