Черная роза - Скай Кристина. Страница 88
— Не противься мне, дорогая, — прохрипел Андре. — Прибереги энергию для другого соперничества.
— К черту вас и ваше соперничество! Оставьте меня в покое! — Сердце Тэсс бешено колотилось в груди, почти заглушая его слова.
— Никогда. — Позади раздался его разгоряченный и одурманивающий голос. — Позволь мне любить тебя, чайка. Позволь мне навсегда избавить тебя от этих воспоминаний.
Позади себя Тэсс услышала шуршание ткани и поняла, что он сбрасывает последнее одеяние, освобождая мужскую плоть.
Почему она так дрожит? Почему какая-то ее часть жаждет поддаться ему?
— Не надо, Андре, — прошептала она.
— Почему нет? — пророкотал он. — Ты привязана к англичанину? Он все еще волнует твою кровь?
И снова этот человек видел лучше ее, проникая сквозь стены, с таким старанием воздвигнутые ею вокруг сердца.
«Прав ли он? — исступленно думала Тэсс. — Неужели воспоминания о Дейне все еще держат меня в плену?»
— Я освобожу тебя от этих теней, малышка. Позволь мне доставить тебе неописуемое наслаждение. Дай мне любить тебя сейчас.
Побледнев, Тэсс ощупывала стену. Колени ее обмякли, затуманенные, встревоженные глаза силились пробить окружавшую ее темноту.
Она почему-то знала, что это правда, что этот мужчина доставит ей утонченное удовольствие, что их соединение будет неистовым волшебством, как он и обещал. Чувствуя, как в жилах ее закипает кровь, Тэсс проклинала рок, требующий, чтобы она отказала ему.
Но она должна отказать, ибо наслаждение сделает ее бесконечно уязвимой, а Тэсс поклялась себе, что никогда больше не будет такой. Все эти мысли промелькнули в ее голове за одно мгновение, и ответ пришел так же быстро.
— Не могу, Андре, не просите у меня того, что я не в силах дать!
Его босые ноги прошлепали по полу.
— Я возьму тебя! — прорычал он. — И когда все кончится, ты станешь думать только обо мне!
— Нет, Андре, — прошептала Тэсс, напуганная холодной жестокостью, прозвучавшей в его голосе, — все не так просто.
— Так, — прохрипел он, — или по-другому, что бы ни произошло. — Он придвинулся ближе. Тэсс ощущала слабое, мерцающее тепло его тела. — Снова и снова, пока ты не откроешься мне и не признаешься в том, что я тебе нужен. — Не могу. Вы, что не понимаете?
— Я понимаю все, что мне нужно понять, и я устал ждать. — Он был уже совсем близко и мог прикоснуться к ней.
— Вы… вы не первый! — дико выкрикнула Тэсс, отчаявшись остановить его, понимая, что самообладание покидает ее.
Андре ответил невнятным ругательством.
— Но я буду последним! Ты не видишь меня, но ощущаешь, правда? Мой влажный язык, мои грубые руки, мой жар на твоем животе. Господи, как же я хочу тебя! И какое удовольствие я получу, заставив тебя возжелать меня!
— Не делайте этого, Андре, не заставляйте меня чувствовать так сильно. Это… это погубит меня!
— Если ты не будешь чувствовать, это погубит меня, англичанка. Я хочу — мне нужно чувствовать всю тебя, все, что я раньше мог только воображать. — Его пальцы вызывали волны огня в руках Тэсс. Его гладкий язык начал прожигать огненную дорожку вниз по ее груди к торчащим бутонам, жаждущим его прикосновения. — Ощутить тебя здесь, где твоя кожа трепещет под моими губами. И здесь, где бьется твое сердце, совсем как мое. — С глухим стоном Андре дотянулся до вздымающихся выпуклостей, дав волю урагану чувственности, опаляющему все на своем пути.
Наконец он оторвал от нее губы.
— Дьявол, какое наслаждение доставляет мне созерцание тебя! Особенно здесь…
Неожиданно он прикоснулся упругой бородой к шелковистому животу Тэсс. Мышцы ее сами собой напряглись, бедра поднялись, чтобы принять его, и его горящему взору предстало родимое пятнышко на внутренней стороне ее бедра.
Андре ответил невнятным стоном, полным вожделения и первобытного, мужского триумфа, ибо он легко мог распознать мгновение капитуляции.
— Пресвятая Дева! — Его дыхание сделалось напряженным. — Откройся, малышка, — хрипло проговорил он, и его мужское естество наполнилось кровью при виде этого крошечного черного полукруга и темно-каштанового треугольника над ним.
Но он прибережет это на потом, жестко сказал он себе. Сейчас он постарается для нее, чтобы выковать основу их будущего.
— Откройся мне, англичанка, — настойчиво требовал он. — Сейчас.
Тэсс смутно осознавала его темные намерения. Немногие остатки благоразумия заставили ее вздрогнуть и попытаться высвободиться. Однако твердые, мозолистые пальцы только сильнее вцепились в мягкую плоть бедер, удерживая ее.
— Нет, вот так, моя дикая красавица. В первый раз только так — ради тебя и твоего удовольствия. И еще потому, что хочу увидеть тебя, хочу вкусить от тебя, чайка, когда ты задрожишь подо мной в экстазе. — Андре говорил, и его большие пальцы медленно ползли вверх. Их огрубелые подушечки кружили, зажигая угольки немыслимого удовольствия всюду, где бы они ни прикасались к горячей коже Тэсс. Он пробил брешь в тайном средоточии ее желания.
— Произнеси мое имя, — хрипло пробормотал он. Его пальцы были безжалостно-нежными, безжалостно-опытными. — Скажи мне, о ком ты думаешь сейчас.
Тэсс пошевелила сухими губами, но не произнесла ни слова. Голова ее откинулась назад, пламя волос рассыпалось у нее по плечам и захлестнуло его обнаженную грудь.
И тогда из горла Тэсс вырвался прерывистый стон.
— О вас, да поможет мне Бог! О вас, Андре!
Это был тот ответ, которого он ждал. В следующее мгновение Андре потерся жесткой бородой о ее матовые бедра, и Тэсс почувствовала прикосновение его бархатистого языка. Он овладевал ею с неистовой нежностью, медленно уча ее, добиваясь своего, приближая ее к захватывающей дух развязке.
Содрогаясь, Тэсс покачнулась и упала бы, не поддержи он ее за бедра сильной рукой и не прижми к себе, в то время как его губы не прекращали упоительного мучения.
Боль и наслаждение.
Невыразимая, всепоглощающая сладость!
Горячий восторг от прикосновения языка и зубов.
Тэсс поняла, что у нее действительно есть сердце, хоть и болевшее от мучительных воспоминаний.
И он может завладеть им.