Драконовы сны - Скирюк Дмитрий Игоревич. Страница 96

— Моя добыча будет больше, чем я думал! — прокричал Хальгрим. — А с твоего дракона я спущу шкуру и сошью себе новую куртку и сапоги!

— Сшей лучше штаны! — прокричал Тил, — они тебе скоро понадобятся!

Несмотря на близость битвы, моряки на кнорре разразились хохотом и улюлюканьем. Кто-то показал локоть, кто-то спустил штаны. Гертруда посылала в толпу стрелу за стрелой, в основном, безрезультатно, но вскоре ухитрилась задеть еще одного гребца. Через минуту после этого ладьи столкнулись с грохотом, ломая весла, и сцепились намертво баграми и крюками на канатах. Первым на палубу кнорра спрыгнул рослый темноволосый викинг с обнаженным торсом, коротко отбил направленное на него копье, и, зарычав, ударил топором. Удар отсек край щита и заставил воина упасть с раной в ноге. Это был Иенсен. Стоявший рядом Сигурд тотчас же прикрыл его своим щитом и замахнулся сам, но в этот миг стрела из арбалета Герты ударила нападавшего в грудь и тот с криком повалился за борт. Сигурд даже не замедлил движения — его секира нашла другую цель. Через секунду травник потерял их из виду.

Викинги посыпались на палубу. Все смешалось в отчаянной схватке. Кровь хлынула на доски. Отступать было некуда: в толпе не было места даже для того, чтобы как следует размахнуться. На травника насели сразу двое — кривоногий бородач в меховой безрукавке, с копьем в руках, и совсем еще молодой светловолосый парень с топором, несмотря на молодость, уже успевший где-то заработать страшный шрам через лицо. Этот был без доспеха, зато в круглом кожаном шлеме, укрепленном крест-накрест железными полосками. Бородач с копьем ударил первым. Жуга увернулся, чуть не упал на шаткой палубе, но удержал равновесие. Схватился за канат, отбил удар топора. Почти тотчас же понял, что светловолосый явно взял оружие не по руке — топор был для него тяжел. Отбив очередной удар копья, травник ударил меченого по ногам, и, когда тот подпрыгнул, вскинул меч вверх, разрубив нападавшему бедро. Тут же ударил его обратным замахом поперек груди. Парень харкнул кровью, захрипел, попятился и повалился через борт. Плюхнула вода. Бородач с криком бросился вперед, Жуга успел лишь вскинуть меч, услышал короткое «цвик!» и потерял его из виду. Ударил еще раз, не глядя, и почувствовал, что попал. Отскочил, обернулся и сразу оказался лицом к лицу с двумя новыми бойцами. Закружился, заплясал, отбивая беспорядочные удары, забыв про палубу под ногами. Что-то другое сейчас управляло им. Меч его засвистел. Лис скалился с клейма.

Гномы спина к спине рубились на носу, сдерживая сразу троих или даже четверых. Травник видел лишь мельканье топоров — двойные лезвия крутили смертоносную мельницу. Правее Арвидас орудовал копьем — в его огромных руках оно казалось игрушечным. На середине палубы схватка стала совершенно жуткой и неуправляемой — волна нападавших теснила людей Яльмара, звенело железо, грохотали щиты. Было видно, как свалился Бранд, почти сразу за ним — Хаконар. Посреди толпы вздымалась и падала секира Яльмара, вся в крови от лезвия до рукояти. Слышались крики и проклятия. Отбиваясь от двух своих противников, Жуга с изумлением увидел, как в самой гуще нападавших мечется и вертится Тил. Кинжал в его руках мелькал быстрее молнии и жалил, жалил, жалил! Дракончик на корме корабля тоже бился, рвал, кусал, пуская в дело хвост и когти, но из угла, образованного бортом и надстройкой, не выходил. В его золотистой шкуре уже застряли две стрелы и зияло несколько мелких ран. «Только бы не стал огнем плеваться, — с тревогой подумал Жуга, — только бы не плюнул… Погорим к чертям…»

Хуфнагель ударил кого-то копьем, едва не попав при этом в травника. Жуга обернулся, погрозил ему кулаком. Тот развел руками, дескать, извини. Сражение то угасало, то вскипало с новой силой. Шла волна, сцепившиеся корабли качало вразнобой. Палуба под ногами тяжело подрагивала. Количество бойцов уменьшилось, наверное, на треть. Еще один датчанин — высокий, сильный парень с красивым, искаженным яростью лицом набросился на Яльмара. Яльмар увернулся, принял удар на щит, одним ударом отрубил нападавшему руку, перепрыгнул на вражеский корабль («Где он? Убью!»), и теперь, рыча, пробивался сквозь толпу к Хальгриму. Шлем с него слетел. Следом, не раздумывая, прыгнули Веревка и Сигурд, возникшую в рядах защитников брешь заполнил Хельг. Какой-то малый в рогатом шлеме рванулся к Гертруде, нацелив копье ей в живот. Травник вскрикнул предостерегающе, но в этот миг из гущи схватки на мгновение вынырнул Грюммер; в каждой руке его был меч. «Рогоносец» пошатнулся и с рассеченным животом рухнул за борт, расплескав по палубе дымящиеся потроха. Откуда-то вдруг выскочил Вильям с совершенно безумными глазами, запоздало замахал мечом. Отбил чей-то удар, поскользнулся в луже крови и повалился на палубу, нелепо дрыгая ногами. Травник наконец расправился с одним противником, удачно ранил другого и бросился на помощь остальным. Кровь из раны на лбу заливала глаза, он едва держался на ногах. В порыве схватки вдруг увидел глубоко засунутый под лавку мешок Тила. Мешок едва заметно шевельнулся — проклятая игра продолжалась даже здесь, фигурки двигались. «Дерьмо, — подумал травник, с остервенением работая мечом, — вот же дерьмо…»

Заметив его усилия, гномы двинулись на выручку, прошлись среди врагов как плуг по целине и вскоре оказались рядом с ним.

— Цел?

— Цел…

— Наша берет! — ухмыльнулся из-под забрала Орге. Сплюнул, вытер разбитые губы тыльной стороной перчатки и огляделся. — Где Тил?

— У дракона.

— Прикрывай мне спину!

Втроем они пробились к Вильяму, который порывался встать и каждый раз валился заново. Меч его был сломан, голова — в крови.

— Иди на корму! — Жуга приподнял барда за воротник и подтолкнул в нужном направлении. — На корму иди!

Тот на четвереньках пополз к корме, нащупывая путь руками. Стрела ударила Ашедука в грудь, и переломилась о кольчугу. Жуга обернулся и успел увидеть, как датского лучника настигла секира Сигурда — дрались уже и на вражьем корабле. Яльмар по-прежнему рвался к Хальгриму.

— Пропустите меня! Пропустите! Он мой!!!

Свои расступались, враги падали замертво. Еще кто-то рухнул с раздробленным черепом и противники оказались стоящими лицом к лицу, топор на топор. Посреди схватки на вражеском корабле вдруг образовалось свободное пространство. Яльмар и Хальгрим закружили, обменялись ударами. Щит Яльмара треснул. Норвег был сильнее, датчанин — легче и проворней. Трудно было сказать, кому повезет, один другого стоил. Людская волна прокатилась по палубе драккара, обрушилась на Ларса с Сигурдом. Магнус вскрикнул и бросился на помощь брату. Чье-то тело с шумом рухнуло в воду и Жуга опять потерял их из виду.

Еще один противник травника упал. Дракона и мальчишку наконец оставили в покое, травник облегченно перевел дух — оба были живы. Драка разбилась на отдельные схватки. Кому повезло, теперь бились один на один. Вскоре гномы и Жуга не без помощи Грюммера загнали четверых оставшихся на палубе датчан на нос и ухитрились ранить одного. «Бросай оружие! Бросай!» — кричал им Орге, с каждым взмахом топора выдувая из ноздрей кровавые пузыри. Оставшиеся еще некоторое время продолжали отбиваться, но в этот миг с драккара послышались крики, и битва стала угасать.

Яльмар, весь в крови, поднялся с палубы, на которой, раскинув руки, остался лежать бездыханный враг.

— Все кончено, Хальгрим, — сказал он, пошатнулся и ухватился за мачту. Обвел взглядом стоявших рядом товарищей и плюнул за борт кровавой слюной. Махнул рукой, не выпуская из нее окровавленной секиры:

— Рубите канаты.

Драккар горел. В сгущающихся сумерках пламя казалось особенно ярким, отражалось в воде. Налетел ветер, подхватил и раздул огонь. Драккар с рыжей гривой и длинным хвостом черного дыма медленно удалялся в ночь.

— Кто-нибудь знает христианские молитвы? — спросил Яльмар. — Прочитайте. Пусть они и погибли в битве, это им не повредит.

Жуга стоял, в молчании глядя на горящий корабль. Как раз в этот момент пламя добралось до драконьей головы. Перевел взгляд на лежащие на палубе кнорра тела.