Драконовы сны - Скирюк Дмитрий Игоревич. Страница 97

Они потеряли Хаконара, Бранда, Иенсена и Лея. С разрубленной ногой и раной в груди лежал Рэйо. Ларс Ольсен тоже был без чувств, лежал головой у брата на коленях — у него была сломана челюсть, рука и несколько ребер, на бедре была глубокая рана от копья, в груди засела стрела. Гертруда только что закончила их перевязывать и занялась остальными. Ран было много, у одного только Яльмара их набралось едва ли не дюжина, но тем не менее варяг держался на ногах. Немногим легче дела обстояли у Винцента и Герхарда. У Жуги ударом меча был рассечен под волосами лоб и ранена рука, Вильям тоже крепко схлопотал по голове. Даже у закованных в доспехи гномов были множество кровоподтеков и мелких ран, а у Орге сломан нос. Тилу тоже изрядно досталось, но от перевязки он отказался: «Само заживет». Кровь из его ран уже перестала идти. Невредимыми из боя вышли только Герта и Хуфнагель.

Шестерых пленников — всех, кто уцелел после сраженья из датчан и мог грести — посадили на весла, предложив на выбор либо плыть до Англии, либо пойти на корм рыбам. Все шестеро выбрали первое. Корабль разграбили, тела убитых врагов побросали за борт. На палубе кнорра тут и там неровными пятнами темнела засохшая кровь.

— Печальным будет наше плаванье, Жуга, — сказал Яльмар задумчиво. — Кому-то удалось заманить нас на опасный путь. Ты говорил, что можешь вызвать ветер? Вызывай. К утру мы должны доплыть до английских берегов. Похороним их на земле.

— Ветер и так скоро окрепнет, — сказала Герта. — Рэйо вызвал его еще днем.

— Раз так, тогда садимся и гребем. Поставим парус, когда засвежеет. С ранеными что-то можно сделать, Герта?

Та покачала головой.

— Я устала, — сказала она. — У меня не достанет сил на заклинания. Жуга?

— Я попробую.

В висках его как будто били барабаны. С ранениями финна он еще кое-как управился, но перед Ларсом пришлось отступить — слишком тяжелы были нанесенные в бою увечья. Удалось лишь остановить кровь и выдернуть стрелу.

— Если не помогают заклинания, — сказал вдруг подошедший Тил, — попробуйте руны.

— Что? — травник поднял голову.

— Руны! — Герта хлопнула себя по лбу. — Жуга, он гений. Я совсем про них забыла. Заклинания ведь можно не только произнести, но и написать! Это действует медленнее, но лучше так, чем никак.

Жуга встал и со стоном распрямил спину. Потянулся за своим мешком.

— Я в этом не силен, — сказал он устало. — Если знаете, то делайте. Я пока пойду приготовлю отвар для остальных.

Он ушел на корму корабля, где в железной жаровне был разведен огонь, и принялся перебирать травы. Гертруда тем временем вооружилась ножом, нарезала деревянных табличек из обломков затонувшего драккара, и принялась на них что-то вырезать.

К Жуге подошел Тил. Следом за ним ковылял дракошка. Выглядел он неважно, но держался бодро, несмотря на множество мелких ран и перевязанную лапу. Крылья были целы.

— Я хочу с тобой поговорить, — сказал Тил.

— О чем?

— О нас. Я смотрел на доску, — мальчишка уселся рядом на скамью. — Это была ладья.

— Ладья? — травник вскинул голову. — А, черная. Понятно. Ну и что?

— Ладья — тяжелая фигура. Мы отбились не за просто так. Было несколько ходов.

Воцарилось молчание. Жуга лишь молча кивал, с хрустом кроша ножом свои травы.

— Это хорошо, — сказал он наконец. — Это хорошо.

— Жуга, — Тил поднял взгляд, — я должен сказать тебе еще одну вещь.

— Говори.

— АэнАрда. Сегодня в битве был не один лис.

Жуга отвел взор от кипящего котла и повернул голову к нему.

— Что ты хочешь сказать?

— Был еще один — черный. И еще раньше… я тебе не говорил. Я сомневался, но теперь уверен — это Герта. И еще. Золтан… Он тоже…

Жуга изумленно вскинул голову.

— Что ты плетешь! — воскликнул он.

— Тише, — Телли поднял руку, — говори тише. Говорю тебе, что это так.

Тот отложил свой нож. Прошелся пятерней по волосам.

— Не может быть, — сказал он. — Этого не может быть. Они мне помогали, а Золтан мой друг. Как это могло случиться?

— Линора тоже была твоим другом, — возразил на это Телли. Травник вздрогнул. Промолчал. Глаза дракона желтоватым отблеском мерцали в темноте как две маленькие лампы. — Даже больше, чем другом.

— Я не верю.

— Понимаешь, Жуга, — Телли сплел пальцы в замок и хрустнул суставами, — ей безразлично, веришь ты этому или не веришь. Я тоже только пешка на доске. Но мой дракон ведет игру, и я должен думать о победе. И я об этом думаю. Может быть, даже слишком часто думаю. Ты мой друг, быть может, самый лучший и надежный в этом мире. Но если б ты не знал об игре, ты поступал бы так же, как и раньше, ничего бы не изменилось. Так и Золтан с Гертрудой. Они все время удерживали тебя от неразумных поступков, помогали, учили, желая тебе помочь. Именно тебе! Но ты — всего лишь легкая фигура. Лис. Разведчик. Я же должен думать по-другому, несмотря на то, что я сам — пешка. Цель всей игры важней одной фигуры.

Жуга почувствовал, как холодеет у него в груди.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — сказал он. — Договаривай. Не надо говорить намеками.

— Размен, — сказал Телли, глядя травнику в глаза, — мог бы пройти и по-другому: лис за воина, ты — за Линору. Арнольд тогда остался бы в живых. У белых был бы воин, а у черных — нет. Это неминуемо привело бы Рика к выигрышу. Любым путем черные должны были добиться равноценного размена. Они его добились. Взгляни правде в глаза, Жуга. Гертруда — это лис. И Золтан тоже лис. Гертруда и Золтан — это два лиса.

Воцарилась тишина. Поскрипывали весла в уключинах. Пленники гребли размеренно, но без охоты, вынужденные покориться. Ветер крепчал. Кипящая вода из котелка то и дело выплескивалась на качающуюся палубу. Герта заканчивала возиться с ранеными, кладя дощечки с вычерченными на них рунами им на раны и в рот, под язык. Травник перевел взгляд на мальчишку. В темноте узкое лицо Тила с его тонкими белыми волосами и глубоким взглядом черных глаз казалось странным и не по-человечески отрешенным. В волосах мальчишки запеклась кровь.

— Я должен разобраться во всем этом, — проговорил наконец Жуга. — Проследить, как шла игра. Выяснить, кто есть кто. Иначе мы подохнем, перепутаем друзей и врагов.

— Не ты, а мы, — поправил его Тил. — Мы вместе должны разобраться. Только учти, что не всякий, кто играет против тебя, твой враг.

— Знаю, — покивал тот, — знаю… Как там твой дракон?

— Ранен. Но не сильно.

— Я слыхал, что шкуру дракона почти невозможно пробить. Что она выдерживает даже огонь. Что же его так все время ранят?

Тил погладил драконью морду. Рик негромко пискнул и благодарно ткнулся носом ему в ладонь.

— У Рика можно пробить. Она еще мягкая.

— Плохо, — нахмурился Жуга.

— Нет, — Тил усмехнулся. — Похоже, даже ты не понимаешь, как это хорошо.

Жуга не сразу сообразил, что он имеет в виду, а когда до него дошло, в чем дело, Телли и Рик уже удалились спать на корму.

— Яд и пламя, — пробормотал он, глядя им вослед. — Я, должно быть, никогда их не пойму.

К ночи ветер разыгрался не на шутку. Видимо, Рэйо ошибся в своих заклятиях гораздо сильнее, чем думала Герта. Из-за боя время было упущено и теперь шторм сносил корабль к юго-западу, все глубже в пролив. Шли под парусом. Заночевать решили прямо в море, перекусив колбасой и сухарями. Неожиданно пригодилась тархоня — воспользовавшись недолгим затишьем, Жуга наварил ее целый котел. Яльмар поворчал, но в целом блюдо одобрил, хоть и нашел его несколько склизким и пресноватым. Было сыро и очень холодно. Завернувшись в куртки и плащи, мореходы лежали прямо на палубе, привязавшись для надежности веревками к скамьям и такелажу. Гальберт встал у руля, Хельг и Магнус взялись охранять пленников.

Жуга сидел на корме и осматривал раненых. Распростертые на палубе тела слегка светились желтоватым матовым сиянием. Руны действовали медленно. Если финн постепенно выздоравливал, то у Ларса дела обстояли хуже. Дыханье было медленным, прерывистым, начался жар. Жуга приподнял его руку, пощупал пульс и нахмурился. Укрыл его вторым плащом и подоткнул края. После сражения победители раздели убитых врагов, наиболее изодранные вещи выбросили за борт, остальное свалили в трюм. Жуга выбрал себе из этой кучи длинную меховую безрукавку, всю провонявшую потом и кровью, зато теплую. На запахи внимания он уже не обращал — не время было привередничать.