Владимир - Скляренко Семен Дмитриевич. Страница 20

Ярополк понимает, на что намекает Юлия. От Новгорода и впрямь близко до Свеарике, [82] не так далеко и до Германии, а уж они-то с радостью помогут Владимиру.

— А Византия мне поможет? — спросил Ярополк Юлию. Долгое молчание. Юлия думает — будущее висит на острие меча.

— Императоры ромеев тебе помогут.

На Ярополка смотрят глаза, напоминающие глаза Богородицы на византийской иконе.

5

Толпа изможденных людей с длинными волосами, в черных рясах, подпоясанных веревками, двигалась по Червенскому гостинцу. Сменяясь, по очереди они несли на носилках большую, вырезанную из кипарисового дерева корсту, [83] сзади в крытом возке, запряженном четверкой лошадей, ехали два священнослужителя — епископ Лев и священник Рейнберн. Время от времени они выглядывали через оконце возка, равнодушными глазами смотрели на бесконечный гостинец, [84] там же в возке ели и пили вино, временами погружались в блаженный сон. Еще дальше за возком гарцевали на резвых конях десятка два вооруженных всадников.

Так достигли они города Киева через Щекавицу, куда упирался гостинец, проехали на Подол, поговорили с градскими мужами, добиваясь свидания с князем Ярополком.

Узнав, что это за люди, князь Ярополк принял их в Золотой палате, выслушал.

— Мы пришли к тебе, князь, из священного города Рима, от папы Бенедикта, побывали у императора Оттона, а потом у польского князя Мешко. И папа Бенедикт, и император Оттон, и князь Мешко велели тебе кланяться, княже Ярополк.

— Спасибо папе римскому, что помнит о нас, спасибо и императору Отгону, и князю Мешко, — ответил на это князь Ярополк. — Будете у них, передайте им мой поклон. Что вас привело, святые отцы, в нашу землю?

— Как слуги Господни, печемся не только о своей пастве, думаем о людях, повсюду сущих. Уже вера католическая просветила всю Германскую империю, твои соседи — поляки, княже Ярополк, тоже имеют епископов от папы. Хотели бы мы, с тем и приехали, просветить Русь, привезли с собой нетленные мощи Климента Римского, священные книги.

Князь Ярополк ответил на это:

— Я христианин.

Епископ Лев и священник Рейнберн удивлены и встревожены.

— Неужели князь принял эту веру от константинопольских патриархов?

— Нет, я принял ее от болгарских священников.

— На болгарских священниках нет благодати Божьей, они суть сами собой поставлены, даже патриарха своего ныне не имеют.

— Я принял от них не церковь, а веру, множество людей на Руси молятся разным богам, каждый волен верить по Душе.

— Но ведь истинная, христианская вера должна наконец прийти на Русь, она ныне охватила весь мир.

Ярополк долго думал.

— Думаю, что вера христианская придет на Русь, — медленно произнес он. — Сам хочу этого, но сейчас не могу дать ее всем своим людям. На все свое время…

— Князь Ярополк, — завопили священники, — когда придет это время, ты возьмешь ее от нас. Папа римский благословит людей русских и даст им церковь, император германский и князь польский, как слуги одного престола, будут Друзьями киевских князей.

Ярополк понимал, почему эти священники появились в Киеве, — ведь не только вера, но и оружие было в их руках.

— Святые отцы, — ответил он, — о вере должен я думать не один, а со всеми людьми своими. Скажут люди и дружина, сам пошлю послов к папе и императору. Но разве различная вера мешает нам днесть быть друзьями? Передайте мой поклон папе, императору, князю!

6

И тогда Ярополку показалось, что он достиг того, о чем только мечтали, чего добивались, за что платили великой кровью отцы и деды… Они сражались и костьми ложились в боях с ордами, которые надвигались и надвигались с востока, — он, Ярополк, сумел заключить мир с каганом Илдеей и всеми печенежскими племенами. Предки его сотни лет боролись с ромеями, проливали кровь русских людей на Русском море и на Дунае, — он, Ярополк, не брал в руки меча и щита, наоборот, сами ромеи прибыли к нему в Киев и заключили с ним мир и дружбу. Веками отцы и деды со страхом взирали на Запад, боясь поляков, германцев, римского папы, — вот послы германского императора Оттона и епископ папы римского сидят у него в Киеве; захочет князь Ярополк — Русь навеки побратается с Византией, изменит Византия — вместе с германским императором он покарает ромеев…

«А если, — думал Ярополк, — послы германского императора и епископ римского папы поедут из Киева в Новгород и Владимир заключит любовь и дружбу с ними?»

— Не можем мы терпеть, чтобы на земле Русской, в городе Новгороде был еще один князь, — говорит Ярополк на рассвете в Золотой палате. — Зову Владимира в Киев, пускай в Новгороде останется один посадник!

— Хорошо деешь, князь! — кричат бояре и мужики. — Мы тебе опора в этом деле.

Брань?! Кто знает? Князь Ярополк думает, что, может, он избежит брани. Владимир побоится, приедет в Киев, а уж тут его покарает, уничтожит Гора.

— Посылай гонцов в Новгород, княже! Зовем Владимира в Киев!..

Разумеется, если бы князь Ярополк прислушался к голосу Русской земли, он услыхал бы много такого, о чем не думал и не гадал, увидел бы измену, обман, ложь вокруг себя, ужаснулся бы того, что творит.

Ярополк не видел этого и не слышал, советниками его были Блюд и бояре, воеводы и тысяцкие.

— Я шлю гонцов в Новгород, — говорит князь Ярополк, — но думаю послать посольство и в Византию, к императорам Василию и Константину, к печенежскому кагану Илдее, — пусть они по уговору с нами дадут помощь.

Бояре и воеводы думают: сил ныне на Горе мало, дружина малочисленна, на земское воинство мало надежды, — и в самом деле, им должны помочь и помогут ромеи, печенеги!

— Хорошо задумал, князь! Пойдем за тобой! — гудит Золотая палата.

Они единодушны в замыслах своих: ослепленный ненавистью к брату, князь Ярополк хочет стать единственным властелином Руси, ненасытная Гора хочет получать дань со всех городов и земель.

Впустить на Русь ромеев и печенегов, воевать чужими мечами, что ж, и с этим согласна Гора. Ведь князь не верит в свое боярство, а боярство — в князя.

В Золотой палате жарко горят свечи. Душно, трудно дышать. Теремные дворяне ходят вдоль стен с корчагами, наполненными холодным медом, подносят боярам и воеводам кубки, с которых падают хлопья желтоватой густой пены. Пьют шумно, смакуя, отдуваются…

Они напоминают святых на иконах: суровые лики, буйные гривы на голове, темная одежда, на которой блестят серебряные и золотые цепи, скрещенные на груди узловатые руки.

— Пойдем за тобой, княже. Вели ехать послам. Мы с тобой заодно.

Княгиня Юлия сидит в кресле на помосте рядом о Ярополком. Она необычайно бледна, заметно утомлена, время от времени усмешка пробегает по ее тонким губам. Но она спокойна, глаза ее искрятся, играют.

В ближайшие дни гонцы выезжают в Новгород, а вниз по Днепру отправляются в путь послы — к печенегам и ромеям. Над землей Русской нависает туча, будет гроза, кровавый дождь.