Кенилворт - Скотт Вальтер. Страница 27

— Держитесь где-нибудь подальше, судари мои, — надменно заявил Варни, — и дайте прислужникам сделать свое дело.

Уязвленные горожане и крестьяне отошли по этому знаку назад. А Лэмборн, который неотступно следил за поведением своего начальника, отверг предложенные услуги еще более неучтиво:

— Отойдите прочь, мужичье, чтоб всем вам провалиться на этом месте, и пусть эти мерзавцы лакеи исполнят что им полагается!

Они передали своих лошадей слугам и вошли в дом с надменным видом, вполне естественным для Варни благодаря привычке и сознанию своей высокородности. Лэмборн же вовсю старался подражать ему. А несчастные жители Вудстока перешептывались между собою:

— Ну и ну! Избави бог нас от всех этих самодовольных щеголей! А если и хозяин похож на слуг, то ну их всех к дьяволу! Туда им и дорога!

— Помолчите, добрые соседи! — вмешался судебный пристав. — Держите язык за зубами. Потом все узнаем. Но никого никогда в Вудстоке не будут так радостно встречать, как добродушного старого короля Гарри! Он, бывало, уж если хлестнет кого плетью своей королевской рукой, так потом отсыплет ему горсть серебряных грошей со своим изображением, чтобы пролить елей на раны.

— Да будет мир его праху! — откликнулись слушатели. — Долгонько ждать нам, покуда кого-то из нас отхлещет королева Елизавета!

— Как знать, — возразил пристав. — А пока — терпение, дорогие соседи! Утешимся мыслью, что мы заслуживаем такого внимания руки ее величества!

Тем временем Варни, за которым по пятам следовал его новый прислужник, направился в залу, где лица, более значительные и важные, чем собравшиеся во дворе, ожидали появления графа, еще не покидавшего своей комнаты. Все они приветствовали Варни с большей или меньшей почтительностью, в соответствии с собственной должностью или неотложностью дела, которое привело их на утренний прием графа. На общий вопрос: «Когда выйдет граф, мистер Варни?» — он коротко отвечал в таком роде: «Не видите, что ли, моих сапог? Я только что вернулся из Оксфорда и ничего не знаю», и тому подобное, пока тот же вопрос не был задан более громко персоной более значительной. Тогда последовал ответ: «Я спрошу сейчас у камергера, сэра Томаса Коупли». Камергер, выделявшийся среди других серебряным ключом, ответил, что граф ожидает только возвращения мистера Варни, с которым хочет перед выходом побеседовать наедине. Посему Варни поклонился всем и отправился в покои лорда.

Послышался ропот ожидания, длившийся несколько минут и заглушенный наконец распахнутыми дверями. Вошел граф, впереди которого шли камергер и управитель имением, а сзади — Ричард Варни. В благородной осанке и величественном взгляде графа не было и следа той наглости и нахальства, которые были столь характерны для его слуг. Его обращение с людьми, правда, бывало различным, в зависимости от звания тех, с кем он говорил, но даже самый скромный из присутствующих имел право на свою долю его милостивого внимания. Вопросы, задаваемые графом о состоянии имения, о правах королевы, о выгодах и невыгодах, которыми могло бы сопровождаться ее временное пребывание в королевской резиденции Вудстока, свидетельствовали, по-видимому, о том, что он самым серьезным образом изучил прошение жителей, желая содействовать дальнейшему развитию города.

— Да благословит господь его благородную душу! — сказал пристав, пробравшись в приемную. — Он выглядит немного бледным! Ручаюсь, что он провел целую ночь, читая нашу памятную записку. Мистер Тафьярн, который потратил шесть месяцев на ее составление, сказал, что потребуется неделя, чтобы в ней разобраться. А смотрите-ка, граф добрался до самой сути в каких-нибудь двадцать четыре часа!

Засим граф пояснил, что он будет стремиться убедить государыню останавливаться в Вудстоке во время ее поездок по стране, чтобы город и окрестности могли пользоваться теми же преимуществами ее лицезрения и ее милости, как и при ее предшественниках. Кроме того, он выразил радость, что может быть вестником ее благосклонности к ним, заверив, что для увеличения торговли и поощрения достойных горожан Вудстока ее величество решила устроить в городе рынок для торговли шерстью.

Эта радостная весть была встречена громкими изъявлениями восторга не только избранных особ, допущенных в приемную, но и толпы, ожидавшей на дворе.

Права корпорации были вручены графу на коленях местными властями, вместе с кошельком золота, который граф передал Варни, а тот, в свою очередь, уделил из него некоторую толику Лэмборну, в качестве задатка на новом месте.

Вскоре после этого граф и его свита сели на лошадей, чтобы возвратиться ко двору королевы. Их отъезд сопровождался такими громкими кликами: «Да здравствуют королева Елизавета и благородный граф Лестер!», что эхо разнеслось по всей старинной дубовой роще. Любезность и учтивость графа засияли отраженным светом и на его приближенных, так же как их надменное поведение до этого бросало тень и на их господина. И, сопровождаемые восклицаниями: «Да здравствует граф и его доблестная свита!», Варни и Лэмборн, каждый на приличествующем ему месте, гордо проехали по улицам Вудстока.

Глава VIII

Теперь необходимо вернуться к подробностям событий, которые сопровождали и даже вызвали внезапное исчезновение Тресилиана из «Черного медведя» в Камноре. Читатель помнит, что этот джентльмен после встречи с Варни возвратился в караван-сарай Джайлса Гозлинга, где заперся в своей комнате, потребовал перо, чернила и бумагу, попросив, чтобы его в этот день больше не беспокоили. Вечером он снова появился в общей комнате, где Майкл Лэмборн, исполняя поручение Варни, все время за ним следил. Майкл сделал попытку возобновить знакомство и выразил надежду, что Тресилиан не питает к нему недружественных чувств за его, Лэмборна, участие в утренней схватке.

Но Тресилиан отвел его домогательства хотя и вежливо, но весьма твердо.

— Мистер Лэмборн, — сказал он, — я полагаю, что вполне достаточно вознаградил вас за время, потраченное из-за меня. Я знаю, что под вашей маской какой-то дикой тупости у вас хватит здравого смысла понять меня, когда я говорю откровенно, что предмет нашего временного знакомства исчерпан и в дальнейшем между нами не должно быть ничего общего.

— Voto! note 11 — воскликнул Лэмборн, одной рукой крутя свои бакенбарды, а другой хватаясь за эфес шпаги. — Ежели бы я думал, что этим вы намерены оскорбить меня…

— То вы, без сомнения, отнеслись бы к этому рассудительно, — прервал его Тресилиан, — и так, видимо, вы и поступите. Вы прекрасно отдаете себе отчет в том, какое между нами расстояние, и не потребуете от меня дальнейших объяснений. Доброй ночи!

Сказав это, он повернулся к своему бывшему спутнику спиной и начал беседовать с хозяином. Майкла Лэмборна так и подмывало завязать ссору, но его гнев излился лишь в нескольких бессвязных проклятиях и восклицаниях, а затем он смирился и утих под властью превосходства, которое более сильные духом люди внушают личностям вроде него. В задумчивом молчании он пристроился где-то в углу, пристально следя за каждым движением своего недавнего спутника. Он теперь испытывал к нему чувство личной вражды и собирался отомстить, выполняя приказание своего нового хозяина Варни. Наступил час ужина, за ним последовало и время удалиться на покой. Тресилиан, как и все прочие, отправился спать в свою комнату.

Он лег в постель, но вскоре вереница печальных мыслей, не дававшая ему уснуть, была внезапно прервана скрипом двери, и в комнате замерцал свет. Бесстрашный Тресилиан вскочил с постели и схватился за свой меч, но не успел он выхватить его из ножен, как знакомый голос произнес:

— Не спешите с вашей рапирой, мистер Тресилкан. Это я, ваш хозяин, Джайлс Гозлинг.