Лента Mru - Смирнов Алексей Константинович. Страница 20

— Подъем, — пробурчал Обмылок.

Он встал во весь рост и от души потянулся. И оторвался от души, мгновенно сделавшись скользким резиновым гадом в специальном костюме; в приплюснутой каске с притушенным фонарем, вооруженный ножами, кастетами, летучими шестернями и нунчаками.

Группа «Надир» остановилась и залегла на отдых в «колокольне» — высоком, просторном гроте, походившем на купол. Диверсанты Нора достигли этого места к исходу вторых суток путешествия по многочисленным сбойкам, обводненкам, квершлагам и каминам. Их не заботили и не трогали пещерные красоты; они шутя, смеху ради, протыкали жестокими пальцами живописные глыбы, которые казались каменными, но в действительности были хрупкими, пуховыми шапками непотревоженной пыли. Подошвы ботинок без тени жалости давили пассивных и активных троглобионтов. Зевок затеял стрельбу по летучим мышам и, без сомнения, всех бы похоронил, не останови его вдумчивая Лайка. Обмылок, еще не до конца разобравшийся разумом в унаследованных от Голлюбики талантах, исправно прислушивался и двигался на мерный стук ледяной капели.

Все трое не сомневались, что заблудились давным-давно. Это ни на секунду не замедлило их упрямого продвижения в самые недра; Лайка рассматривала мышиный помет, пытаясь угадать в нем микроскопические, но очень информативные вкрапления, по которым она смогла бы судить об окрестностях. Зевок вынюхивал тончайшие колебания в стылом и пресном аромате, оттенков которого никто из них, за недоразвитостью речи, не смог бы передать художественными словами. Обмылок ждал отголосков подземной железной дороги. Ее существование не оговаривалось; было ясно, что постоянные посетители Святогорова центра не согласились бы на иной вариант, дорожа своими жизнями; ошибочно считая эти жизни залогом всеобщего благоденствия. В какой-то момент отряд «Надир» свернул не в тот коридор; потом они не смогли вернуться, ибо проклятый Зевок своей глупой стрельбой вызвал обвал — небольшой, но достаточный, чтобы намертво завалить карман. Пришлось идти в обход, незнакомыми тропами, а это в пещерах и катакомбах — верная гибель, непростительное легкомыслие. В итоге они натыкались то на водный сифон, то на подземное озеро; не раз им случалось выскальзывать из-под коварных «чемоданов» — огромных каменных глыб, нависавших над головами и готовых в любую секунду сорваться вниз.

Очнувшись от тяжелого привала, они продолжили путь.

— Колодец, — объявил Обмылок через пятнадцать минут.

Он стоял на краю широкой черной ямы, уходившей в неизвестное. Далеко внизу шумела вода.

— Нам придется спуститься, — Обмылок утерся резиновым рукавом и пристально посмотрел на чумазые лица своих спутников. Возражений не последовало, но не было и восторгов. — Нам нужно добраться до нижнего этажа, — пояснил Обмылок. — Здесь мы ходим по кругу. А там, похоже, бежит подземная речка. Мы спустим лодку; куда-нибудь, да вынесет.

Зевок улегся на живот и заглянул в яму.

— А если мы угодим прямо в реку? Я не вижу земли.

— Чего тут гадать, — язвительность и скепсис Веры Светой целиком преобразовались в скрипучий оттенок. Чуткие уши Обмылка дрогнули; ему почудилось, будто кто-то натирает пальцем стекло. — Нечего раздумывать, — продолжила Лайка. — Кинем жребий, кому идти первым. Пока не попадем — не узнаем, правильно?

— Правильно, — согласился Обмылок. — А ну-ка, прицепи трос и отправляйся, посмотри. Но никакой разведки боем; если что — сразу наверх. Дернешь два раза, и мы тебя поднимем.

Лайка смерила старшего долгим собачьим, но вовсе не преданным, взглядом.

— Старшой, я боюсь, между прочим, — напомнила она. — И вдобавок я как-никак дама. Ерепениться не буду, но что же так сразу — меня?

— Кто дама? Ты? — «Колокольня» наполнилась ненатуральным хохотом, в котором было не разобрать, где смеется Обмылок, а где кудахчет эхо. — Держи веревку, тебе говорят! Чего это ты боишься?

Лайка возилась с замком на поясе.

— Много чего, — сказала она зловеще. — Вдруг мы наткнемся на библиотеку Ивана Грозного? Что мы тогда будем делать? Еще я… — Лайка запнулась, не желая называть светофорову по имени, — Она… мы с ней слышали, что под землей водятся огромные крысы величиной с лошадь. Мы даже видели их…

— Мы тоже видели, — перебил ее Зевок. — Это было кино.

— Ну, не знаю. Ходят слухи, что под землей вообще хранится все Настоящее, а над землей — просто копии, вроде нас. Например, там спрятаны мумифицированные трупы Сионских мудрецов, одетые в царскую жандармскую форму. Пауки… величиной…

— Тоже с лошадь? — ядовито усмехнулся Обмылок.

— Да, тоже с лошадь, — Лайка не сдавалась. — Подземные города, в которых неизвестно, кто поселился. И в них слепые кобры стерегут сокровища.

— Хватит болтать, — Обмылок нетерпеливо сунул ей трос. — Правильнее думать, что все будет наоборот, и нам повезет. Например, мы найдем жемчуг. Думай о чем-нибудь хорошем, поняла? Жемчуг — огромная редкость, он образуется в таких ванночках с проточной водой. Посмотри хорошенько.

— Мы сюда не за жемчугом пришли, — вздохнула Лайка.

Вздохнул и Зевок, он не хотел спускаться в колодец. Еще ему было жалко морской формы, которую пришлось закопать и придавить камнем.

— Увидите, что там такое, — предупредила Лайка, пристегиваясь.

— Стикс, не иначе, — кивнул Обмылок.

— Конечно, — Лайка ничуть не смутилась. — Почему нет?

— Потому, что это выдумки, литература. Никакого Стикса нет и не было.

— Мне бы твою уверенность, — язвительная Лайка села на край отверстия и свесила ноги в монотонно шумевшую пустоту. Тем временем Зевок, набравшийся от Наждака почтения к напечатанной мысли, светил фонарем в популярную брошюру, которую нашел в тайнике среди прочих полезных вещей. Предусмотрительный Нор приказал не забывать о мелочах в деле, где каждая запятая способна сыграть роковую роль.

— Спелеон, — бормотал Зевок, водя грязным пальцем по строчкам. — Диодор, Древняя Греция, Карлюкские пещеры, хребет Кугитангтау… Ермак Тимофеевич… Мария де Сентуола, семи лет… нашла… заблудилась…так… грот Монтеспан… христиане… Ени-Сала… пещера Чжоу Коу-дянь… питекантроп… грот Гримальди… Бекки Тэтчер… Здесь ничего нету ни про какой Стикс, — довольный Зевок подвел итог и захлопнул книжицу.

— Посмотри на "Х", Харона, — посоветовала Лайка. Она уже по грудь погрузилась в провал и удерживалась руками. Обмылку это зрелище напомнило о неприятных событиях, связанных с погребом и бегством; он отвернулся. — Или на "Ц", Цербер. Или Коцит поищи…

Давая советы, она сама удивлялась Вериной эрудиции. Ничего удивительного, если выяснится, что в ее голову переместилась библиотека в десять тысяч томов.

— Чжоу Коу-дянь, — снова затянул Зевок, послушный от страха. — Десять тысяч уловок…

— Страхуйте меня крепче, — велела Лайка. Тон ее был презрительным и высокомерным. — Я пошла.

То, что она сделала, конечно, нельзя было назвать ходьбой. Лайка скользнула в колодец, трос натянулся, и у Обмылка под резиновыми рукавами гидрокостюма вздулись чугунные шары.

— Закрепи конец, — процедил он сквозь зубы, обращаясь к Зевку. — Брось книжку! Присобачь его к чему-нибудь прочному.

Обмылку пришлось еще немного потерпеть, потому что ничего прочного, к чему можно было бы прикрепиться, поблизости не нашлось. Зевок, отчаявшись, вынул костыль и двумя ударами молотка вбил его в камень. За эхом от ударов они не расслышали крика, донесшегося из колодца. Зевок принял свободный конец и старательно зафиксировал; Обмылок ослабил хватку и стал осторожно укладывать трос на пол. Крик повторился; оба немедленно легли на живот и заглянули в провал.

— Что там? — прогудел Обмылок.

Внизу гулко щелкало и плескало.

— Река! — долетел ответ. — Большая и быстрая!

— Не потеряй в ней что-нибудь, — предостерег Обмылок. — Тебя поднимать?

— Лучше сами спускайтесь! Я стою на берегу, только он очень узкий. Когда пойдете, над выходом оттолкнитесь ногами от стенки, чтобы назад занесло. Тогда попадете на сухое.