Под крестом и полумесяцем. - Смирнов Алексей Константинович. Страница 8
* * *
Компьютерная «проблема 2000» не обошла больницу стороной.
В первый же рабочий день Нового года заведующая отделением, царапая в журнале сдачи дежурств, ошиблась в дате.
* * *
Из рассказов о хирурге-урологе К.: он, дежуря в приемном отделении, обратился к сестре с пожеланием:
— Хочу, чтобы ты сломала шейку бедра.
— ???
— Я буду накладывать тебе гипс, и ты снимешь трусы.
* * *
Пожилой пациент уже не первый день бродил по содружественному неврологическому отделению, держа в руках авоську с огурчиками и помидорчиками. Наконец ему был задан естественный вопрос, и он ответил столь же естественно:
— Вдруг кому захочется погреться? А я — тут как тут, закушать.
* * *
Заведующая отделением известила автора:
— Сегодня мне приснился сон.
— ??
— Я никогда не вижу снов и сплю очень крепко. А тут гляжу — какие-то люди вокруг…
Сию информацию чрезвычайно удачно прокомментировал доктор С.:
— Возможно, это была явь.
* * *
Дежурство. Полночь. Полная луна. Морозный январь-2000.
В приемном отделении — Баба Яга!
Без дураков. Доставлена скорой помощью с какой-то заброшенной стройки, где выла, проснувшись. Все приемное отделение столпилось, держась за животы, вокруг.
Седая, косматая, глаза таращит так, что вот-вот выскочат! Ползает по полу, рычит, в разговоры не вступает! А водочный дух такой, что даже завидно.
Вот ведь как бывает!
* * *
Из практики доктора С.
Он дежурил, работы было невпроворот: битые хари пополам с паралитиками, штабелями. В эту компанию затесалась особа, назвавшаяся работницей бара. Вот что с ней приключилось. Следите внимательно, и если поймете — пришлите mail. Ее изнасиловал друг, и сделал это в презервативе. А она целый месяц хотела иметь детей. Он подмешал ей неизвестное вещество в апельсиновый сок и вскоре после этого овладел ею. Ее интересует, нельзя ли поставить капельницу с целью выведения вредного вещества? Потому что она давно мечтает забеременеть. И сможет ли она после этого понести?
Ей ответили, что сможет.
— А сразу после капельницы? — спросила больная.
— Ну, не знаю, — доктор С. пришел в замешательство. — Наверно, стоит дождаться месячных, созреет новая яйцеклетка…
— Правда?
— Правда.
* * *
Текст, составленный логопедами. Больной должен вставить пропущенное слово.
«Скоро Новый… В каждом доме будет стоять зеленая… Ее украсят елочными… Под елку Дед… положит новогодний… в новогоднюю… Гости принесут много… и будет много… А когда все…, то будет много…»
* * *
Разглядывая брелок, заведующая отделением спросила:
— Это что, рожки?
Она ошибалась. Это были ножки маленькой пробковой черепахи.
* * *
Над логопедами нависла угроза. Начмед-академик, давно покушавшийся на их кабинет, решил подсадить туда больничную швею. Шум ее машины был сравним разве что с шумом компрессора.
Логопеды терпеливо объяснили, что они — логопеды, то есть разговаривают, и в обществе швеи работать не могут.
— Да, действительно, — признал начмед, подумав. И строго приказал: — Напишите мне подробное объяснение.
* * *
В конце минувшего года заведующую послали на курсы повышения квалификации. Занятия велись в Медицинской Академии Последипломного Образования. Перед экзаменом, как принято, позволили выбрать себе билет, по которому будешь отвечать.
…В кабинете функциональной диагностики раздался телефонный звонок. Доктор И. М., не чуя беды, сняла трубку и услышала:
— Здравствуйте. С вами говорит заведующая… (далее — полный титул). Мне нужны врачи.
— Врачи вас слушают.
— Вы знаете, что я сдала экзамен на высшую квалификационную категорию?
— Мы вас поздравляем.
— Мне попался билет: ЭКГ. Что это такое? (Пояснение автора: ЭКГ — электрокардиограмма. Ее делают всем, и не один раз. Мало того — в билете по неврологии такого вопроса быть не могло).
— Это такое исследование.
— Расскажите мне, пожалуйста, о нем поподробнее. Но только не очень быстро, потому что я буду писать.
* * *
В пятый или шестой раз заведующая отделением похвасталась, что сдала экзамен на «пять».
— Дрожала, как заячий хвост!
Агентура донесла, что дрожала вся кафедра. Когда дело дошло до оглашения билета, заведующая возмутилась:
— Это не мой билет!
Билет был тот, который нужно, разве что на белой картонке напечатанный. А ей давали на желтой.
Заведующая нависла над столом.
— Где мой билет? Где мой желтый билет?…
Профессор посмотрел на нее долгим взглядом и вкрадчиво сказал:
— Знаете, доктор, мы решили освободить вас от экзаменов.
* * *
В аптечном киоске прекратили продавать настойку овса. Начали продавать чистый спирт — восемь рублей за 100 грамм.
* * *
Из истории больницы.
Некогда работал в ней доктор Р., психотерапевт. Он был правдоискатель, борец за справедливость. И, когда началась перестройка, вздохнул с облегчением.
Забегая вперед, сразу скажу, что его, бросившего вызов феодалам, впоследствии уволили и даже лишили диплома — себе на беду. Потому что после ползали перед ним на коленях и умоляли: вернем вам диплом, только уезжайте куда подальше!
Так вот: начали за доктором Р. следить — по причине любви его к правде. Фиксировать, то есть, время его прихода на работу и ухода с нее.
Вскоре город — особенно вокзал — был украшен листовками. Руководство больницы называлось в этих дацзыбао наймитами, готовыми задушить… и так далее.
Медсестра тоталитарных взглядов предложила:
— Дайте мне.
…Поймав доктора Р. под лестницей, она взяла его за грудки и сказала:
— Если не уймешься, то я тебе яйца на шее узлом завяжу.
Днем позже листовки исчезли.
* * *
Однажды в больницу доставили женщину с тяжелым онкологическим заболеванием. По причине болезни ей в свое время была сделана неприятная операция: заднепроходное отверстие (кишку) вывели на переднюю брюшную стенку — на живот, то есть.
Хирург-уролог К., осматривавший больную, склонился к медсестре А. и шепотом спросил:
— Как ты думаешь, если я залезу туда членом, это будет расценено как изнасилование или как диагностическая процедура?
* * *
10 января заведующая призвала всех к порядку.
— Начинаем работать! — строго сказала она.
И написала в журнале: 10 ноября.
* * *
Помнится, существовала в приемном отделении важная фигура: Афоня, омоновец. Для поддержания порядка. Его побаивались даже врачи. Был он велик ростом, примитивен, объемист и грозен.
Однажды привезли пацана лет четырнадцати, пьяного в мат. Звали его Афанасий. И стал он выступать. Пришлось Афоне сделать ему замечание. Афанасий оскорбительно осклабился:
— Да ты знаешь, кто я такой?.. Я — Афоня N-ский! (N — городок, в котором происходит дело, я не хочу делать ему, убогому городу, рекламу). Я тебя сначала грохну, а потом — трахну!
Вообразите — Афоню!
Интеллекта у обоих — поровну.
— Что-о?! Ты — Афоня N-ский? Нет, это я Афоня N-ский!..
Удары. Затемнение.
* * *
Сколько же можно о ней? Ну, вот еще.
Начмед-академик, находясь в дурном настроении, зашел в кабинет заведующей по какому-то делу. Потом ушел.
Гневная заведующая возникла на пороге ординаторской.
— Вы представляете? Начмед! Явился! В кабинет! Заведующей! И испортил календарь!
— ?…
— Ну как же — мой календарь, который на стенке! Там была такая ленточка с квадратиком, передвигать, чтоб было видно, какое число. Так он сорвал и унес.
Доктор М.:
— Не может быть! Может, это был кто-то другой?
— Ты что, чокнулась? Это был он! Я пойду в районную администрацию и скажу, чтобы вызвали психиатра, потому что начмед корпуса реабилитации ведет себя неадекватно.
…Часом позже автор обнаружил ленточку в кабинете заведующей. Ленточка мирно свисала с электрической розетки.
* * *
Снова о докторе Р., правдолюбе.